Мысль о том, что бессознательное есть у каждого из нас, сегодня уже почти не удивляет. Мы привычно отмечаем «оговорки по Фрейду» или, дважды подряд забыв ключи от дома, ищем в этом скрытый смысл. А когда друг раз за разом терпит неудачи в любви, глубокомысленно замечаем, что он, наверное, бессознательно не хочет связывать себя обязательствами. Мы приписываем бессознательному волю, как если бы оно было некоей живущей в нас, но отдельной личностью… Но знаем ли мы, что оно из себя представляет на самом деле?
По выражению Фрейда, бессознательное — это скрытая от глаз «другая сцена», на которой разыгрывается наша жизнь. Сюда вытесняются те наши воспоминания, желания, эмоции и чувства, которые вызывают страх или стыд у нас самих. Не сознавая этого, мы можем испытывать неясное чувство вины, которое заставляет нас наказывать самих себя болезнями, неудачами в любовных делах или в карьере.
Бессознательное ставит нас перед тревожащим фактом: эмоции, фантазии, мысли, о которых мы не знаем или не обращаем на них внимания, могут определять нашу жизнь в большей степени, чем наша воля.
Сегодня, в эпоху культа свободной воли и человеческих возможностей, смириться с этим особенно сложно. Тем более что и современная наука согласна принимать всерьез лишь то, что можно взвесить, измерить и рационально объяснить. А как измерить бессознательное?
В результате сама его концепция подвергается критике. Так, философ Мишель Онфрэ (Michel Onfray)1 посвятил сотни страниц резким нападкам на то, что он считает лишь иллюзорной идеей, следствием личного невроза доктора Фрейда. Критикуют бессознательное и некоторые психотерапевты, называя этот концепт устаревшим и указывая, что многие современные психотерапевтические методики обходятся и без него. Эпоха бессознательного заканчивается? Или же оно объективно и вечно, как физические законы?
Давняя проблема?
Еще в III–IV веках раввины, составители Талмуда, высказывали догадку, что наши сны говорят о тайных чаяниях и желаниях. Через тысячу с лишним лет за бессознательное взялись европейские философы. Бенедикт Спиноза в XVIII веке отмечал, что истинные причины наших действий почти всегда скрыты от нас2.
Сам термин «бессознательное» появился на столетие позже. Фридрих Шеллинг считал, что это жизненный порыв, объединяющий глубины духа и природу3, а Артур Шопенгауэр4 рисовал бессознательные силы, правящие равно людьми и миром. Однако философия на то и переводится как «любовь к мудрости», что призвана идеализировать сознание и добиваться полной рациональности. И бессознательное для философов оставалось скорее не объектом изучения, а источником неприятной путаницы, которую надлежит устранить.
Догадка доктора Фрейда?
В конце ХIX века бессознательное взяли на вооружение врачи, лечившие гипнозом. Они полагали, что эта невидимая часть душевной жизни человека присуща лишь психически больным людям. Доктор Зигмунд Фрейд предположил, что бессознательное есть абсолютно у каждого из нас. Практикуя гипноз, он открыл, что наряду с сознанием существует и подсознание5. Бессознательное — лишь часть его (наряду с предсознанием), которая населена запретными желаниями (прежде всего сексуальными, агрессивными), инстинктами жизни и смерти. Он первым понял, что бессознательное обладает своими внутренними законами и нуждается в том, чтобы быть истолкованным. По сути Фрейд предложил новое, революционное видение человеческой души.
«Если бы мы должны были обозначить вклад того или иного мыслителя в развитие человечества одним словом, то, например, для Эйнштейна это была бы «теория относительности», — говорит психоаналитик Игорь Кадыров. — А в связи с Фрейдом в первую очередь нужно сказать «бессознательное». Разумеется, и другие крупные мыслители, как, например, немецкий философ Эдуард фон Гартман, высказывали догадки или рассуждали о бессознательном и до Фрейда. Однако по своей оригинальности, эвристичности и глубине его концепция совершенно беспрецедентна».
