«Душевные страдания, печаль, ощущение тупика — повод пойти к психотерапевту»

Начнем с самого начала. Как понять, что мне нужна помощь психотерапевта?

Анна Варга, системный семейный психотерапевт: Первый признак того, что нужна помощь психотерапевта, — это душевное страдание, печаль, ощущение тупика, когда человек понимает, что его родственники, знакомые не дают ему правильных советов.

Или он полагает, что не может обсуждать с ними свои чувства, — вот тогда ему надо попробовать найти своего психотерапевта и поговорить с ним о своих переживаниях.

Многие думают, что специалист, с которым им предстоит работать, будет вторгаться в их личное пространство. Как бы вы объяснили, что это именно помощь, а не просто болезненное обсуждение проблем?

Или болезненное любопытство психотерапевта… Понимаете, с одной стороны, эти взгляды делают честь психотерапевту: они предполагают, что психотерапевт — это некое могущественное существо, которое может проникнуть в чью-то голову. Приятно, конечно, но это не так.

С другой стороны, нет никакого особого содержания вашего сознания — такого, которое находится «на полочках» у вас в голове, за закрытой дверцей, и которое психотерапевт мог бы увидеть. Это содержание невозможно разглядеть ни снаружи, ни, между прочим, изнутри.

Психологические содержания оформляются, структурируются и становятся нам понятны (как на интеллектуальном, так и на эмоциональном уровнях) только во время беседы. Мы так устроены.

То есть мы не знаем себя, и поэтому никакой психотерапевт не может проникнуть…

...Да, проникнуть в то, что нам самим неизвестно. Наши печали становятся нам понятными (и тем самым мы можем как-то с ними работать и продвигаться куда-то) в процессе разговора, когда мы формулируем, получаем отклик, вместе рассматриваем ситуацию с разных сторон.

Грусть часто присутствует не в словах, не в ощущениях, а в некоем сумеречном виде пред-чувств, пред-мыслей. То есть в какой-то мере продолжает оставаться тайной.

Есть и другой страх: что, если психотерапевт будет меня осуждать — скажет, что я не умею сам с собой обращаться или принимать решения?

Психотерапевт всегда на стороне клиента. Он работает для клиента, для того, чтобы ему помочь. Хорошо образованный психотерапевт (а не человек, который где-то нахватался, назвал себя психотерапевтом и пошел работать) прекрасно понимает, что осуждение никому никогда не помогает, в нем нет никакого терапевтического смысла.

Если вы и сделали что-то, о чем очень сожалеете, — это значит, что вы так выживали в тот момент, и никто не имеет права вас судить.

«Хорошо образованный терапевт»: что вы в это вкладываете? Образование бывает академическое и практическое. Что, по-вашему, важнее для терапевта?

Мое мнение здесь вообще не имеет никакого значения: правильно образованный психотерапевт — это профессионал, отвечающий известным критериям.

Мы же не спрашиваем, что такое правильно образованный математик! Мы понимаем, что у него должно быть высшее образование по математике, а психологам и психотерапевтам все задают этот вопрос.

О врачах мы тоже часто задаем такой вопрос: у него может быть диплом врача, но мы не пойдем к нему лечиться.

Да, это правда. Как же выглядит общепринятое образование помогающего психолога, психотерапевта? Это базовое психологическое, медицинское образование или диплом социального работника.

Базовое образование предполагает, что студент получил основные знания о психологии человека вообще: о высших психических функциях, памяти, внимании, мышлении, социальных группах.

Дальше начинается образование специальное, в рамках которого учат собственно помогающей деятельности: как устроены человеческие дисфункции и какие есть методы и средства, с помощью которых можно эти дисфункции переводить в функциональное состояние.

В жизни человека или семьи бывают моменты, когда они находятся в патологическом состоянии, а есть моменты, когда они прекрасно функционируют. Поэтому представление о патологии и норме не действует.

Это личная терапия, которую он обязательно должен проходить. Без этого он не может работать эффективно. Для чего профессионалу нужна личная терапия? Для того чтобы он, во-первых, понял, каково клиенту, во-вторых, получил помощь, принял ее, что очень важно.

Многие студенты психологических факультетов считают, что, начав практику, будут могущественно помогать и всех спасать. Но если человек не умеет брать, получать, обращаться за помощью, он никому сам помочь не сможет. Давать и брать — две стороны одной медали.

Кроме того, он должен в процессе психотерапии лечиться сам: «врачу, исцелися сам». Избавиться от собственных проблем, которые есть у каждого, от тех проблем, которые могут мешать оказывать помощь другому человеку.

Например, к тебе приходит клиент, и у него такие же проблемы, как у тебя. Осознав это, ты становишься бесполезен для этого клиента, потому что погружаешься в мир собственных страданий.

В процессе работы психотерапевт испытывает новые страдания, но он уже знает, как с ними обращаться и куда пойти, у него есть супервизор, человек, который может помочь.

