Кадр из фильма «Стыд» (2011 год)
Любая зависимость — бегство от себя и проблем своей жизни. Мы убегаем, когда нам не хватает сил повернуться к ним лицом и начать решать их, считает телесно-ориентированный психолог и сексолог Азамат Макенов: «Те, кто недополучил в детстве любви и принятия, часто не принимают сами себя. У них также есть проблемы с выражением гнева. Два героя, Татьяна и Виктор, рассказывают о пережитых в детстве трудностях, у обоих не было отца.
Татьяна привыкла к чрезвычайно сильным отрицательным эмоциям и к мощным воздействиям на телесном уровне, и ее чувствительность снизилась, во взрослой жизни она ищет таких же сильных отрицательных воздействий, одновременно наказывая себя за свою сексуальность. Свою агрессию она проецирует на мужчин, выбирая партнеров с садистическими наклонностями. Виктор, напротив, подавляет свою агрессию, но вместе с ней автоматически подавляет и свои желания, поэтому не знает, чего он хочет».
Оба этих героя сейчас предпочитают оставаться без пары и не искать отношений
«Это может быть хорошим переходом к полной сепарации, отделению от родительский убеждений и желаний, — считает психолог. — Наедине с собой человек отделяется от родительских желаний и убеждений, и, если они были болезненными, может заменить их на свои собственные, здоровые».
Третья героиня, Анна, не рассказывает о детстве. Но вряд ли оно было беспроблемным. «Алкоголизм — семейный симптом, — отмечает Азамат Макенов. — И скорее всего, Анна воспроизвела семейную систему своего детства, выбрав зависимого партнера, каким был кто-то из ее родителей. Созависимая жена винит во всем мужа, полностью снимая ответственность с себя, и дает себе легальное разрешение злиться». За желанием решать чужие проблемы часто скрывается неумение решать свои. «Все три героя сделали самое главное — взяли на себя ответственность за свои чувства и свою жизнь, — говорит психолог. — Путь к свободе от зависимости может быть долгим, но первый шаг уже сделан».
1. «Мужчины были для меня вроде зверей»
Татьяна, 27 лет, сексоголик
У меня была куча связей, длинных и коротких, хотя три месяца — это был мой рекорд продолжительности. Часто параллельно с основным «романом» были встречи на ночь, в реальности иногда не больше чем на 10 минут. Некоторые бросали меня, узнав, что я сплю с другими, других я бросала сама: что за тряпка, если терпит?
Я воображала, что ко мне по щелчку пальцев прибежит любой. Хотя в реальности было не так, но я предпочитала этого не замечать. Если надеть мини-юбку, всегда кто-то клюнет. Мужчины были для меня вроде зверей, мне нравилось их укрощать, и я забирала у них все, что могла. Иногда это плохо кончалось, на меня поднимали руку, выбили два зуба, я боялась подцепить инфекцию, при этом часто забывала даже о контрацепции. У меня были и другие зависимости, но секс был моей главной идеей.
Когда я была ребенком, меня бил отчим, руками и ремнем, и чтобы пережить это, я придумывала сильного мужчину, который побьет его и защитит меня, потому что полюбит меня, потом я начала воображать что-то такое в любое время, уходила в свои «сказки» и мастурбировала, потом было стыдно, но не получалось прекратить. Подростком я казалась себе уродливой, я не верила, что могу нравиться сама по себе, но я знала, что всем нравится секс и это то, что я готова дать. Я обнаружила, что одежда важнее лица, одевалась сексапильно, красилась ярко.
Мать бесилась, а я наслаждалась тем, что они ничего не могут сделать — ну побьют еще раз, и что?
При первой же возможности я ушла из дома, жила то с одним, то с другим. Смешно, но об анонимной группе рассказал мне один из моих партнеров, так и сказал: «Да ты ненормальная, иди к сексоголикам!» И однажды, когда я была в отчаянии от себя, я пошла туда. И сбежала — там были одни мужчины! Но потом пришла снова. И когда я их послушала, поняла, что пришла правильно. Я поняла одну важную вещь — то, что я делала с собой и своей жизнью, делала я сама, а не кто-то другой. И я никого не наказывала, кроме самой себя. Но я не могу справиться с этим сама, мне нужна Высшая сила и группа.
Когда мне становится плохо, я иду на группу и говорю о том, что со мной происходит. И впервые в жизни смотрю на мужчин не как на врагов или средство получить что-то, а как на людей. У меня полгода воздержания. Сейчас я не ищу отношений. Когда-нибудь они будут, и это будут настоящие отношения на равных, но пока я не готова.