Друг или враг?
Бессознательное не желает нам ни зла, ни добра. Оно у нас просто есть — потому что наше «Я» отказывается осознавать все то, что может нас задеть, напугать, создать у нас слишком плохое представление о самих себе или о тех, кого мы любим.
Допустим, в наш дом хочет пробраться опасный человек. Разумеется, мы постараемся выставить его за дверь, а саму дверь снабдить засовами понадежней, чтобы быть уверенными в своей защищенности. Но неприятный нам тип от этого ведь никуда не исчезнет. Он так и останется за порогом и даже постарается напомнить о своем присутствии.
То же происходит с мыслями и желаниями, вытесняемыми в бессознательное. Они не забываются и не исчезают. И время от времени пользуются брешью в сознании — это может быть момент усталости или сон — и напоминают о себе в форме сновидений, оговорок или ошибочных действий.
Это происходит в тот момент, когда мы меньше всего этого ожидаем. И тогда, вместо того чтобы отправить нежное сообщение супругу, мы шлем его нашему «бывшему», которого нам никак не удается забыть. Или теряем бумажку с адресом деловой встречи, от которой зависит наше будущее благополучие, потому что в глубине души предложенная работа нас не радует.
Мы неслучайно с опаской относимся к бессознательному. Вероятно, таким образом проявляет себя тревога нашего «Я», которое боится признать, что неспособно контролировать все.
Врожденное или приобретенное?
Может сложиться впечатление, что бессознательное формируется параллельно с развитием личности человека, по мере вытеснения наиболее тревожных и пугающих переживаний. Это верно лишь отчасти. Психоаналитики уточняют: оно появляется в тот момент, когда ребенок овладевает речью.
«Фрейд полагал, что бессознательное включает в себя не только то, что вытесняется, но и то, что изначально не допускается в сознание, то есть наши «запретные» фантазии и желания, — уточняет Игорь Кадыров. — Ядро этой части нашей психики составляют самые ранние детские первичные (сексуальные) фантазии и первые вытесняемые желания, связанные с эдиповым комплексом (чувства, которые испытывает маленький ребенок в отношении отца и матери, желая «устранить» родителя своего пола и «обладать» родителем противоположного пола), от которых ребенок должен отказаться, чтобы вырасти».
Карл Густав Юнг — ученик, а затем оппонент Фрейда — утверждал, что бессознательным мы обладаем с рождения6. А наряду с индивидуальным бессознательным существует, по его мнению, и коллективное — связывающее нас с нашими предками. Оно общее у всех людей и отражается в мифах, культурных и религиозных установках. В юнгианском представлении яблоко во сне отсылает к мифу о земном рае. А когда нам снится, например, терпящий бедствие самолет, нам следует вспомнить греческий миф об Икаре, погибшем из-за того, что не послушался совета отца и подлетел слишком близко к солнцу. Такой подход предполагает, что символика бессознательного одинакова для всех людей.
Незримый диалог?
Наше бессознательное не только влияет на наши слова и поступки. Оно ведет активный диалог с бессознательным других людей. Это происходит во всех сколько-нибудь эмоционально значимых отношениях. Так, хорошая мать часто угадывает причины недомоганий своего ребенка, хотя он еще и не способен ничего ей рассказать. А многие психоаналитики описывали ситуации, когда между ними и пациентами устанавливалась почти «телепатическая» связь.
«Одному моему коллеге пришлось прервать встречи с пациентом, чтобы уехать на похороны, — рассказывает Игорь Кадыров. — А когда он вернулся, пациент рассказал ему свой сон. В нем он видел аналитика на похоронах, горюющим о потере близкого человека, хотя мой коллега ничего не сообщал пациенту о причинах перерыва в сеансах. Очевидно, что на уровне бессознательного обмен этой информацией произошел».
