«До рака нужно деградировать — он не приходит неожиданно»

Примечание: мнение редакции Psychologies не совпадает с мнением героя.

Psychologies: Какие психологические причины могут стать причиной раковых заболеваний?

Екатерина Минаева, психолог: До рака нужно деградировать. Когда приходят клиенты и говорят: «У меня все было хорошо, но тут нежданно обнаружили рак» — такого не бывает. В работе с внешне благополучными клиентами выясняются серьезные моменты, которые и послужили причиной онкологии. Люди зачастую доводят жизнь до ада — как это случилось у меня в 27 лет.

Что происходило тогда в вашей жизни?

Мы с мужем зарегистрировали отношения в период моей беременности и стали жить на Таганке в квартире, которая осталась после дедушки. Квартира ужасная, старая, с окнами на многополосную магистраль. От грузовиков грохот стоял такой, что находиться внутри было невозможно.

До этого я жила в тихих Люберцах, и окна смотрели в поле, вокруг тишина. Тут с улицы шел не только шум, но и запах, словно живешь на помойке. У меня начался невроз, никакие беруши не спасали. Вместо того чтобы поговорить с матерью, обменять квартиру, переехать или хотя бы поставить стеклопакеты, мы ничего не делали.

И все это на фоне беременности?

Да, и ведь я могла сказать: «Меня не устраивает это жилье, я поеду к родителям, где мне все нравится». Тут еще и муж отреагировал на беременность плохо, оказался не готов к отцовству, выпивал. В итоге я — беременная, в невыносимой атмосфере, с пьющим мужчиной!

Что-то изменилось после родов?

Я немного смирилась. Стала заботиться об экологии и пробовала бороться с пьянством мужа. Но тут проявилась свекровь: пыталась контролировать, приходила, когда ей вздумается, рылась в холодильнике, звонила и оскорбляла. Рассказывала, какая я плохая, и что не такой жены она хотела для сына. Муж при этом не вмешивался.

Почему вас это не подтолкнуло к решительным мерам в тот момент?

Думаю, это был так называемый синдром «лягушки в кипятке». Если лягушку посадить в теплую, комфортную для нее воду и постепенно ее подогревать, то она будет плавать, дрыгаться, но не выпрыгнет. Варится во всем этом и доходит до градуса своего кошмара, при этом вылезти уже не может.

Так и я. Но вместо того, чтобы что-то изменить в ситуации, я решила заняться собой, телом и установить контроль над весом. Худела, чистила организм, увлеклась здоровым питанием, практиковала «лечебные» многодневные голодания. Но делала это бездумно, в итоге серьезно испортила ЖКТ.

Когда начала падать в обмороки на улице, пошла к врачам. Сдала анализы, и меня направили сначала в консультационный центр, а потом на обследование в больницу.

Что вы чувствовали, когда все закрутилось?

Ничего не чувствовала. Мне было уже все равно, что со мной происходит. Я хотела умереть, чтобы все прекратилось.

Неужели маленький ребенок не останавливал?

В таком состоянии было не до ребенка. Сына отдала матери, а сама настроилась «уйти побыстрее». Я поехала в больницу с облегчением — хоть такой, но выход. Там объявили диагноз: острый миелобластный лейкоз, рак крови, прогноз с высокой смертностью, и оставили в одиночестве эту информацию переваривать.

Что происходило внутри?

Полный шок. Я сидела на кровати и не могла двигаться. Спокойно, без всяких слез смотрела в окно. У меня не было мыслей, что я умру. Думала, то ли попрощаться с близкими, то ли богу помолиться. Помню, что хотела выйти куда-нибудь из здания, из помещения. Только не оставаться под крышей!

Пошла к врачу и попросилась: «Ирина Яковлевна, отпустите меня в часовню?» Она не отпустила из-за обмороков, а на следующий день назначила химиотерапию.

Еще ко мне пришла врач и говорит: «Давай разговаривать?» У меня был только один вопрос к ней: могу ли я в итоге стать лежачим инвалидом? Она рассмеялась и успокоила: «Не беспокойся: или помрешь, или выздоровеешь и нормально будешь ходить!» После этого меня отпустило, и я стала выяснять, что да как.

