В моей практике на психотерапевтических многолюдных встречах тема отношений с родителями поднимается с завидным постоянством. Я помогаю людям пересмотреть грани отношений, обычно остающиеся в тени. Речь об изнанке детско-родительских связей, о пребывании в замкнутой системе манипуляций и спекуляций друг другом.
Взаимоотношения обычно построены на использовании детей в своих целях и интересах. Это своеобразная социальная раковая опухоль, передающаяся по наследству. А чего еще ожидать, если никто другому не был обучен и не встречал других примеров? Мало в каких культурах, особенно в патриархальных, культивировалась открытость. Идеям и идеологиям — да! Но что касается отношений в семье, там, как правило, темный лес.
Любовь беспредельная
«В доме веди себя хорошо, как папа!» Даже если папа садист и маразматик. И попробуй не подчиниться. Тогда так называемая любовь близких выражена вербально с богатым вокальным диапазоном, богатством тональностей и намеков. А если мало для согласия, включалась хореография рук и, реже, ног.
Когда же объект «хорошего воспитания» не выражал благодарности и тотального подчинения или согласия с виновато-пристыженной миной на залитом слезами лице, в ход шли тяжелые, гибкие, приносящие острую или тупую боль аксессуары… И попробуй еще спасибо не сказать. Пределов как любви, как и жестокости нет.
Работать над мучительными вопросами отношений с родителями приходят люди самых разных возрастов и социальных групп.
И спектр последствий родительской псевдолюбви весьма широкоформатный
Кто-то стал сам самоотверженным родителем «несмотря ни на что», но по-прежнему страдает. Кто-то теперь мастер прыжков в длину и высоту из одних отношений в другие, будучи не в силах остановить боль отвержения и расхлебывая цену отсутствия любви. Такое вот продолжение сериала, первые сезоны которого основаны на фабуле первичной семьи.
Некоторые, наевшись жесткой любви в родительском доме, давно решили, что лучше прожить в одиночестве, и вычеркнули саму возможность создания семьи, чтобы не повторить ужасов и кошмаров собственного детства. Приходящие на встречи превалируют внешними достижениями, деньгами и карьерой, однако в личной жизни бинтуют свою детскую уязвимость.
С живыми родителями создавать отношения в разы труднее, чем с уже умершими, но и с умершими родственниками есть что делать. Не на кладбище — в терапии. Моя задача — помочь клиентам осознать и полноценно воспринять их историю, чтобы обрести новые силы жить, полноценно реализовывая свои задачи.
Что делать?
Так что же делать или, быть может, делать перестать, а точнее — как быть? Как пересмотреть отношения, которые прячут в тени, в замкнутой системе жизни, спекулируя друг другом? (По-другому не научены и не встречали достойных примеров. А если и встречали, не воспринимали. Наше эго игнорирует новые возможности, будто их и быть не может, таким образом укрепляя позицию правоты.)
Обсессивно-компульсивный невроз, религиозный или политический фанатизм, под которым скрывается униженный и ненавидимый в детстве человечек… Сколько трагедий обитает в душе когда-то малыша, эстафетой передающего навыки мастерски унижать окружающих друзей, соседей, родных! Есть особенно вежливые до тошноты, изъясняющиеся приторными комплиментами — удачный ход манипулятора пускать дым в глаза и создавать ощущение у окружающих, что те недостойны ни любви, ни даже уважения.
Чтобы решить проблему, необходимо для начала назвать вещи своими именами
Невозможно выработать стратегию действий с родителями «на своих условиях», пока мы не будем готовы смотреть на своих мать, отца, братьев и сестер, родственников, соседей, учителей, спортивных тренеров… видеть всю ситуацию целиком и ответить на вопросы, зависшие в пространстве: «Как то, что происходило со мной в детстве, вообще могло произойти? Как условия моего воспитания все оправдывали? Кто допустил и продолжает допускать эти кошмары?»
Если человек сумел извлечь из бессознательной сферы пережитые в прошлом чувства, если не только умом, но и сердцем открыл, как им в детстве манипулировали, какой вред ему этим нанесли и какое жгучее желание мстить поселили в его душе, значит, он быстрее, чем ожидается, избавится от потребности проделывать то же самое с другими, особенно со своими детьми, и приобретет большую способность улавливать суть и разоблачать манипуляции.
Снова и снова, испытывая детское чувство беспомощности и тотальной зависимости от окружающих, можно обрести навыки сохранять внутреннюю независимость, нейтрализовав многолетний ущерб. Проживая этот трудный процесс, люди становятся способны увидеть реальное положение дел, так как больше не являются «пораженными слепотой» измученными детьми, снимающими вину с родителей и обвиняющими других.
Личный опыт
Будучи ведущим семейных тренингов с полным залом участников, перечитавший горы материалов на тему, я терялся как малыш, задыхающийся трудностями в отношениях с мамой, которую я бесконечно любил.
Статьи и книги на тему, которые я не раз перечитывал, и даже те, которые написал сам, оказывались пустыми страницами, а я — профаном в сферах отношений, несмотря на то, что на тренингах, которые вел, помог многим парам, детям и родителям. Часто, бывало, я разводил руками и, хотя и не отказывался помочь участникам моих программ, не знал как. Да и у самого такие ситуации бывали и даже сегодня случаются.
Разница в том, что, когда мы пере-переживаем вновь боль детства и осознаем ее, у нас рождается новый взгляд на пережитый в прошлом травматический опыт
Может даже родиться понимание, что опыт этот — ресурсный и обогащающий, и перенос давнишнего переживания вместо скрытых в тени ненависти, зависти и порыва мстить сублимируется в нечто продуктивное и обогащающее в первую очередь самого протагониста, пережившего травму.