Разумеется, особую роль этот незримый диалог играет в любовных отношениях. «Когда нам не удается отрешиться от своей первой любви к родителям, мы испытываем настоящие трудности в любви», — говорит психоаналитик Ив Депельсенэр (Yves Depelsenaire).
По этой же причине мы часто, не отдавая себе отчета, выбираем партнеров, похожих на мать или отца. Именно взаимодействие бессознательного двух людей определяет успех или неудачу их любовных отношений. «Решающую роль играет эхо, порожденное нашими собственными симптомами, — продолжает Ив Депельсенэр, — наше собственное внутреннее изгнание, которое мы неожиданно обнаруживаем в другом человеке. То «сам не знаю что», которое входит вдруг в резонанс с нашим бессознательным».
Игра воображения?
Воображаемое — прямая дорога к бессознательному. С точки зрения психоанализа воображаемое не является ни иллюзорным, ни лживым. Этим словом обозначается все то, что проявляется в наших образах: ночные сновидения, дневные грезы наяву, эротические фантазии, а также мифы.
Для психоаналитиков вымыслы имеют ценность правды: истории, которые мы рассказываем им, другим и себе, смутные мысли, сопровождающие нас в течение дня, сценарии, которые мы для себя выстраиваем, передают наши бессознательные желания. На творческую силу образа опираются методы психотерапии и психоанализа: гипноз, осознанные сновидения, визуализация, свободные ассоциации, проективные тесты.
Случаи из жизни Зигмунда Фрейда
«Я обращусь к примерам из моего личного опыта, не особенно, правда, частым у меня.
а) В прежние годы, когда я посещал больных на дому еще чаще, чем теперь, нередко случалось, что, придя к двери, в которую мне следовало постучать или позвонить, я доставал из кармана ключ от моей собственной квартиры, с тем чтобы опять спрятать его, едва ли не со стыдом. Сопоставляя, у каких больных это бывало со мной, я должен был признать, что это ошибочное действие — вынуть ключ вместо того, чтобы позвонить, — означало известную похвалу тому дому, где это случилось. Оно было равносильно мысли «здесь я чувствую себя как дома», ибо происходило лишь там, где я полюбил больного.
б) В одном доме, в котором я шесть лет кряду дважды в день в определенное время стою у дверей второго этажа, ожидая, пока мне отворят, мне случилось за все это долгое время два раза взойти этажом выше, «забраться чересчур высоко». В первый раз я испытывал в это время честолюбивый «сон наяву», грезил о том, что «возношусь все выше и выше». В другой раз я прошел слишком далеко, также «погруженный в мысли»; когда я спохватился, вернулся назад и попытался схватить владевшую мною фантазию, то нашел, что я сердился по поводу (воображаемой) критики моих сочинений, в которой мне делался упрек, что я постоянно «захожу слишком далеко», упрек, который у меня мог связаться с не особенно почтительным выражением: «вознесся слишком высоко».
З. Фрейд «Психопатология обыденной жизни» (Азбука, 2011).
Где оно скрывается?
«Достижения нейробиологии подтверждают реальность бессознательного, — уверяет нейропсихолог Борис Цирюльник (Boris Cyrulnik). — А аналитические теории позволяют лучше понять то, что мы наблюдаем».
Многие психофизиологи пытаются подтвердить или опровергнуть идеи Фрейда. Впрочем, сам Фрейд высказывался по этому поводу предельно ясно: «Наша психическая топика не имеет ничего общего с анатомией. Она относится к областям душевного аппарата независимо от их местоположения в теле, а не к анатомическим локализациям»7.
«Центра бессознательного» как такового, очевидно, не существует. В бессознательных процессах задействованы три зоны мозга: лимбические структуры (царство эмоций), ассоциативные зоны коры, где формируются связи между идеями, словами и вещами, и сенсорные области. Наблюдения позволяют лучше понять, почему наши внутренние психические конфликты часто выражаются соматически (физическими болями). Оказывается, мозг одинаковым образом обрабатывает слова и физические ощущения: например, оскорбление воспринимается как пощечина. Эта аналогия объясняет, почему после пережитого шока мы можем вести себя относительно спокойно, не поддаваясь отчаянию или страху... но при этом у нас вдруг начинаются боли в животе или мигрени.
