«Я провоцировала ссоры, чтобы выстрадать следующие несколько дней абсолютного счастья и любви»
Ольга, 25 лет
Мама и отец расстались сразу после моего рождения, и отношений больше не поддерживали. Это не уникальная ситуация, такое бывает. А вот наша с мамой связь — большая редкость и подарок, который я берегу всю свою жизнь. Мы были очень близки, между нами никогда не было запретных тем, она пыталась сделать все, чтобы я ни в чем не нуждалась.
Мама много работала, и на каникулы меня отправляли к бабушке и деду. Мой дед считался одним из лучших хирургов в нашем городе, но я знала его с другой стороны. Это был равнодушный человек, который давал мне понять, что я в их доме ни на что не имею права и нарушаю налаженное течение жизни.
Когда он был дома, я старалась не выходить из своей комнаты. Приходила бабушка и, чтобы как-то сгладить ситуацию, играла со мной или читала книжки. Уже повзрослев, я поняла: так по мне рикошетом ударило его отношение к своей дочери. Он не принял того, что она забеременела, не выйдя замуж, ему не нравилась мамина независимость, и дедово неприятие переносилось на меня.
Я не понимала, в чем моя вина, но чувствовала, что этот человек меня не любит. Это и был мой первые опыт взаимоотношений с мужчинами
Мама заболела, когда мне было пятнадцать. Через год ее не стало. Бабушка, которая к тому моменту овдовела, забрала меня к себе. Я до последнего верила в мамино выздоровление и отказывалась принять, что ее нет.
Следующие пару лет помню как в тумане. Почти не ходила в школу. Бабушка уговаривала, чтобы меня перевели в последний класс, и выпускные я сдала только из жалости учителей. Нам нужны были средства на жизнь, и я пошла работать. Через год нашла в себе силы поступить в институт.
Я стала оживать, и пустоту, в которой долго жила, стремилась заполнить любовью. Я так в этом нуждалась, что готова была принять любого, кто отправил бы мне волшебный маячок: «Ты мне дорога. Я буду рядом». Потерянную связь с мамой восстановить было невозможно, но я пыталась ухватиться за воспоминания о тепле и защите, которые у меня были.
Я была уверена, что полюбила Сергея, но это не так. Я не знала этого человека. Мы встретились на вечеринке у друзей, и неявные знаки его внимания я принимала за искренний интерес. Оглядываясь назад, понимаю, что во многом сама была двигателем этих отношений. То, что мы будем вместе, стало моей навязчивой идеей.
Наши встречи инициировала я, он лишь подогревал мой интерес. Быстро дал ключи от квартиры, и для меня это стало знаком, что влюблен и хочет быть со мной. Но уже через пару месяцев случилась история, которая должна была бы меня насторожить.
В стоке ванной забивалась вода. Когда я сказала ему об этом, реакция была неадекватной. Он стал на меня орать. Я расплакалась и ушла. Он перехватил меня в подъезде, просил прощения, донес до дому на руках. Я решила тогда, что ему сейчас тяжело. Потеря своего дела, долги, необходимость все начинать заново. И эти вспышки агрессии объясняются жизненной полосой, через которую любому трудно проходить. Но я помогу ему.
Приближающийся Новый году был первым праздником без мамы, когда я снова неожиданно ощутила себя счастливой. Радостно выбирала подарки для бабушки и любимого. Сама впервые приготовила все для новогоднего стола. Вручила ему подарок. Сергей даже на него не взглянул и, не отрываясь от телевизора и салата, кинул на диван.
В эту ночь он снова был не в духе. Сидел мрачный, почти не разговаривал. Мы молча подняли бокалы, я отказывалась поверить, что он мне ничего не подарил. Сказал с раздражением, что для подарка не было возможностей. Не досидел до боя курантов и ушел спать.
На меня опять навалилась тяжелая плита, с которой я жила до нашей встречи. Я ушла к бабушке
А утром он приехал, снова просил прощения за то, что поступил по-свински. Подарил какую-то дешевую косметику, которую купил в тот же день в супермаркете. Сказал бабушке, что хочет быть со мной.
Я это восприняла как предложение и ушла с ним счастливая. Однако создавать со мной семью он не собирался. И однажды в ссоре я сказала, что если не сделает мне официальное предложение, между нами все кончено. Это звучало смешно и по-детски, но он поддался на мою манипуляцию. Женился просто потому, что не хотел ничего менять.
После заключения брака ничего, по сути, и не изменилось — я не чувствовала себя с ним любимой. Между нами постоянно происходили конфликты, которые заканчивались бурными примирениями. Я, как наркоман, получала свою дозу любви. И уже специально провоцировала ссоры, чтобы выстрадать эти несколько дней абсолютного счастья и его внимания. Да, я тоже вела себя как агрессор. Мне нравилось, что он чувствует себя виноватым. Ведь именно так он становился особенно нежен со мной.
