Все началось с крыс. Исследователь Барри Левин доказал, что есть крысы, «от природы» склонные к полноте. Почему в кавычках? Потому что Левин сам их и вывел. На начальной стадии своего эксперимента он взял сто подопытных зверьков, каждого из которых на протяжении месяца кормили очень жирной пищей. По истечении этого периода ученый отобрал самых толстых и самых худых крыс: толстых скрестил между собой, худых — между собой (была еще, конечно, промежуточная категория, но им повезло: их оставили в покое).
Нескольких этапов скрещиваний позволили Левину вывести две популяции крыс: склонных к ожирению и тех, кто не склонен набирать лишний вес. Эксперимент продолжился, и всех участвующих в нем грызунов либо недокармливали, либо перекармливали, и вес их колебался соответствующим образом. Но вот что интересно: когда рацион приходил в норму, природа брала свое, и крысы возвращались к тому, что для них естественно — либо продолжали набирать вес, к чему изначально были склонны, либо худели и оставались такими.
Вот и у нас с вами так же: если взять сто детей, то и их можно будет условно разделить на три группы: самые крупные, самые худые и «средние». И некоторые худые дети вырастут в таких же стройных взрослых, а некоторые толстые — в полных.
И что нам делать с этой информацией?
Бич XXI века
Тут самое время вспомнить, что вообще-то ожирение — это болезнь. А раз болезнь, значит, ее можно и нужно предотвращать и лечить.
Потенциальной глобальной проблемой ожирение стали считать еще в начале 1980-х, а к концу 1990-х Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила о пандемии ожирения. Паника вполне оправдана: с этим недугом связывают повышение риска развития диабета, гипертонии, сердечно-сосудистых заболеваний, остеоартрита и даже некоторых видов рака, не говоря уже о депрессии. И действительно: по мере роста числа людей с ожирением росло и число тех, кто страдает от этих заболеваний.
Проблема остается актуальной и сегодня: так, к примеру, более чем у половины взрослого населения США есть лишний вес либо ожирение. Самое печальное, что далеко не все медики согласны с тем, что ожирение — это болезнь. Многие считают это состоянием, вызванным перееданием и отсутствием физических нагрузок. А значит, чтобы похудеть, нужно «всего лишь» меньше есть и больше заниматься спортом!
Увы, многие люди с ожирением тоже уверены, что их лишний вес — целиком и полностью их вина
Это выливается в усугубление чувства стыда, снижение самооценки, что, к сожалению, часто приводит к дальнейшему заеданию проблемы. И так по кругу.
Так почему же все-таки ожирение можно считать болезнью? Потому что оно подходит сразу под несколько определений: ограничивает возможности и снижает ожидаемую продолжительность жизни, повышает подверженность другим заболеваниям и имеет генетическую природу (доказано, что мутации в одном единственном гене достаточно, чтобы у человека развилось ожирение; также есть мнение, что к 2030 году большинство случаев ожирения можно будет объяснить набором генов у данного конкретного человека).
Но почему тогда пандемия ожирения началась относительно недавно, особенно в контексте всей истории человечества? Одна из причин — изменение нашего рациона и особенно преобладание в нем калорийной пищи. Сегодня нет ничего проще, чем, к примеру, получить дневную норму калорий из фастфуда. А какую бы роль ни играла наследственность, окружающая среда не менее важна (вспомним крыс, которые стабильно набирали вес в тот период, когда их перекармливали).
Доступность высококалорийной пищи — явление относительно новое, и наши гены попросту пока не успели к нему приспособиться. Генетический отбор вообще подготовил нас к голоду лучше, чем к изобилию.
Гормоны, молекулы и все-все-все
Какой из всего этого следует вывод? Как бороться с ожирением — болезнью XXI века? Можно ли ее предотвратить, замедлить ее течение или вовсе остановить? Разгадка кроется в нашем мозге, а точнее — в гормоне с труднопроизносимым названием «глюкагоноподобный пептид-1» (ГПП-1). Он вырабатывается и мозгом, и кишечником, а они, как известно, связаны между собой.
ГПП-1 воздействует на нервные клетки, расположенные в зоне мозга, принимающей решения о том, будем ли мы есть или нет.
И чем выше уровень этого гормона, тем, грубо говоря, ниже наше желание есть и/или переедать: мозг получает сигнал о насыщении
Мадс Танг-Кристенсен и его команда десятилетиями изучали работу этого гормона и его взаимодействие с другими сигнальными молекулами и гормонами и уверены, что близки к разгадке. Секрет нормализации пищевого поведения и борьбы с ожирением заключается, конечно, не в одном только ГПП-1: есть и другие гормоны и молекулы, играющие решающую роль в регулировании потребления пищи (возможно, они даже важнее, чем ГПП-1). И все же похоже на то, что исследователи на правильном пути.
А значит, глобальная проблема ожирения может быть решена, причем в обозримом будущем. А пока же стоит перестать корить и себя, и окружающих за лишний вес. Это уж точно никак не помогает от него избавиться, а лишь ухудшает качество жизни.
Об эксперте: Мадс Танг-Кристенсен (Mads Tang-Christensen), исследователь темы ожирения, последние 25 лет изучает, что, когда и в каком количестве мы едим, а главное — почему наши организмы настолько по-разному реагируют на одну и ту же еду и среду.
