«Мы думаем кожей не меньше, чем головой»

Психоанализ и тело

Психоанализ всегда отводил телу важную роль — Фрейд обратил внимание на особую связь тела и психики. Начиная врачебную практику, он заметил, что у женщин, страдающих истерией, часто наблюдается еще и частичный паралич, например, руки. Он первым понял, что дело не в нарушении органических функций, а в нарушенном образе тела. Это помогло ему выстроить теорию природы психической жизни.

У меня много работ на эту тему из-за моего профессионального образования. Я училась у психоаналитика Сержа Лейбовичи, который изучал отношения младенцев и родителей. Он снимал их общение на видео, а потом вместе с родителями анализировал эмоции, которые те испытывали, глядя на своего ребенка.

Позднее я присутствовала на консультациях, которые проводила для родителей грудничков психоаналитик Каролин Эльячефф. Вместе с другими будущими психоаналитиками я училась у нее чувствовать телом происходящее на сеансе.

Франсуаза Дольто говорила: «В какой-то момент нужно пройти через это испытание — слушать телом». Именно в этом состоит сегодня работа любого психоаналитика: он не только осмысливает сказанное, особенно когда общается с детьми, но и взаимодействует с пациентом при помощи языка тела.

Младенцы и язык тела

Франсуаза Дольто никогда не утверждала, что дети понимают слова. Ее выражение «все есть речь» было воспринято слишком буквально. Она стремилась напомнить о другом: ребенок беспрерывно испытывает желание общаться. Все, что исходит от его тела, служит сообщением о том, каков он, какой образ себя он старается построить и что пытается открыть в другом человеке.

Поэтому она всегда подчеркивала, что не «мы говорим ребенку», а «мы говорим с ребенком» и все наше тело в этот момент слушает. Мы слушаем не только ушами, но и кожей, и глазами... Ребенок не понимает слов — он их проживает.

«Сначала мы плоть и только потом становимся телом»

Когда ребенок приходит в мир, то для того, чтобы он превратился в человеческое дитя, необходимо, чтобы в него вложили себя — свои мечты, свои надежды, свою любовь — те, кто его зачал. Иначе он действительно будет «всего лишь плотью». Он станет полноценной личностью, лишь когда встретится с иным человеком, с тем, кто будет думать о нем, даст ему то, что нейропсихолог Борис Цирюльник назвал «пищей для чувств», — и это прежде всего первые проявления заботы, одушевленные материнской любовью.

«Ребенок один, сам по себе, — так не бывает», — говорил английский педиатр и психоаналитик Дональд Вудс Винникотт. В этом состоит фундаментальный смысл ранних связей между матерью и ребенком.

В родильных домах мы, психологи, иногда видим нарушенные отношения мать-ребенок: женщине, которая сама психологически надорвана, не удается «помыслить» своего ребенка. Она его бросает психически, и в этот момент он лишается подлинного существования. Так бывает в трагических, но, к счастью, редких случаях детоубийства: если в мыслях матери ребенок «перечеркивается», то и в реальности он перестает для нее существовать.

Наше тело — монитор

Представьте ситуацию: во время семейного обеда мать сердито ворчит на одного из детей. Ребенок не воспринимает ее слова всерьез, поскольку видит, что ее ноздри лишь слегка раздулись. Он понимает, это ложный гнев, и не обращает на него внимания.

Дети очень хорошо умеют распознавать эмоциональное состояние родителей по телесным признакам. Они понимают, как им следует вести себя, и решают, стоит ли, например, настаивать на своем. Они прекрасно расшифровывают тела взрослых — дети как будто «подключены» к психологии нашего тела... Но в дальнейшем утрачивают это качество.

На сеансах они всегда говорят ребенку: «Смотри на тетю, когда она с тобой разговаривает», но я-то прекрасно знаю, что ребенок меня и так слушает. Тела — индикаторы в том смысле, что они сохранили отпечатки позы или жеста, включая самые мимолетные, запомнили их кожей. И могут многое о нас рассказать. Психика может что-то вытеснить, но тело не забывает ничего.

В нем заключена вся жизненная история, и иногда именно тело заставляет ее всплыть на поверхность. Это может вызывать положительные эмоции, когда вдруг аромат духов или запах, доносящийся с кухни, возвращает какое-то событие и дает заново почувствовать радость семейного обеда в детстве.

Но бывает непросто, когда вдруг пробуждается пронзительная боль, с которой когда-то удалось справиться. Она могла быть вызвана жестокостью или болезненной потерей, с которой мы так и не смирились... В этом смысле мы думаем кожей не меньше, чем с помощью разума.

Что такое психическое тело

У нас есть тело из плоти и крови, а внутри него есть тело психическое, которое отвечает за то, чтобы органическое тело жило и чтобы в нем обитала душа. С течением времени психическое тело структурируется, индивидуализируется, определяет интонации голоса, выстраивает мимику, телесные привычки, влияет на способ существования и развития, на отношения с другими людьми.

Но психическое тело — виртуальное. Хотя мы его и не видим, у него есть здоровье, как и у органического тела. Как жаль, что мы так мало знаем о том, что такое «психическая кожа», или «я-кожа», — понятие, введенное психоаналитиком Дидье Анзье.