Оправдание нашей пассивности?
«Я не верю в существование бессознательного, — утверждает философ Роберт Мизрахи (Robert Misrahi). — Мы всегда осознаем себя. Бессознательное — просто имя, которое мы даем своим недомолвкам, соглашательству, пассивности и невежеству»8. С точки зрения многих мыслителей, в частности Жана-Поля Сартра, идея бессознательного — лишь предлог для того, чтобы уклониться от необходимости быть ответственным человеком. Это прибежище недобросовестности и трусости: «Я не ведал, что творил, это не я, это мое бессознательное».
Но ведь Фрейд призывал именно к тому, чтобы как можно полнее осознать то, что мы стараемся скрыть от себя. По мнению психоаналитика Жака Лакана, мы в ответе за него. Но для того, чтобы отвечать, мы должны понять желания и фантазии, в которых не можем признаться.
«Думаю, что перед каждым, кто определяет свое отношение к самой идее бессознательного, стоит простой выбор, — считает Игорь Кадыров. — Либо отвергнуть эту идею как лишнюю и загружающую голову, либо принять ее лишь номинально, быстро превратив в набор клише — а по сути, тоже отвергнув. Или отнестись к ней всерьез, начав анализировать себя или обратившись за помощью к психоаналитику. Этот вариант требует сил и серьезной внутренней работы. Но ведь и идеи того же Сартра, например, тоже сложны для восприятия».
Память нашего тела?
Исследования показывают: бессознательное «расположено» не только в голове. Это сложнейшая система, охватывающая и психику, и тело9. С конца 1980-х годов формируется представление о когнитивном бессознательном. Как объясняет Борис Цирюльник, речь идет о чисто телесной памяти, без каких-либо тайных желаний или постыдных мыслей. Именно благодаря когнитивному бессознательному мы совершаем всевозможные повседневные действия: чистим зубы, выходим из дома, садимся в метро, набираем код домофона, даже не вспоминая цифры, автоматически, не думая.
Это «телесное» бессознательное объясняет также, почему многие дети, ставшие жертвами жестокого обращения, сами того не желая, вырастают во взрослых людей, которые тоже дурно обращаются с детьми. Они просто усвоили насилие в собственном теле…
Что ж, если мы действительно хотим понять свои эмоции, свои подлинные желания, выбраться из заколдованного круга неудач и раскрыть свой потенциал, без попыток прислушаться к своему бессознательному и его понять нам не обойтись.
Об этом
«Семинары. Книга 5. Образования бессознательного. 1957/1958» Жак Лакан
Французский философ и аналитик Жак Лакан, развивая идеи Фрейда, предположил, что бессознательное формируется как результат воздействия на нас речи, а главное, имеет структуру, аналогичную структуре языка.
Логос, 2002.
1. M. Onfray «Apostille au crepuscule» (Grasset, 2010).
2. Б. Спиноза «Этика» (Мир книги, Литература, 2010).
3. Ф. Шеллинг «Идеи к философии природы как введение в изучение этой науки» (Наука, 1998).
4. А. Шопенгауэр «Мир как воля и представление» (Харвест, 2007).
5. З. Фрейд «Толкование сновидений» (АСТ, Астрель, 2011).
6. К. Юнг «Очерки по психологии бессознательного» (Когито-Центр, 2010).
7. З. Фрейд «Основные психологические теории в психоанализе. Очерк истории психоанализа» (Алетейя, 1999).
8. R. Misrahi «Savoir vivre, manuel a l'usage des desesperes» (Encre marine, 2010).
9. B. Cyrulnik «De chair et d'ame» (Odile Jacob, 2008).
