«Кто в доме главный?»: почему возникают ссоры с партнером

Примеры

— Давай сделаем ремонт.

— Не выйдет: я собираюсь менять машину.

— Зачем? И эта еще вполне ничего, а обои отклеились и плинтус отломался…

— Да? Мотор стучит. И я тебя на этой машине, между прочим, на работу каждый день отвожу. А обои можно подклеить.

— Во-первых, не каждый. Во-вторых, кто их будет подклеивать?

Или:

— Сколько можно говорить: ужин должен быть горячим!

— И сколько раз я могу его подогревать? Если хочешь горячий ужин, предупреждай, что задерживаешься!

Примеры можно продолжать. Наверняка вы уже вспомнили несколько таких диалогов — из собственного опыта или из опыта родных и знакомых.

Причина

Вопрос о том, кто главный, не возникает, если оба партнера хотят одного и того же. Так обычно и бывает в начале отношений, когда все внимание направлено на общие интересы и стремления.

«Но когда они начинают не просто встречаться, а жить вместе, правила меняются, — считает психодраматерапевт Надежда Данилова, соавтор психологической мастерской „Фигура власти в отношениях мужчины и женщины“. — У партнеров вовсе не обязательно совпадают представления о том, что такое совместная жизнь, как в ней распределяются роли. Они начинают видеть различия в своих интересах и желаниях, им приходится искать алгоритм решения проблем. И позиция партнеров относительно друг друга не остается одной и той же на протяжении всей их жизни, она меняется, как меняется и соотношение сил в паре».

Кто и по какому поводу будет принимать решения, кто будет командовать, кто подчиняться — и как часто? Все это вопросы, которые партнеры решают независимо от того, обсуждают ли они их вслух и даже — задумываются ли они над этим.

Источники власти

Есть несколько теорий, объясняющих, почему один из партнеров становится главным.

1. Ресурсы

Так, согласно «теории ресурсов», большей властью в паре обладает тот, кто больше вкладывает в отношения. Что конкретно? Деньги, работу, личное обаяние, красоту. Например, домохозяйка вынуждена в большинстве случаев соглашаться с решениями мужа, потому что он обеспечивает семью. Если в паре работают оба, картина становится более сложной.

2. Принцип меньшей заинтересованности

Его автор, социолог Уиллард Уоллер обнаружил, что в паре практически не бывает равноправия: один из двоих всегда меньше другого заинтересован в поддержании отношений — ему-то и принадлежит большая власть.

Например, 23-летняя Нина часто повторяет своему гражданскому мужу Сергею: «Я могла бы найти и получше». И хотя она при этом улыбается и вроде бы шутит, Сергей всерьез боится ее потерять и старается выполнять все ее желания, тем более что считает Нину более симпатичной, к тому же у нее есть высшее образование, а у него нет.

Виды распределения власти

Власть в паре может распределяться одним из четырех способов:

• решает мужчина,

• решает женщина,

• решения обсуждаются и принимаются совместно,

• каждый принимает решения в сфере своих интересов (например, муж контролирует расходы, жена воспитывает детей).

В случае, если все важные решения принимаются единолично, происходит крен на одну сторону. Тому, кто вынужден подчиняться, это может надоесть. Да и ситуация иногда меняется. «Я воспитывала детей, а муж зарабатывал, — рассказывает 46-летняя Марина. — Но дети выросли и живут в других странах. А я недавно подала на развод. Хочу наконец жить так, как нравится мне. И мой адвокат достаточно хорош, чтобы я получила для этого средства от мужа, который скоро станет бывшим».

Вот только как это сделать? «Для того чтобы научиться принимать решения коллегиально, нужно выяснить, какие потребности стоят за нашими попытками одержать верх над другим», — убежден второй соавтор мастерской «Фигура власти в отношениях мужчины и женщины», психодраматерапевт Станислав Ефремов.

Скрытые потребности

Но разве не может быть потребности во власти в чистом виде? Похоже, что нет. «Практически всегда за борьбой за власть скрывается другая потребность, — объясняет Станислав Ефремов. — Даже если вам „просто“ хочется, чтобы вас слушались, за этим, скорее всего, стоит потребность в признании или самореализации. Она должна удовлетворяться в социуме, но если этого не происходит, то эта неудовлетворенная потребность может искажать наше поведение в семье».