Как выбирать своего психотерапевта? Каковы критерии? Личная симпатия? Гендерный признак? Или имеет смысл подойти со стороны метода: экзистенциальная, системная семейная или гештальт-терапия? Есть ли вообще у клиента возможность оценить разные виды терапии, если он не специалист?

Мне кажется, все это работает. Если вы что-то знаете о психологическом подходе и он вам кажется разумным, ищите специалиста, который его практикует. Если вы встретились с психологом и не возникло доверия, ощущения, что он вас понимает, ищите того, с кем такое чувство возникнет.

А мужчина терапевт или женщина… Да, бывают такие запросы, особенно в семейной терапии, когда речь идет о сексуальных дисфункциях. Мужчина может сказать: «Я не пойду к женщине, она меня не поймет».

Предположим, я уже включилась в терапию, она какое-то время продолжается. Как мне понять, прогрессирую я или, напротив, зашла в тупик? Или что терапию пора заканчивать? Есть какие-то внутренние ориентиры?

Это очень сложный процесс. Критерии окончания психотерапии, по идее, должны обсуждаться в процессе. Заключается психотерапевтический контракт: психолог и клиент договариваются о том, что для них будет хорошим результатом совместной работы. Это не значит, что представление о результате не может меняться.

Например, приходит семья с подростком, и этот подросток понимает, что психотерапевт создал ему легкую и безопасную ситуацию общения. И он начинает говорить своим родителям очень неприятные вещи, обидные и тяжелые для них. Те начинают сердиться, считают, что психотерапевт спровоцировал ребенка. Это нормально, самое главное — сказать об этом терапевту.

У меня, например, была супружеская пара. Женщина — тихая, покорная. В процессе терапии она начала «вставать с колен». Мужчина очень рассердился на меня: «Что это такое? Это из-за вас она стала мне ставить условия!» Но в итоге любовь, которую они чувствовали друг к другу, стала расширяться, углубляться, недовольство удалось быстро преодолеть.

Психотерапия — зачастую неприятный процесс. Очень желательно, чтобы после сеанса человек уходил в более хорошем настроении, чем пришел, но это бывает не всегда. Если есть доверие к психотерапевту, то задача клиента — не скрывать своего недовольства им, разочарований, гнева.

Психотерапевт со своей стороны должен видеть признаки скрываемого недовольства. Например, всегда приходил на прием вовремя, а теперь начал опаздывать.

Терапевт должен задать клиенту вопрос: «Что я делаю не так? Я считаю, что раз вы опаздываете, то, кроме желания прийти сюда, у вас есть еще и нежелание. Очевидно, что между нами происходит нечто такое, что вам не очень подходит. Давайте разберемся».

Ответственный клиент не скрывает, если ему что-то не подходит в процессе психотерапии, и прямо говорит об этом терапевту.

Еще одна важная тема — этика во взаимоотношениях психотерапевта и клиента. Тем, кто собирается пойти на прием, важно представлять, в каких границах они будут взаимодействовать. Какие есть права у клиента и обязанности у психотерапевта?

Этика — это действительно очень серьезно. Психотерапевт обладает информацией о клиенте, он авторитетная, значимая для клиента фигура, и он не может этим злоупотреблять. Важно оградить клиента от вольных или невольных злоупотреблений со стороны психотерапевта.

Первое — конфиденциальность. Психотерапевт свято соблюдает вашу конфиденциальность, за исключением случаев, когда речь идет о жизни и смерти. Второе — и это очень важно — никаких взаимодействий за стенами кабинета.

Это существенный пункт и очень мало осознаваемый. Мы так любим со всеми дружить, общаться неформально…

Клиенты любят вовлекать нас в отношения: помимо того, что ты мой психотерапевт, ты еще и моя подруга. И это делается для повышения безопасности. Но как только начинается общение вне кабинета, заканчивается психотерапия.

И более мощные волны любви, дружбы, секса его смывают моментально. Поэтому нельзя заглядывать друг к другу в гости, вместе ходить на концерты, спектакли.

Еще один вопрос, крайне актуальный в нашем обществе. Допустим, я понимаю, что мой друг, брат, дочь, отец, мать нуждаются в помощи. Я вижу, что им плохо, хочу помочь, уговариваю их пойти к психотерапевту, а они не идут. Что мне делать, если я искренне верю в терапию, а мой близкий человек в нее не верит?

Смириться и ждать. Если он не верит — значит, он не готов эту помощь принять. Есть такое правило: кто ищет психотерапевта, тому помощь и нужна. Скажем, мама, которая считает, что ее детям нужна психотерапия, скорее всего сама — наш клиент.

Как вы думаете, у нас в обществе о психотерапии все еще знают недостаточно? Нужно ли ее пропагандировать? Или достаточно того, что психотерапевты есть, и всякий, кто в них нуждается, сам найдет к ним дорогу?

Сложность в том, что об однородном обществе говорить не приходится. Одни круги знают о психотерапевтах и пользуются их услугами. Но есть и огромное количество людей, которые испытывают душевные страдания и которым психотерапевт мог бы помочь, но они ничего о терапии не знают. Мой ответ — безусловно, надо просвещать, пропагандировать и рассказывать.