Иногда мне кажется, что я никогда не смогу полюбить ту часть меня, в которой постоянно обитаю, — мое тело. Хотя, кажется, лет до десяти у меня это неплохо получалось.
Мои первые фотографии являют миру толстую и довольную девочку, которая чувствует себя вполне комфортно, занимая максимум пространства и позволяя свободно выпирать тому, что не уместилось, и не стесняется спрашивать о том, что ей нужно.
Но после десяти что-то изменилось. Я рано созрела, и мое раннее цветение сопровождалось непрекращающимися разговорами, в которых теперь фигурировали слова «бюст», «зад», «мальчики» и «девочки», «стыдно», «можно» и «нельзя».
Помню, как однажды нас всех собрали в школе: отдельно мальчиков, отдельно девочек — и показали видео. Учителя предупредили, чтобы после просмотра мы не обсуждали его ни с кем, особенно с мальчиками. После такого напутствия взрослых фильм показался нам особенно странным и пугающим, и до конца дня мы искоса поглядывали друг на друга. Каждый ждал, когда же кто-то пересечет эту невидимую линию и скажет то, о чем думали мы все: «Это было... очень странно».
Я выросла и созрела примерно на год раньше сверстников. Вдобавок к этому я была толстой. Сказать, что я выделялась и привлекала к себе внимание, особенно после просмотра того фильма, — ничего не сказать. Я с таким же успехом могла нарисовать большую жирную стрелку у себя над головой. Даже учителя присоединились к буллингу — иногда словесно, иногда молчаливым невмешательством. Взрослые в моей жизни прекрасно умели молчать.
И я тоже. До конца школы я почти ни с кем не разговаривала. Понадобилось еще десять лет, чтобы я смогла снова кому-то открыться. К тому времени моя голова была целиком занята мыслями «есть — не есть, вес-калории-размер, тело-тело-тело», и я забыла, как заводить друзей.
Мне просто нужно было все это выключить, потом включить снова и начать все по новой
Зато у меня были наставники. Заботливые, внимательные, не осуждающие, добрые наставники, которые слушали. У них это действительно хорошо получалось — слушать, и это было важно, ведь у меня накопился примерно десятилетний запас слов, которым нужно было выйти. Не вылиться, а хотя бы выйти. И слезы. За ними гнев. За ним — тревога. За ней — депрессия. Потом печаль. Потом…
Потом, постепенно — рестарт. Я не очень люблю слова «возрождение» и «обновление». Мне просто нужно было все это выключить, потом включить снова и начать все по новой. Так я и сделала. Я притворилась, будто это был день номер один. Я начала снова, заново оценивая свои отношения, надежды, мечты и цели.
Я делаю это и сейчас. Второй рестарт был несколько месяцев назад, когда у меня диагностировали гипотиреоз. Моя щитовидная железа решила устроить себе внеплановый отдых — и вся остальная часть организма быстро последовала за ней. Как оказалось, маленькая железа была настоящим лидером. Я снова рассыпалась на части, и не было способа, как собрать меня заново. Так что мне снова нужно было «включить» себя и начать все сначала.
Один из компонентов, который помог создать основу, — йога. Мой онлайн-учитель Адриена моложе меня — и гораздо старше. Она такая мудрая! Часто бывает, что она останавливается и ждет меня, пока я закручиваюсь в какую-то невозможную позу, которая в ее исполнении кажется такой легкой. Она говорит нам всем: «Двигайся так, будто ты любишь себя».
Я всегда думала, что так она советует быть внимательнее, чтобы не повредить себе что-нибудь. Но сегодня, услышав эти слова снова, я наконец поняла их смысл. Я опустилась на коврик и подумала: «Двигайся так, будто ты любишь себя. Что, черт побери, это значит?»
Я все еще учусь любить себя. Основные строительные блоки уже здесь, фундамент заложен
У нас с телом были непростые отношения всю мою жизнь — и у окружающих, похоже, тоже. Но с тех пор как я случайно нашла уроки Адриены на YouTube, я действительно начала двигаться к любви.
К тому, чтобы вернуть тело к здоровой жизни — да и просто к жизни. Я больше не думаю о том, что мне когда-то о нем говорили.
Мы отправляемся с ним на прогулку и иногда в бассейн. По вечерам зажигаем жасминовые свечи. Я даю своему телу отдых, немного медитации и не отказываю в витаминах. Раз в несколько месяцев я отвожу свои капризные гормоны к эндокринологу, чтобы сделать тесты и скорректировать назначения. Моим гормонам очень нравится такое внимание... Моим венам и банковскому счету — не очень.
Я действительно стараюсь. Стараюсь сказать и показать моему телу, как я его люблю.
Но, бывает, начав двигаться, я делаю неловкие движения, меня качает и иногда заносит. Или я смотрю в зеркало и думаю: «Ну хорошо, пусть мой ум и принимает это за морщины и первые седые волосы, но мы-то с тобой, тело, знаем — это признаки того, что мы вступили на новую территорию и стали немного мудрее».
Я все еще учусь любить себя. Я чувствую, что основные строительные блоки уже здесь, фундамент заложен. Теперь я жду. Жду, чтобы появилась остальная часть. Любовь.
Любовь, которую я всю жизнь мечтала получить от кого-то и только теперь понимаю, что могу получить ее лишь от себя самой. На полпути другие тоже смогут ко мне присоединиться в этой любви. Но эту часть дороги я должна пройти сама.