В числе прочего врач сказала мне очень важную вещь: «Мы с тобой в больнице сможем сделать только 10% работы, не больше! При таком диагнозе люди, чтобы выжить, должны сделать 90% сами. Проявить волю, изменить мышление, хоть что-нибудь. Если ничего не делать, то увезут в реанимацию и больше не вернешься. Так что шевелись!»

Зашевелились?

В этот момент я вспомнила, что у меня ребенок вообще-то есть. И признала, что на самом деле хотела умереть!

Вы можете сейчас сформулировать, почему?

Я себя довела, настолько истощилась в нервном и физическом плане, что проще было все закончить, обнулить, другое тело получить, в конце концов (я тогда верила в перевоплощения). В больнице стала думать: ну положим, помру и все кончится? А ребенок-то! Кому он нужен еще? Мужу, который за три года не заметил, что со мной происходит и куда все идет?

И родители отклика не давали. Я жила до больницы в полном «вакууме». Я маму потом спрашивала, как она не замечала, что происходило в моей жизни? Никто ведь меня не спросил — что с тобой? Куда ты?

Самое важное для человека — когда дают обратную связь. Отсутствие этой связи очень плохо сказывается на жизни. Нужно давать обратную связь близкому человеку, особенно тому, который попал в психологический тупик и варится во всем этом!

Если бы тогда близкие сказали: «Очнись, ты не в себе, что ты с собой делаешь?» — вы бы смогли адекватно отреагировать?

Не уверена, но отпечаток бы оставило в любом случае! Через какое-то время это точно бы всплыло. Ведь потом я смогла понять причину, значит, и раньше смогла бы, если б кто-то со стороны увидел и подсказал.

Если человек тебе дорог — нужно к нему стучаться, подбирать разные слова, не отступаться! Спросить у него: что ты сейчас чувствуешь? Зачем на самом деле ты это говоришь? Люди часто живут формально и поверхностно друг с другом, многого не замечают, поэтому нужно спрашивать, вдаваться в проблемы близкого.

Когда проблему определили, что делать дальше?

У меня все разрешилось просто — сменились обстоятельства. Я вышла из одного пространства и вошла в другое, больничное. Переход сам по себе автоматически работает. Недаром, когда человек запутался в жизни, психологи советует уехать.

Смените обстановку и окружение — первое, что я предлагаю сделать клиентам с онкологией. Измените хоть что-нибудь! Раковые больные зацикливаются на многих темах, ходят по кругу. Когда уезжаешь — можешь выдохнуть и взглянуть на свою жизнь со стороны.

Это при любых психологических проблемах работает. Сказать себе вовремя «стоп», выйти из привычного пространства, посмотреть на все со стороны. Потом все же вернуться, поскольку проблему нужно решать.

Но сначала человек должен увидеть суть проблемы?

Да, а это проще получается, если сепарироваться от нее на время. У меня так произошло в больнице. Там не было свекрови, мужа и грохочущих грузовиков. Я начала думать о том, что было и что делать дальше. Мне хватило собственных ресурсов, чтобы поставить и разрешить нужные вопросы.

Как дальше сложилось с болезнью?

Заболевание рецидивирующее, и оно якобы должно было повториться. Я решила, что со мной этого не случится и жизнь сделает для меня исключение. Так и получилось. 11 ноября 2003 года я окончательно выписалась из больницы, в которой провела в общей совокупности 3 месяца. В больнице народ интересный, весело было общаться.

Гулять нас не пускали, единственное развлечение — кружка кофе, сопровождающая просмотр сериала «Каменская», несмотря на ворчание и протесты бабушек. Говорила им: «Дайте смертельно больной Каменскую посмотреть». Они отвечали: «Да мы тут все умирать пришли…» А я парировала, мол, так не пойдет, я молодая, пожить не успела, хоть сериал посмотрю!

Из больницы вернулась другим человеком и через месяц от мужа переехала к родителям. Больше болезнь не вернулась.

