За любой страстью лежит потеря контакта с самим собой
Сначала стоит определиться с понятиями. С точки зрения светского человека под «страстью» подразумевается сильная эмоция, устойчивая во времени охваченность какой-то идеей или намерением. К примеру: «она была страстно увлечена музыкой».
Конечно, от этого примера немного веет прошлым. Сегодня бы сказали: «он подсел на…», а вместо многоточия можно подставить что угодно — от вида искусства до кулинарных предпочтений.
Иными словами, страсть в данном случае обозначает сильное, глубокое эмоциональное увлечение чем-то, охватывающее человека
Но есть и иное понятие страсти — религиозное. В данном случае под страстью подразумевается искушение, стоящее на пути спасения человека. Вообще греческое слово «страсть» (παθος) происходит от глагола — πασχειν — «страдать» и означает такое ненормальное состояние человека, которое вызвано неким противоестественным влиянием, вызывающим страдание.
Кстати, отсюда произошло широко используемое сегодня понятие патологии. Один из святых отцов православной церкви Игнатий Брянчанинов прямо говорил о том, что «грех, овладевший человеком, называется страстию».
Противоположностью страсти будет бесстрастие. Речь в данном случае идет не о бесчувственности, а о свободе от страстей — обретении того изначально гармоничного, целостного состояния человека, каким задумал его Творец.
Нарушенная гармония
Страсти касаются практически всех сфер психики: ума, воли, чувств (эмоций), слóва, памяти, воображения, внимания и так далее. Однако любая страсть, воздействуя на определенную сферу души, тем не менее охватывает человека целиком, это происходит через самолюбие, самомнение, самодовольство, самоуверенность. Святые отцы говорили: «Хочешь ли за раз избавиться от страстей? — Отрешись от матери страстей — самолюбия» (Авва Фалассий).
Любой, даже не имеющий отношения к религии человек знает основные страсти, которые овладевают человеком, — это блуд, чревоугодие, сребролюбие, тщеславие, гордыня и уныние. При всем их разнообразии, они имеют некие общие сущностные черты. За любой страстью лежит потеря человеком контакта с самим собой, с собственной целостностью, душевным и духовным здоровьем.
Современный человек предпочитает жить на поверхности, особо не погружаясь в глубину. Ему кажется, что внешняя жизнь со всеми ее разнообразными атрибутами и есть то, ради чего он существует на этой земле. Однако не только верующие люди, но и многие психологи различных направлений констатируют, что такая поверхностная жизнь с неизбежностью будет порождать глубинную неосознаваемую тревогу.
Именно от нее, от этой глубинной тревоги человек пытается скрыться, убежать
Он ищет новых развлечений, но шум жизни не может заглушить экзистенциального зова его души. Только последовательно отвечая на вопрос: «Зачем я живу?», человек начинает постепенно двигаться в направлении духовных ценностей, которые открывают ему иные горизонты и масштабы бытия.
Если этого не происходит, то человек вытесняет эту тревогу перед жизнью в бессознательное, создавая «шумовую» завесу из всевозможных пристрастий, которые рано или поздно перерастают в страсти. Но все мы прекрасно знаем, что любое вытеснение в бессознательные слои важных вызовов жизни приводит к разрыву с реальностью.
Человек либо прячется от мира, поскольку мир его пугает, либо стремится этот мир завоевать, чтобы освободиться от страха, который все равно живет в его душе, но вытесняется, не осознается. Обе эти стратегии — победителя и неудачника — ложные, тупиковые, они защищают человека от мира, но с той же силой они защищают его от самого себя.
Психологи не борются со страстями
Выход из этого тупика состоит в том, чтобы человек осознанно и свободно сделал шаг нравственного выбора. И в этом серьезнейшем личностном выборе огромную роль играет степень осознанности человеком самого себя.
Митрополит Антоний Сурожский сказал как-то своему прихожанину, который постоянно пребывал в тяжелом унынии относительно своего несовершенства: «Тебя не спросят, почему ты не стал святым Петром, тебя спросят — стал ли ты Петей?»
И в этой точке учение святых отцов и психологический взгляд на личностную природу человека совпадают — выбор в пользу добра не является выбором против индивидуального в человеке, это не война с бессознательным. Напротив, внимательный взгляд на себя, бесстрашный, честный и нелицеприятный, позволяет человеку увидеть то, что скрыто в глубинах его души, в том числе и в его бессознательной части.
Если человеку удается осознать скрытые причины, которые его толкают в сторону страсти, он может противостоять ее влиянию, а в конечном итоге — победить ее
Безусловно, каждая страсть имеет свое «лицо», и в опыте церкви есть тонко разработанные методы борьбы с каждой из них. Однако если говорить о психологии, то она не борется со страстями — это не ее задача. У психологии есть свой язык, своя терминология, свой понятийный аппарат.
Когда человек приходит к психологу, он не приходит с проблемой блудной страсти или чревоугодия, тем более с гордыней или унынием. Он приходит со своей болью, со своим страданием, и задача психолога — работать с человеком, восстановить его покой, внутреннюю гармонию.
Но — будем помнить — это не финал, а лишь возможный этап на пути к раскрытию особого духовного пространства в себе, без обнаружения и должного заполнения которого человек не сможет обрести своего лица, скрытого столь часто под личинами, наслоениями овладевших им страстей.
Доктор психологических наук, профессор, зав. кафедрой общей психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, член-корреспондент Российской академии образования, научный руководитель психологического факультета РПУ им. Иоанна Богослова.
