Спорт рано заставляет взрослеть. Учиться ставить цели и их достигать. Падать, вставать, выигрывать соревнования, а потом слетать с пьедестала. Такое, правда, случалось нечасто: данные от природы хорошие. Но могло быть и второе, и третье — и однажды даже шестое место: тогда это казалось полной катастрофой. Но ничего: приходишь на тренировку и начинаешь все заново. Просто не знаешь, что может быть по-другому.
И тогда, в 11, после травмы, казалось: ничего особенного не произошло. Жизнь как таковая сильно не изменилась, просто стали постоянно напоминать: будь аккуратнее, не прыгай с высоты, избегай ударов. Да и в 18, когда врачи говорили: это навсегда, ситуация необратима, сетчатку не восстановить — казалось, что обязательно найдется выход. Случится чудо, врачи что-нибудь придумают…
Не случилось, да и, наверное, не могло. Но был выбор: спиться, закрыться дома, сев на шею родителям и государству, или идти дальше. Я сразу понял, что первые два варианта мне не подходят.
Следующие два года как-то «выпали»: операции, центр реабилитации под Волоколамском, где я осваивал шрифт Брайля, учился ориентироваться, печатать на машинке. Едва окончив школу, начинал жизнь в буквальном смысле с нуля.
Еще в старших классах выбирал между профессиями юриста и психолога. Та и другая привлекали возможностью быть полезным людям. Теперь выбор был очевиден. Выбрал вуз, Московский институт психоанализа, подготовился к экзаменам и уехал из родной Казани в Москву.
Очень импонировало отношение ректора: позитивное, но не снисходительно-жалостливое. Институт арендовал помещение у МГУ: договорились, чтобы меня пускали с собакой, так что с курса на курс мы переходили вместе. Скидок не было нигде и никогда: все готовят рефераты — и я пишу: печатаю на компьютере с озвучивающей программой. И это мне нравилось.
От клиентов, как и от себя, я требую конкретных действий, задаю вопрос: что ты сделал? Что мешает? Разобрался — двигайся вперед
Главными палочками-выручалочками были диктофон и память: записывал лекции на аудио, дома прослушивал один-два раза и мог воспроизвести дословно или почти дословно — природный дар, который в силу обстоятельств с каждым днем развивался.
В середине первого курса параллельно пошел в Московский институт гештальта и психодрамы — учился практике, работе с клиентами. Примерно тогда же, в конце первого курса, появился первый клиент: преподаватель привел человека, сказал: «Я в тебя верю, давай». Все встречи с разрешения клиента записывал на диктофон, потом прослушивал, пытался понять, не упустил ли я чего-то, не сказал ли лишнего.
За первым клиентом появился второй, третий — и пошло-поехало. Людям нравились быстрые результаты, комфортная и приятная атмосфера. От своих клиентов, как и от себя, я всегда требую конкретных действий, задаю вопрос: что ты сделал? Что мешает? Разобрался — двигайся вперед.
Мне вообще не нравится зависать, заниматься «ментальной жвачкой», самоедством. В этом смысле мне сразу стало комфортно в Москве: этот город очень мне подходит в плане темперамента. Я сам очень быстрый, иногда резкий в плане принятия решений. Решил — делаю.
Когда работаю с клиентами, в голове возникает матрица с ячейками, которые постепенно заполняются в процессе общения
При этом важно всегда прислушиваться к себе, к своему телу. Бывает, подхожу к человеку, а тело буквально кричит: «Не делай следующий шаг!» — чувствует угрозу или опасность. Вообще при знакомстве с новыми людьми бывает по-разному: иногда возникают прямые образы, иногда косвенные (карточный домик, облако). Может вдруг появиться образ животного или иконка-«смайлик».
Когда работаю с клиентами, в голове возникает матрица с ячейками, которые постепенно заполняются в процессе общения. Эта матрица индивидуальна, в зависимости от того, с каким запросом или проблемой человек пришел. Когда мне нужна информация, я, как на компьютере, «нажимаю на кнопки» и открываю нужную ячейку.
И всю эту информацию я считываю по голосу — и учу этому других. В отличие от поз, жестов, мимики, наш голос не врет. Я учу клиента обращать внимание и на слова собеседника, и на интонацию, и на положение тела, анализировать все это в комплексе. И, конечно, работать с собственным голосом.
Довольно распространенная история: приходит человек, образованный, отличный специалист — а на работе не ценят, не повышают, зарплата небольшая. Записываю наш диалог на диктофон, даю клиенту послушать самого себя — с удивлением слышит тоненький голос неуверенного в себе мальчика, смягчающие суффиксы: «человечек», «проектик».
Дальше начинаем работать. Учимся строить другие тембры и субтембры, снимать зажимы, работаем с лингвистикой, разбираем, как слова, которые мы употребляем, влияют на тот образ, который складывается у другого человека. За два-три месяца человек учится рычать, переходить на низкие тона, вырабатывается неспешная статусная речь — и изменения на работе не заставляют себя долго ждать.
Кроме того, в моей тренинговой компании мы разработали методику «Зеркало». Клиент заполняет бланк с, казалось бы, ничего не значащими вопросами, программа обрабатывает и выдает таблицу, а я по ней составляю портрет человека: перечисляю личностные качества, черты характера, склонности, состояние внутреннего мира на данный момент, профессии, в которых человек может быть успешен (и с какой вероятностью). Клиенты говорят, совпадение 100%. Несколько раз методика даже помогала выявить потенциальных самоубийц среди подростков, которых приводили родители.
Довольно большая часть моих клиентов — люди бизнеса. Интерес к этой теме вообще неслучаен: я как-то пытался восстановить свою «родословную», и выяснилось, что до революции мои предки были казанскими купцами. Так что, видимо, кровь берет свое. Многие приходят и на личную терапию. А вот с детьми занимается моя жена Катя, тоже психолог, слабовидящая от рождения.
Дома вообще стараюсь не «включать» психолога, чтобы не терять «красок жизни», не выгорать
У нас с ней была классическая, банальная, в хорошем понимании этого слова, история. Студенты, познакомились в библиотеке — ну а где еще? Она болела, я принес ей чаю, разговорились: оказалось много общих интересов.
Нашему сыну, Егору, скоро будет восемь. Очень активный, толковый мальчишка, занимался музыкой, танцами, сейчас увлекается картингом. Приглашаем человека, чтобы водить его в кружки и секции, встречать — все как в обычной семье с работающими родителями.
Для меня не составляет труда сказать, чем именно занят мой собеседник, но сына я лучше спрошу: а что ты сейчас делаешь? И он с удовольствием отвечает: играю в «Монополию», надеваю коньки, глажу кота. Это ведь и ему помогает научиться рассказывать, общаться. Дома вообще стараюсь не «включать» психолога, чтобы не терять «красок жизни», не выгорать.
Хорошая разрядка и одновременно подпитка в этом смысле — спорт. Обязательно зарядка, прогулки. Вообще много чем занимался: например, дзюдо, стрельбой из лука. Многих особенно удивляет последнее: как это технически. Это сложно объяснить: просто учишься правильно держать лук, чувствовать положение тела в пространстве, прислушиваться к комментариям тренера.
Постепенно приходит внутреннее чувство цели: как будто видишь и ее, и положение стрелы внутренним взором, и то, как она попадает в «десятку». И попадаешь — на тренировках и соревнованиях. Бывает, что и три раза подряд.