Сегодня вы — практикующий психолог. Что чувствуете, когда не можете помочь клиенту?

Это не относится к сфере моей ответственности. У человека есть определенный ресурс. И он либо в состоянии, либо не в состоянии сам себе помочь. Задача психолога — определить это на первой встрече. Если ресурсная поддержка у человека низкая — он просто не способен решить проблему.

Что именно психолог должен увидеть?

Например, что человек находится в глубочайшей позиции жертвы. Тот, кто приходит на первое занятие с претензиями, тоже не будет работать, поскольку он в детской позиции — ему все должны.

Человек должен послушно передать психологу право вести себя. Странно ждать результатов, если ты пришел к фитнес-тренеру, но не выполняешь его задания!

Как помочь людям увидеть внутренние конфликты?

Нет смысла искать конфликты, нужно найти ту часть личности, которая создает проблемы. Проблема, как правило, одна — недостаток ресурса. Когда ресурсов много, все проблемы — решаемые задачи.

Но, если человек, к примеру, убедил себя, что он нищий, нужно понять, где и почему он нищий, а не обсуждать с ним вопрос сложности покупки квартиры. Нужно исследовать то пространство, про которое он говорит: «Вот это я не могу!»

Почему сформировалась личность с убеждением, что она нищая? На что растратился ресурс? Есть понятие блокировок, когда человек по каким-то причинам запрещает себе зарабатывать деньги.

Еще есть те, которые просто боятся идти на такие «великие» дела!

Любая проблема человека начинается с «я не могу», а дальше идет ее ментальная обработка. Из «чего» он не может? Где у него такие установки спрятаны, что он не может? Фактически все мы в жизни отказываемся что-то смочь, что-то осознать, что-то увидеть.

Обратная связь помогает нам отследить, какую программу человек прогоняет в голове. Нужно показать ему, что сейчас он не в норме, не в «сознании».

Например, ему может быть удобно, чтобы его жалели?

Да не в том дело, нравится ему это или нет. Человек выбирает позицию: «Я ничего не могу, я беспомощная жертва». И уже потом создает себе дополнительную конструкцию, программу: «Это удобно, чтобы меня жалели».

Но вот докопались до того, что вы жертва. На каких ментальных установках вы воспринимаете себя как жертву? Почему вы себе запрещаете действовать? Например, решили, что вы слабая и поэтому ничего делать не будете. Мол, боюсь прыгнуть с парашютом, у меня ничего не получится.

Если запретить себе быть на что-то способным, то даже не будешь пробовать. Большинство людей сидят в «жертве» и ничего не делают, жалуются окружающим, начинают этим состоянием упиваться. «Я такая несчастная, меня никто не любит!» И этим разворачивают внимание родных к себе.

Как помочь человеку выйти из состояния жертвы?

Человек не может оттуда «выйти» или «войти». В голове нет коробок, из которых можно вылезти и зайти в другие. Есть нейронные связи, голова заполнена идеями и установками, в ней идут разнообразные процессы.

Но эти процессы могут быть позитивными или деструктивными, так?

В том-то и дело, что любой запущенный в уме процесс — деструктивный! Некоторые психологи свято верят в то, что якобы существуют позитивные ментальные процессы. Единственный позитивный процесс — это чистый мозг, его чистое сознание. Когда есть видение ситуации и ты знаешь, как действовать!

Любые дополнительные умственные процессы формируют новые установки, новые программы, которые ведут человека к растрате. Задача психолога — только очищать.

Очищать ум от любых процессов до чистого сознания?

Да, убираем и негативные процессы, и деструктивные, любые дорожки и сложившиеся установки, смотрим на мир через сознание. Не трогаем те процессы, которые действуют на автомате на уровне рефлексов (дышать, есть). Остальное нужно распознавать в сознании. Увидеть, что происходит и к чему ведет, найти сто выходов в реальности.

Если бы сейчас свекровь полезла в холодильник, я б открыла дверь и выпроводила бы ее, поменяла бы замок и телефонный номер.

Человек сам может увидеть суть того, что происходит?

Может, но требуется адекватная обратная связь со стороны близких.