Алкоголизм в наследство: как семейные сценарии влияют на зависимость

Связывая свою жизнь с человеком из «пьющей» семьи, мы можем задаться вопросом — какое будущее нас ждет с ним? Получил ли он или она алкоголизм «в наследство»? А если алкозависимый — наш родственник, то важно понимать, какие шаги мы можем предпринять и повлияет ли плохая генетика на детей.

В России одна из главных социальных проблем — алкоголизм. По статистике¹, за 2019 год 1 898 395 человек обратились к специалистам с расстройствами, обусловленными алкоголем и наркотиками.

СВЯЗЬ С НАСЛЕДСТВЕННОСТЬЮ

Неизвестно, передается по наследству алкоголизм или нет. Исследования говорят, что у него генетическая природа, а у зависимых родителей с более высокой вероятностью рождаются зависимые дети.

В каком именно виде будет проявляться аддиктивное поведение: в виде химической зависимости (алкоголь, наркотики или табак) или нехимической: сексоголизм, игромания, трудоголизм, эмоциональная созависимость — предсказать нельзя.

В основе зависимости лежат две детские травмы

• Первая — игнорирование, когда родитель пытается воспитывать через отвергающие фразы, как: «Я с тобой не буду больше разговаривать»; «У тебя больше нет мамы»; «Ты наказан, иди в свою комнату».
• Вторая — травма подавления, когда ребенка с детства учат не доверять своим чувствам. Например: «Мама, мне жарко». — «Нет, тебе холодно, надень еще сверху шапку». «Мама, я хочу красную машинку». — «Нет, тебе больше нравится синий и ты ее выкинешь, поэтому ты хочешь синюю машинку».

Когда эти травмы на фоне повышенной тревожности, характерной для всех зависимых, смешиваются вместе, у человека формируется убежденность в том, что его любят не просто так, а за то, что он что-то делает или не делает. В ответ на это ребенок старается менять свое поведение и подстраиваться под ожидания окружающих.

Взрослые часто предъявляют детям требования, прямо противоречащие друг другу, например: «Закрой рот и ешь». Для зрелого человека амбивалентность привычна, а для ребенка травматична, и он не понимает, каким же правилам и инструкциям он должен следовать, чтобы заслужить любовь и принятие близких.

В этот момент у ребенка развивается аутоагрессия: он пытается искать причины, почему его попытки соответствовать из раза в раз не приводят к результату, и находит причину в том, что он плохой. Например, скверно убрался в комнате или ужасно учится. Но даже получив все золотые медали этого года, он никак не сможет повлиять на амбивалентное поведение мамы и папы.

Когда родители выражают недовольство его поведением, он испытывает сильнейшее чувство вины и стыда. Это два главных «двигателя», на которых человек придет к зависимости.

ДЕТИ АЛКОГОЛИКОВ ПЕРЕНИМАЮТ СЦЕНАРИЙ ПОВЕДЕНИЯ ИЗ СВОЕЙ СЕМЬИ

В основном дети алкоголиков обречены или на зависимость, или на созависимость, если с этим ничего не делать. Так как у них пока нет выбора, в какой семье жить, они воспринимают свою дисфункциональную семью как норму, просто с небольшими неудобствами.

Образно говоря, если вы занимаетесь легкой атлетикой в лаптях, то бесполезно рассуждать о том, что вам нужна спортивная обувь с эластичной подошвой, которая не спадает с ноги. Пропасть между дисфункциональной и нормальной семьей такая же огромная, как между лаптями и современными беговыми кроссовками.

Ребенку, который провел детство в «лаптях», будет казаться, что в целом все нормально, но нужно, чтобы папа не пил, а мама не ругалась. Проблема в том, что так не бывает. Пьющий папа и ругающаяся мама — неотъемлемая часть той системы взаимоотношений, которая у них есть.

В дисфункциональных семьях бесконечное количество системных проблем, а алкоголь и рукоприкладство — это инструмент для сброса напряжения. Сами алкоголики живут с постоянным чувства вины и стыда, которые они транслируют наружу. У них вырастают дети, которые считают, что взаимодействие через манипуляцию виной и стыдом — это нормально.

Если в окружении появится человек, который не поддается на провокации, то зависимый такой контакт обрезает и оказывается изолированным от нормальных людей, внутри сообщества с такими же установками, как и у него. Внутри этой группы все по очереди терроризируют друг друга виной и стыдом, потом они создают семьи, в которых неоткуда взяться нормативным сценариям.

Шанс попасть в психотерапию и начать решать эту проблему есть только у самых внимательных, которые заметят, что они ходят по кругу.

КАК ВЫЙТИ ИЗ СОЗАВИСИМОГО СЦЕНАРИЯ?

В основе зависимого или созависимого сценария лежит ролевая модель, известная как «Треугольник Карпмана». И эта схема реализуется везде.

Например, вы приезжаете в парк, ребенок уснул в машине, муж вышел и хлопнул дверью, и жена начинает ругаться на мужа, что он разбудил ребенка. Что произошло: муж агрессор, ребенок жертва, жена спасатель, который как бы берег детский сон, а потом она переходит в позицию агрессора и нападает на мужа.

Ребенок смотрит на это, запоминает и готовится строить дисфункциональную семью через 18 лет. Казалось бы, незначительная ситуация, но даже в ней проявляется созависимое поведение женщины.

Я руковожу центром реабилитации для алко- и наркозависимых, и огромная часть нашей работы не с самими пациентами, а с их родственниками. Иначе зависимые вернутся домой, погрузятся в привычные сценарии и преодолеют первый же кризис привычным способом — выпив рюмку.

Главное, что можно сделать, чтобы разорвать порочный круг, — это начать систематически анализировать свои взаимодействия с окружающими и выделять те, где вы катаетесь на карусели «Треугольника Карпмана». Задавайте себе вопрос, как бы вы могли решить эту проблему иначе, следующий раз предпринимайте попытку поступить по-другому.

Но здесь тоже кроется опасность: если зависимый человек попробует, а у него не получится, скорее всего, он испытает стыд и вину за ошибку и бросит попытки, чтобы не сталкиваться с неприятными эмоциями. Поэтому будет лучше, если эти шаги сопровождаются индивидуальной или групповой психотерапией.

¹ по данным информационной платформы «Если быть точным»