Хорошо помню себя до 8 лет. А потом — с 12 и старше. А в 9-11 — все воспоминания «отошли в сумрачную сторону», как выражается моя жена Эв, разве что какие-то отрывочные картинки. То бишь в подсознание. Наверняка от избытка надежности — моим врагам такого счастья!
Страшно было во дворе, на улицах, в школе: куда ни глянь — угроза быть униженным, оскорбленным или избитым. Благо дома было по-семейному защищенно и любвеобильно. Мама «убивала» нас своей любовью и заботами.
А папа работал в три смены, и мы его не видели, разве что рано утром перед тем, как он убегал на работу, или поздно вечером, когда совсем никакой возвращался. Мы насыщались его присутствием по праздникам и на летние каникулы. Но даже летом он вкалывал, чтобы в доме была еда, чтобы мы были одеты и отдыхали на летние каникулы у Черного моря.
Естественно, мне не хватало его близкого присутствия, несмотря на то, что я и братья чувствовали его заботу. Трудно было создать контакт. А годы спустя, когда появилась возможность, он не знал, как это делать. Да и я в зрелом возрасте, при всех моих попытках быть открытым, не преуспел с ним в этом искусстве.
Большая часть его сокровенных желаний так и не реализовалась, а судя по мнению корифеев семейной терапии, нереализованные мечты достаются через семейное неосознанное поле кому-то из потомков.
Миф о родительской любви
Да, мы живем в контексте культур, допускающих ситуацию, когда родитель пользуется своей безграничной властью, чтобы формовать из детей выгодную версию себя. При этом общество по умолчанию стоит на стороне взрослого, на стороне матери, и не важно, что мать может быть неадекватной. Все это оправдывается мифом, что «все матери любят своих детей».
Существует материнский инстинкт, и перед судом общественности дети становятся «неблагодарными, отщепенцами, в отношении которых были использованы все средства, но без толку!». Общественное согласие зиждется на аксиоме, что родители делают все возможное и невозможное, тянут лямку, а дети выглядят неадекватными мерзавцами или недоносками, не оценившими родительского вклада.
Дети в такой системе отношений становятся функцией. Однако это превращение человека в функцию двусторонне: отобравший базовое достоинство ребенка сам превращается из человека в функцию, роль, объект и субъект взаимного использования.
Неудивительно, что у выросших детей нет сил снова встречаться с родителями. Не в одно мгновение ребенок стал «неблагодарным».
Нежелание быть в контакте с родителями — лишь «вишенка на торте», свидетельство многолетней лжи и тихого детского отчаяния
Легенда о блудном сыне — архетип, в котором заложен смысл процесса дифференциации (личностного роста) каждого из нас: покинуть отчий дом, где мною пользовались, отправиться в путешествие и закалиться в пути, в котором отмирают мягкие части души. Герой обретает свою суть — ответ на вопрос «кто я?» в результате выхода на свою собственную жизненную стезю, пройдя испытания не в отчем доме, а именно в миру.
Психотерапевтическая работа и тренинги — своеобразное неконвенциональное путешествие, погружение в глубины души, вхождение в контакт с болью, соприкосновение с сутью. Так рождается шанс изменить условия отношений с родителями.
Тернистый путь
Настоящее работающее условие построения новых отношений с родителями — это встреча с чистого листа без условий, без манипуляций и использования друг друга. Все остальное — то же прежнее выживание и игры, стратегии борьбы. Отказ от осознанности предоставляет право винить в возникновении конфликтов других, однако такая бессознательность не станет входным билетом в мир счастья.
Одно из ключевых решений, которое предстоит принять, связано с пересмотром отношений с родителями и другими членами семьи и решением, сможем ли мы и должны ли поддерживать контакт с ними. А для этого необходима достаточная сила, чтобы создавать и удерживать новые отношения. Ведь у ребенка-функции и после совершеннолетия продолжается борьба между потребностью в любви и признании его «своим» с одной стороны, и растущим пониманием того, насколько отравляющей становится эта близость.
Решить, пытаться ли спасти отношения или порвать их навсегда — сложная личная дилемма, иногда длящаяся годами. Здесь, к сожалению, голливудским «хеппи-эндом» и не пахнет. Часто страх полного разрыва заставляет выросших детей поддерживать отношения, пропитанные кошмаром. Воинственные, эгоцентричные, игнорирующие и холодные родители, вламывающиеся в личные границы, остаются такими же и в престарелом возрасте, только еще более косными.
Разрыв не поможет
Разрыв с родителями — это отчаянная попытка начать жить нормальной жизнью. Разрыв этот всегда мучителен — он решает одни проблемы и неизбежно создает другие. Но что уж точно, что разрыв не избавляет от тоски по любящим и принимающим родителям, которых никогда не было.
Людям, обдумывающим такой вариант «выхода», стоит быть готовыми пережить весь океан скорби и горя из-за окончательного краха надежды, что когда-нибудь «та самая мама меня полюбит» или «тот самый папа обнимет и защитит меня».
Разрыв отношений не снимает основного конфликта: мы нелюбимы. Отказ от отношений с родителями становится началом долгого процесса тоски по любви, которой мы так и не узнали, переключением непрекращающегося критического голоса внутри на голос, утверждающий, что «со мной все в порядке».
Но через старые двери не войти в новые места.
С 28 по 30 октября 2022 в Москве пройдет очный тренинг Марика и Эв Хазиных
«Исцеление ран души. Обретение свободы в близких отношениях»
Темы работы:
Исцеление ран, нанесенных матерью и отцом.
Встреча с родителями на своих новых условиях.
Перепрошивка истории родов и внутриутробного опыта.
Исцеление травмы невидимости и принадлежности.
«Несмотря на…» построение отношений близости и доверия после травмы.