В этой упряжке нашей обоюдной вины и невозможности оторваться друг от друга мы прожили пару лет
Я стала понимать, что двигаюсь в опасную сторону. По утрам мне уже не хочется вставать и начинать день. Стимулом была только моя ответственность за бабушку.
Однажды я попала в аварию. Вместо сочувствия получила от него обвинения в том, что ни на что в жизни не годна, и мне нельзя доверить машину. На этом фоне я проходила лечение, у меня очень болела голова, я с трудом его понимала. Смотрела на него и видела лишь пустые глаза человека, которому совершенно безразлична. В этот момент я внутренне приняла решение уйти. Сказала ему, что мне нужен развод. Он замолчал от неожиданности, а потом рассмеялся: «Да ты просто не в себе».
Отпускать меня он не хотел. Мы прошли через болезненные разговоры, мои слезы, его попытки все вернуть. Однажды он сказал нечто, что меня поразило: «Зачем тебе развод? Любые отношения придут к тому же. Других просто не бывает. Все, что ты видишь в сериалах — это сказки. У нас с тобой нормальная жизнь». То есть все происходящее он оказывается считал нормальным. Но я так больше жить не могла.
Он отпустил меня в тот момент, когда безошибочно понял, что у меня появились внутренние силы сделать этот шаг и остановить меня он не сможет. Я собрала все свои вещи — он даже не повернулся в мою сторону, демонстративно смотрел футбол. Телевизор работал на полную громкость, и я тогда подумала, что с этой шумовой завесой, сквозь которую мы никогда не слышали и не понимали друг друга, мы так и прожили эти годы.
Я не только не сделала своего мужа счастливее, напротив, я и его, и свою жизнь превратила в уродливое несчастное существование
Ответственным за это были мы оба. Конечно, велико искушение назвать моего бывшего мужа абьюзером. Но правда в том, что и женился он на мне из-за моих манипуляций. Наш сломавшийся брак научил меня тому, что невозможно стать счастливой, пытаясь подогнать человека под свои фантазии. Невозможно быть опустошенным и выскочить за счет любви и энергии другого человека.
С тех пор как мы расстались, прошло полтора года. Я поменяла работу, у меня много планов, в окружении появились новые люди. Среди них и мужчины, с которыми я иногда хожу на свидания и получаю от этого удовольствие. У меня нет близких отношений, но нет и того ледяного чувства одиночества. Я одна, но впервые за долгие годы чувствую себя спокойно и уже совершенно точно не пытаюсь найти в ком-либо убежище.
«То, что случилось с героиней, не абьюз, а, скорее, созависимые отношения»
Дарья Петровская, гештальт-терапевт
В рассказе Ольги я не вижу ни одного абьюзера, кроме, вероятно, ее дедушки. Абьюз, как правило, про тотальный контроль и подчинение своей воле другого человека, а здесь история созависимых отношений: и вместе нам плохо, и разойтись мы не можем. Именно так начались и развивались взаимоотношения героев.
Одна из причин, почему девушка оказалась в такой истории — это утрата мамы в относительно раннем возрасте. В созависимых отношениях часто есть компонент замены партнером родителя. Конечно же, происходит это бессознательно. Мысли о «судьбе», половинках, любви на всю жизнь, само то, что героиня загорелась идеей быть вместе, пропуская красные флажки партнера — все это говорит о том, что в отношениях была попытка компенсировать утрату значимого человека.
Девушка ошибочно считает себя абьюзером потому, что поймала себя на попытках манипулировать партнером
Это частое явление в созависимых отношениях, так как является менее зрелой формой коммуникации. Зрелая — это диалог, умение договариваться, уважать различия друг друга и принимать отказы, не обижаясь и не разрывая отношений.
А вот абьюз — это форма насилия. В таких отношениях всегда один оказывается Жертвой, а другой Агрессором, и роли у них не меняются. Всегда присутствует какая-то из форм грубого нарушения границ: физическое, сексуальное, финансовое насилие, оскорбления и унижения, формы контроля личного и интимного пространства, например, контроль того, как надо одеваться, с кем общаться. В истории героини этого нет. В созависимых же отношениях, в которых она очевидно оказалась, пара находится в так называемом Треугольнике Карпмана, — Жертва, Спасатель, Агрессор, — и каждый участник попеременно оказывается в одной из этих ролей.
В словах героини есть большая доля переосмысления своего отношения к партнерству и близости: она признается, что перестала чувствовать одиночество (которое, собственно, и толкает людей в созависимость). Не знаю, как будет дальше развиваться ее история, хочется пожелать самого лучшего. Но как психолог я бы проверила, не появился ли у нее после всего случившегося страх близости.
Гештальт-терапевт