У борьбы за власть есть и другие скрытые причины. Об их существовании мы можем догадаться лишь по косвенным признакам. Главный из них, считает Станислав Ефремов, «когда эмоциональный накал несоразмерен заявленным проблемам. Например: вы вышли из автобуса на остановку позже. Потеряли пять минут, а ругаетесь уже десять. Странно, хоть и знакомо».

А его истинная причина остается невидимой и проблема — нерешенной. Обсуждая с участниками группы те мотивы, которые заставляют партнеров бороться за власть, авторы мастерской выявили некоторые из них.

1. Желание закончить свой детский конфликт и выйти из него победителем

В детстве родители многим приказывали сделать то или другое, не спрашивая о нашем желании. И чаще всего нам приходилось подчиняться. Теперь, взрослыми, мы бессознательно пытаемся взять реванш, ставя себя на место родителя, а партнера — на место ребенка.

Тогда мы предъявляем к партнеру завышенные требования, которым у него получается соответствовать только в начале влюбленности. В этом случае партнеру-«родителю» под видом власти передается ответственность за «партнера-ребенка». А реальная власть требовать и оценивать остается у «ребенка».

2. Желание обеспечить себе физическую и моральную безопасность

«Оба моих деда били своих жен, — рассказывает 27-летняя Анастасия. — Мой отец не бил мать, но постоянно критиковал и нередко на нее кричал. Я никогда в жизни не позволю обращаться со мной подобным образом!» Требовать уважения к себе и своим потребностям — естественно, считает Станислав Ефремов, «но есть грань, за которой такое стремление превращается в неуважение к потребностям партнера. Вспомните, есть ли в истории вашей семьи случаи домашнего насилия. Если да, возможно, имеет смысл обсудить их с психологом».

3. Попытка совладать с тревогой

Стремление всегда настаивать на своем может быть результатом повышенной тревожности, которая, в свою очередь, подталкивает нас к тотальному контролю. «Если я боюсь, что меня бросят, то хочу владеть и управлять партнером, — поясняет Надежда Данилова, — ведь тогда он не сможет по собственной воле уйти от меня». Нельзя сказать, что в желании сохранять источник спокойствия и удовольствия (которым становится для нас любимый человек) есть что-то странное. Вопрос, как обычно, в степени.

4. Стремление переживать сильные чувства

Ссора становится способом обратить на себя внимание, дать выход накопившимся эмоциям. Поругаться — значит почувствовать себя важным и значимым для другого человека. «Парадоксально, но для развития отношений даже бурные ссоры предпочтительнее холодности и отстраненности, — замечает Надежда Данилова. — А скрыта здесь потребность в любви и принадлежности. Может быть, стоит поискать другие способы ее удовлетворить?»

5. Выражение недовольства

Борьба за власть может быть способом «мстить» партнеру за свою неудовлетворенность семейной жизнью (совместным проживанием с родителями партнера, недостатком денег), отказывая ему в сочувствии, любви и уважении.

«Я вышла замуж за человека, которого не любила, когда поняла, что мне 30 и „уже пора“, а он был без ума от меня с десятого класса, — вспоминает 56-летняя Елена. — Я постоянно срывалась на мужа, винила его про себя в том, что с теми, кто мне нравился больше, у меня не срослось. Он отмалчивался, старался не спорить со мной, это злило меня еще больше. Я была уверена, что это он превратил нашу жизнь в ад, а меня в мегеру. Только после года работы с семейным психотерапевтом мне удалось признать, что в этом есть и моя доля ответственности».

Проблема

За всеми этими мотивами скрывается одна из основных потребностей — в безопасности, признании, любви и принадлежности к группе. «Выявить их непросто, но это необходимое условие развития пары как целого», — подчеркивает Станислав Ефремов. Потому что, став взрослыми людьми, мы уже не можем рассчитывать на то, что партнер займет положение идеального родителя, который сам догадается о наших потребностях и удовлетворит их.

