Критерии зависимости
Иногда кажется, что форм зависимости так много, что любое повторяющееся поведение можно считать зависимостью. Но все не так просто, говорит психолог Ольга Фельседорфф.
Для того, чтобы любовь, деньги, шопинг, спорт, религия, отношения с едой или гаджетами переросли в зависимость, должно быть соответствие ряду критериев. Их в конце прошлого века выделили два ведущих специалиста в аддиктологии Р. Браун и М. Гриффитс.
Особенность, сверхценность. Объект зависимости представляет для человека особенную ценность, наделяется очень высокой значимостью. Например, в течение всего рабочего дня в сознании человека доминируют мысли о том, как он вечером вернется с работы и пойдет в спортзал, купит новую вещь, поиграет в компьютерную игру и т. д.
Рост толерантности. Для достижения желаемого эффекта необходимо увеличивать количество тренировок/ походов в магазины/ церковь/ порций съеденного и т. д.
Симптомы отмены. Тревога, апатия, упадок сил, для устранения которых необходимо привычное или даже большее количество обращений к объекту зависимости (спорту, шоппингу, еде, религии, сексу и т. д.).
Изменения настроения. Обращение к объекту зависимости используется в качестве способа изменения настроения, например, для уменьшения выраженности стресса, снижения внутреннего напряжения или симптомов тревоги.
Конфликт с окружающими и самим собой. Из-за частого обращения к объекту зависимости у человека могут возникнуть сложности в отношениях с близкими или коллегами. Если человек проигрывает большие суммы в азартные или компьютерные игры, покупает 45-ю рубашку или юбку, ходит в спортзал «вопреки здравому смыслу», недовольство и упреки родственников выглядят весьма закономерно.
Рецидив. В глубине души человек осознает, что подобное поведение наносит ущерб его психологическому, социальному и финансовому благополучию и, может быть, даже неоднократно пытался бросить пагубные пристрастия, но затем снова к ним возвращался.
Теперь, когда у нас есть представление, как отличить обычное пристрастие от химической и нехимической зависимости, рассмотрим самые необычные из существующих аддикций.
1. Хоардинг
Это патологическое накопительство или синдром Плюшкина. Характеризуется накоплением вещей или трудностями с их выбрасыванием, независимо от реальной стоимости предметов. Человек испытывает постоянное желание что-либо купить или накопить, а также сильно переживает по поводу необходимости выбросить или сохранить какие-то вещи.
Следует отличать коллекционеров от накопителей. Если у первых их коллекции — это предмет гордости, все экземпляры упорядочены и организованы, то у вторых вещи содержатся в беспорядке. А еще они испытывают стыд и вину, совершая очередную бессмысленную покупку, — ведь, скорее всего, у них уже есть финансовые сложности.
2. Синдром Тоада
Это зависимость от быстрого вождения автомобиля или мотоцикла. Изначально ее обнаружили у британских подростков в конце прошлого века — те постоянно угоняли машины, пребывая под влиянием алкоголя и наркотиков, и лихачили на них по городу.
Зависимость от рискованного вождения порой рассматривают как вариант технологической зависимости (так как автомобиль — это высокотехнологичное изобретение), или как вариант спортивной аддикции, так как наибольший аддиктивный потенциал есть у экстремальных видов спорта.
3. Ургентная зависимость
Ее еще называют «цейтнот-аддикцией». Сегодня большинство людей принимают за аксиому, что во всех сферах жизни нужно бежать как можно быстрее. Количество дел, которые можно сделать за день, увеличивается, а сил и времени, увы, больше не становится.
Ургентная зависимость в дословном переводе означает «аддикция от постоянной нехватки времени»
Люди с таким типом зависимости постоянно находятся в круговороте дел, что часто сопровождается стрессом и тревогой из-за невозможности реализовать все намеченные планы и поставить «галочки по всем пунктам».
У такого человека может не оставаться времени на себя, семью, друзей, отпуск и мечты. Однако эта аддикция относится к «социально-приемлемым» видам зависимостей, потому что человек с цейтнот-аддикцией окружающим кажется деловым, упорным и успешным, такой образ активно поддерживается СМИ и кинематографом. Долгое пребывание в состоянии такой зависимости часто приводит к выгоранию, неврозам и психосоматическим заболеваниям.
4. Аддикция от изменений образа тела
Примерно с середины 1990 годов стремительно повышается интерес к модификации образа собственного тела, начиная от некалечащих вариантов: татуировок, шрамирования, пирсинга, и заканчивая опасными: это изменения зубов, тоннели в разных частях тела, имплантация предметов под кожу и даже добровольная ампутация конечностей.
Большинство необычных и травматичных способов украшения собственного тела заимствованы из культур прошлого — такие модификации были известны в традиционных культурах народов Азии, Африки и Южной Америки.
5. Зависимость от духовных практик
Интерес к духовным практикам, паранормальным явлениям и эзотерике в последние десятилетия становится атрибутом моды. Люди без конца посещают тренинги личностного роста, групповые медитации, сеансы холотропного дыхания — порой все заканчивается участием в тоталитарных религиозных сектах.
Как правило, к духовному поиску обращаются люди, которые находятся в состоянии психологического кризиса или переживают травмирующие события. Например, смерть близкого человека, разрыв отношений, финансовые или имущественные потрясения, тяжелая болезнь, лишение свободы и т. д.
В таких ситуациях духовные практики могут стать центральным смыслообразующим аспектом в жизни, который снижает тревогу и заполняет душевную пустоту. Однако чрезмерное сосредоточение на этом может приводить к отчуждению от общества, «черно-белому мышлению», снижению самооценки, одиночеству и пр.
Подведем итог: очевидно, что у «нормального» с социальной точки зрения человека могут успешно сочетаться самые разные варианты зависимостей. Превалирует, как правило, зависимость от работы, а для семейного счастья необходимы любовная и сексуальная зависимости. Проблемы же начинаются тогда, когда одна из зависимостей начинает доминировать и вытеснять другие виды жизненной активности.
Кандидат психологических наук, старший преподаватель кафедры кризисных и экстремальных ситуаций Санкт-Петербургского государственного университета