2. «Я не мог отказать никакой женщине»
Виктор, 32 года, любовнозависимый
Меня просто вырубало, когда звонила моя бывшая, меня трясло, работать не мог. Даже если я трубку не брал, хватало ее номер увидеть. Это вторая. Я дважды женат и разведен. Причина одна и та же — я изменяю. Я правда встречался с другими женщинами, причем даже не всегда с ними спал, хотя с некоторыми и спал, конечно. Не мог отказать женщине, никакой. Вижу, например, что женщина хочет, чтоб ее обняли, поцеловали. Мне, может, даже не особо и хочется, но я как ее так брошу? Мне же не трудно поговорить, послушать, я себя чувствовал счастливым, когда видел, как они расцветают от внимания, от ласки. Но кончалось почти всегда плохо.
Казалось бы, хочет она, чтобы я с ней был, — вот он я, пожалуйста, но через какое-то время становилось мало, надо больше. И начинались неприятности. Я хотел всем угодить, а получалось, что я же перед всеми и виноват. И бывшая звонила мне, чтобы рассказать, как я испортил ей жизнь. Даже то, что у нас детей не было, и то оказалось плохо, как будто растить ребенка одной было бы лучше. И меня это просто убивало, казалось несправедливым! Я с ней разговаривал целыми днями — на звонки перестал отвечать, а мысленно все равно говорил, объяснял, оправдывался. Чтобы переключиться, завел новые отношения, но эта подруга стала намекать на наше совместное счастливое будущее, и я сбежал: я и со своими двумя браками еще не разобрался до конца.
Мне как-то мысль одна пришла: я все время делал то, чего от меня ждали или о чем просили женщины
Одной жене была нужна квартира и машина, другой — квартира и пластические операции для красоты, зарубежные поездки, подарки — пожалуйста, я зарабатывал, покупал, оплачивал, ремонт несколько раз делал. А для себя я хотел, только чтобы меня оставили в покое, не дергали, не проверяли, не обвиняли. Но вот я второй раз развелся, а покоя все равно не получилось.
Пошел к психотерапевту, он-то мне и поставил «диагноз» — любовная зависимость. Звучит как-то немужественно. Но он прав, дело не в сексе, это было дело десятое. Мне растили женщины, две бабушки и мама. Отец погиб, когда мне двух лет не было, я его не помню, мама больше замуж не выходила. Так что я привык к женскому окружению. И не привык оставаться без женщин, мне становится тоскливо, тепла не хватает. И мотивации не хватает, бизнес мой захирел в последнее время, непонятно, зачем вкалывать, зачем вообще все. На четвертом десятке пытаюсь понять, кто я такой сам по себе и для чего я живу.
3. «Я заранее чую, придет ли он трезвый»
Анна, 46 лет, созависимая
Я решила не разводиться, хотя много раз собиралась. У нас двое детей, но иногда мне кажется, что у меня их трое. Потому что муж тоже как ребенок, требует ухода, и на него никогда нельзя положиться. У него творческая профессия, заработки нестабильные, да к тому же он выпивает. Когда я выходила за него 20 лет назад, я была очарована его образом мыслей, независимостью, свободой от общественных ограничений. Но в результате вся семья на мне, и я бесконечно устала от этого.
Я заранее чувствую, в каком состоянии он придет домой, будет ли он трезвый или нет. Причем даже не по звуку шагов, я просто это чую каким-то нутряным чутьем, и у меня все падает, когда я знаю, что он придет выпивши. У него всегда множество объяснений, почему это происходит. Когда я уже на грани, он всякий раз обещает исправиться, даже лежал в клинике, но это помогло ненадолго. Он просит прощения, вымаливает, словно милостыню. А я не могу даже разговаривать с ним и смотреть на него, а потом я же чувствую себя виноватой, он же такой мягкий. Он не агрессивный, но он просто словно исчезает, а вместо него появляется дурашливый идиотик, которому все до лампочки.
Я ненавидела его за то, что он обманул меня, оказался не тем, кого я полюбила
А иногда я думала, что это я его довожу и мне надо как-то научиться больше его понимать. Это тоже не получалось. А дети его любят, для них как раз я выгляжу тираном. Они же не знают, что мне нужно за всем следить и еще успевать зарабатывать. Но с недавнего времени я пытаюсь жить по-другому, больше заниматься собой и своей жизнью. Сейчас это немного легче, потому что дети выросли. Я больше не пытаюсь переделать мужа, он такой, как есть, и я принимаю это как факт, хотя его самого мне принять трудно.
Пока я не знаю, что будет дальше. Я просто пытаюсь жить каждый день понемножку, спрашиваю, что нужно от жизни мне самой, а не ради моей семьи. Недавно я впервые за много лет пошла в кафе одна. До этого каждую копейку несла в дом, а тут решила устроить себе праздник. Я растеряла почти всех подруг, мне не хотелось им рассказывать, как дела обстоят на самом деле, а поддерживать красивую картинку было слишком утомительно. Сейчас я общаюсь с теми, кому не нужна картинка, моим новым подругам знакомы те же проблемы, что и мне, и они пытаются из них выбраться. У многих ситуация гораздо тяжелее моей, но они не падают духом, их пример меня вдохновляет.