Чему порой препятствуют убеждения вроде «любовь — это когда двое составляют единое целое и угадывают все желания с полуслова» или «мужчина должен зарабатывать деньги, а женщина — их тратить», которые внушены нам семьей или обществом. Что в них плохого? То, что мы считаем, что «так положено» по умолчанию, не обсуждая этого с партнером. И в итоге бываем разочарованы — или разочаровываем другого.

Патриархат старый и новый

На наши убеждения о том, как следует распределять власть и ответственность в семье, влияют как семейные традиции, так общественные веяния. В последнее десятилетие стала заметной тенденция к возрождению патриархальных отношений. Для дореволюционной российской культуры было характерным четкое представление о женской и мужской роли.

В сферу мужской ответственности попадали: бюджет, большие покупки, отношения с социумом, поддержание правил семьи, ремонт дома, защита и безопасность.

В женскую сферу входила организация быта (дети, кухня, атмосфера дома) и поддержка мужа. Вся власть реально принадлежала мужчине. Женщине оставалось прикладывать усилия, стараясь сделать их как можно менее заметными, чтобы муж принял то решение, которое ей подходит. Если это не удавалось, то у нее было лишь два выхода, как в пьесе Островского «Гроза», — бегство или бесполезный бунт.

Чтобы объяснить разницу между двумя формами патриархата, Станислав Ефремов приводит пример: «Представьте, будто муж решил, что вкладывает все деньги в финансовую пирамиду „МММ 2.0“. В первом случае, скорее всего, он даже вам не скажет, и вы узнаете об этом, когда деньги сгорят. Во втором — вы возмутитесь и у вас как минимум будут долгие споры. Как максимум — вы захотите и сможете свою половину денег оставить в банке».

В первом случае гораздо больше вероятность разного рода злоупотреблений со стороны мужчины: его призывают относиться к женщине по-доброму, но право решать остается за ним. Во втором случае меньше вероятность проявления насилия, женщина лучше защищена юридически.

«В современной семье опора на принципы патриархального уклада отношений дает мужчине и женщине много возможностей, — считает Надежда Данилова. — Когда с согласия женщины мужчина берет на себя ответственность за обеспечение семьи, это становится для него импульсом к саморазвитию, к продвижению по карьерной лестнице. А женщина в таких парах развивается в детях и в творчестве».

Кто-то занимается рисованием, кто-то погружается в отделку и обустройство дома… «Но если вы в какой-то сфере передаете власть партнеру, то передайте ее полностью, — рекомендует Станислав Ефремов. — Не стоит его контролировать и проверять. При этом крайне желательно, чтобы и ответственность за решения нес именно тот, кто их принимает».

ЗАО «Семья»

Так что же все-таки делать? Стараться не слишком включаться в отношения, чтобы сохранить за собой больше власти согласно принципу наименьшей заинтересованности? Построить новый патриархат или, наоборот, установить матриархат с целью самозащиты?

Станислав Ефремов предлагает решение: «Представьте, что у вас есть проект ЗАО „Семья“, в котором два участника. И для слаженной работы кто-то должен в чем-то взять лидерство. А кто-то — уступить. Желательно — достигнув максимума и потратив минимум сил. При этом у вас вполне может получиться традиционное распределение власти, а может и нет. Главное, чтобы обоим было комфортно сейчас и безопасно в будущем».

Финансовые вопросы: полученное наследство или денежные накопления до брака, бизнес и так далее. При этом в ряде случаев возможно влияние партнера, например, просьба прекратить занятия экстремальным спортом или обратиться к врачу, — ведь ему не хочется остаться в одиночестве или жить с партнером-инвалидом.

Как подчеркивают эксперты, важна возможность открытого обсуждения между партнерами любых вопросов — в том числе, связанных с властью. Также имеет смысл каждому обращать внимание на свое внутреннее состояние и одновременно учитывать состояние другого. Идеальным можно считать такое положение дел, когда у обоих сохраняется или растет ощущение своей силы, контроля над жизнью, безопасности и включенности в отношения. И когда условные «показатели» этих качеств становятся в паре выше по сравнению с периодом одиночества.