Во Франции недавно произошла история: школьник хотел задушить преподавателя за то, что тот попросил его снять куртку. Если бы только учитель отдавал себе отчет в том, что попросить об этом ученика значило его обнажить, уничтожить, задеть его достоинство!

Куртка была для подростка защитой, жизненно необходимым панцирем. Сняв ее, он почувствовал себя голым и поддался сильнейшему импульсу, требовавшему от него защищаться. Поскольку у него больше не было оболочки, он оказался в буквальном смысле распавшимся на части. И он не мог принять эту ситуацию, смириться с ней.

Когда сигналы тела становятся симптомами

Когда сигналы тела нам мешают и нарушают жизненное равновесие, они становятся симптомами. Все обладают эмоциями, и всем свойственны навязчивые поступки, например до блеска драить квартиру, тем самым освобождаясь от чувства тревоги или от ощущения, что тебе не хватает воздуха... Но все в порядке только до тех пор, пока не начинаешь по 15 раз в день проверять чистоту плиты.

Именно поэтому мне не нравится, когда из посланий тела, например того, как вы складываете руки, делают быстрые выводы о вас. Это крайне упрощенный подход к психологии, который мне кажется опасным и агрессивным. Психическая жизнь настолько сложнее.

Конечно, работая в роддоме, я сталкивалась с разными формами «синдрома кувад» — когда будущие отцы проживают в своем теле все этапы беременности, и знаю истории мужчин, которые ухитрялись сломать ногу и оказаться в постели именно в момент, когда малыша нужно было забирать домой...

Но нельзя довольствоваться только проекцией собственного представления или общепринятой интерпретацией языка тела. У каждого тела сложная история, которую нужно по-настоящему анализировать. Нельзя расшифровать симптом за пять минут тремя словами.

Как нам заботиться о своем психическом теле

Сегодня, увы, об этом думают очень мало. Каждый год родители получают инструкции о том, как ребенок должен чистить зубы, но им ничего не рассказывают о сохранении психического здоровья. Ничего о том, что такое страх, тревога, тоска, что значит быть психически самостоятельным. Разве только из-за того, что ребенок уже умеет открывать дверь, ему можно разрешить возвращаться одному в пустой дом? Он может хорохориться, но при этом каждый раз испытывать стресс...

Взрослым пациентам я всегда говорю: «Заботьтесь о себе». Я вижу столько людей, которые ставят себя в невыносимые условия! Они устраивают себе один стресс за другим, когда в профессиональной жизни, в отношении материальных благ или развлечений не знают меры. Они переходят от одного занятия к другому, не делая паузы. Но у психического тела, как и у физического, свой ритм, с которым нужно считаться.

Фрейд выявил две фазы в телесной жизни младенца, и этот ранний опыт мы сохраняем в памяти. Возьмем чувство голода: сначала ребенок напряжен, испытывает неприятные ощущения. Затем он чувствует удовлетворение от того, что его хорошо накормили. Это первая фаза.

Но, по Фрейду, существует и второй отрезок времени, который выходит за пределы принципа получения удовольствия и ведет к покою. Эта вторая фаза состоит в том, чтобы чувствовать себя хорошо. Можно много съесть, ощущать сытость, но при этом не достичь умиротворения.

Сегодня так происходит с многими, кто получают удовольствие, предаваясь чрезмерно и иногда даже одержимо развлечениям, но они не достигают успокоения. Этой второй фазы, когда чувствуешь до самой глубины тела покой и умиротворение.

Этой способности тела отдыхать, не связанной с получением удовольствия, достигают все меньше и меньше взрослых людей. И это парадоксально, потому что сейчас очень развита индустрия ухода за телом — массажи, спа, — но люди пользуются этим очень поверхностно.

Оторванность от собственного тела

Мы часто смотрим на тело как на объект, которым можно управлять, который нужно контролировать. Оно становится для чем-то внешним. Желание контроля мешает почувствовать его. Нужно суметь принять испытанное телом вместе с той загадочной частью нас самих, которая от нас ускользает.

Я считаю, что в обществе всеобщее желание контролировать, овладевать, покорять во многом определяет современные модели поведения. Например, мы придаем большее значение имиджу, чем внутреннему благополучию. Мы пренебрегаем интимной жизнью, не прислушиваемся к телу. Мы даже создаем себе панцири, уподобляясь подросткам, — а это довольно ясно говорит о психической уязвимости.

Тот, кто действительно чувствителен к своему телу, следит за состоянием своей психики. Он умеет защищать свой эмоциональный ритм и уклоняться, когда на него давят. Он прислушивается к потребностям, к себе, а значит, и к другим. Ему удается достичь гармонии в отношениях и чувствах. Он не вторгается в чужую жизнь и не судит других.

Такие люди вызывают всеобщую симпатию. Они успокаивают. В них чувствуется какая-то правильность. Это красивые личности — их окружает некая аура, про них говорят: «В них что-то есть». На самом деле не «в них что-то есть», а они сами «есть», они существуют в своем теле.