Все люди рождаются с безграничным потенциалом, утверждал Абрахам Маслоу. Только вот почему-то совсем немногим удается реализовать свои возможности и стать теми, кем они могут быть. Одну из причин психолог видит в противоречивых чувствах, которые мы испытываем в отношении собственного роста: здесь не только радость, энтузиазм, вдохновение, но и неуверенность, испуг, бессилие.
Эти амбивалентные переживания, за которыми скрывается «страх собственного величия», Маслоу называет «комплексом Ионы», используя для иллюстрации историю Ионы из Ветхого Завета.
Согласно Библии, пророк Иона попытался противостоять призыву Господа исполнить свою великую миссию: «И было слово Господне к Ионе: встань, пойди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем». Но Иона пытался бежать на корабле «от лица Господа».
«Многие из нас уклоняются от дела (призвания, судьбы, жизненной задачи, миссии), к которому мы предрасположены конституционально, — пишет Маслоу в книге «Новые рубежи человеческой природы»1. — Часто мы бежим от ответственности, которую возлагает на нас (или, скорее, предлагает нам) природа, судьба, а иногда и случай, подобно тому, как Иона пытался — тщетно — уйти от своей судьбы…
Мы страшимся наших высших возможностей (как и низших). Мы обычно боимся стать такими, какими предстаем в наши лучшие моменты, в наиболее благоприятствующих условиях, проявляя наибольшее мужество. Нас радуют и даже приводят в трепет те божественные возможности, которые мы обнаруживаем в себе в такие пиковые моменты, — но одновременно мы содрогаемся от слабости и страха перед лицом этих же самых возможностей».
Взгляд со стороны
Комплекс Ионы проявляет себя повсюду — и в профессиональной сфере, и в области партнерских отношений, и даже в быту — везде, где мы делаем выбор и ставим цели. Одни из нас отказываются совершить карьерный рывок — боятся, что их посчитают выскочками и властолюбцами.
Другие вдруг понимают, что, затеяв что-то масштабное, значительное, они станут привлекать к себе слишком много внимания, а вслед за ним — не только поощрение, но и осуждение, и противодействие. И выбирают вместо активности ложное смирение, погружаясь в мелкие рутинные дела.
С одной стороны, мы восхищаемся теми, кто создает большую крепкую семью, с энтузиазмом вкладывается в эти отношения и затем наслаждается доверительным общением с детьми, эмоциональной и сексуальной близостью с партнером. Ценим успехи тех, кто упорен в своем деле, придумывает, разрабатывает новые программы/роли/проекты. С восторгом наблюдаем за творческими натурами, которые способны преобразовать пространство вокруг себя, красиво обустроить дом, сад или даже микрорайон.
Но если мы сами не принадлежим к числу таких людей, то, скорее всего, наряду с восхищением будем ощущать смешанные чувства, что-то близкое к зависти, смятению, ненависти к себе и/или другим. Мы попытаемся снизить дискомфорт, думая о том, что такие творческие личности /счастливые пары/ успешные в своем деле профессионалы — это большая редкость, исключение. Или можем выдумать историю, что они притворяются и на самом деле вовсе не счастливы.
И все же где-то глубоко внутри нас живет знание о том, что и мы тоже обладаем огромным потенциалом, но почему-то отказались его использовать. Почему-то решили занизить свою планку. Почему же мы так боимся своих возможностей? Не чувствуем себя достойными? Не хотим так усердно работать?
Страх успеха
«Страх величия», по Маслоу, можно соотнести в глубинной психологии со страхом успеха, который имеет разные причины, — рассказывает юнгианский аналитик Лев Хегай. — Он бывает связан с опасениями навлечь критику, зависть или даже преследование. Этот мотив особенно выражен у тревожных, чувствительных к отвержению людей.
Люди, склонные к депрессиям, боятся разочаровать или нанести своим успехом вред тем, кто им дорог. То есть их мучает чувство вины перед другими.
Нарциссичные личности, с одной стороны, избегают дестабилизирующего перевозбуждения от фантазий о своем величии, а с другой стороны, они не хотят давать нарциссическое расширение своим родителям — чтобы те не отняли их достижения, приписав себе.
Склонные к соперничеству своим успехом боятся убить своего отца (мать) или брата (сестру), на соревновании с которыми они подсознательно зациклены.
Перфекционистов останавливает чрезмерная требовательность к себе.
Тем, кто живет с самоощущением жертвы, неуспешность позволяет чувствовать себя персоной, достойной сострадания, и обвинять других в жестокости».
Любой подобный сценарий означает подсознательный выбор не становиться взрослым, отказ от задач, которые предполагают осознанность и ответственность, способность справляться с более сильными чувствами, энергиями.
Поэтому если страх успеха стал в жизни серьезной помехой, с которой человек сам не в состоянии совладать, то надо работать с психологом. Только «разоружение» комплекса может ослабить вызванные им симптомы.
«Залечь на дно»
И все-таки на комплекс Ионы можно посмотреть и несколько в ином ключе, как это делает, скажем, юнгианский анализ. Согласно Юнгу, мы сталкиваемся с этими переживаниями в ситуации кризиса, особенно кризиса середины жизни, который часто сопровождается депрессией и социальной дезадаптацией.
«Иона отказывается следовать внутреннему голосу (зову судьбы) и поэтому проглочен рыбой, — рассказывает юнгианский аналитик Лев Хегай. — Пребывание в животе рыбы напоминает возврат в материнскую утробу, регрессию в детское состояние беспомощности и вынужденной тотальной зависимости. (Чем-то это напоминает период самоизоляции, не так ли?)
Но для Ионы это состояние необходимо, чтобы отказаться от прежних ценностей, ориентиров и жизненных сценариев, пережить трансформацию. Ему надо умереть для старой жизни, чтобы родиться для новой. Без смерти нет возрождения».
Трактовка Юнга шире взгляда Маслоу, так как иногда нельзя сказать, что человек сам мешает свой реализации, сознательно и умышленно из-за каких-то страхов.
Порой обстоятельства складываются так, что вынуждают человека пребывать какое-то время в положении Ионы. И тогда важно не впадать в отчаяние, а отнестись к кризису как к подарку судьбы, воспользоваться временем вынужденного бездействия для лучшего понимания себя, для критической переоценки своих целей и ресурсов.
Но не нужно торопиться. Иона должен высидеть положенное ему время в утробе рыбы, как бы «выносить» свое новое «Я». Преждевременные роды будут чреваты осложнениями.
«Подружиться» с душой
Как бы то ни было, самореализация — это не единичный акт, не продукт сознательного намерения и воли наподобие бизнес-проекта.
«Это тенденция всей жизни, финальная цель всех наших движений, — отмечает эксперт. — И это очень сложный и прихотливый путь, пролегающий через кризисы, ошибки, взлеты и падения. Поэтому рационального намерения реализовать свои способности недостаточно. Необходимо вдохновение. А для этого нужно «подружиться» со своей душой».
Как это сделать? Юнг всегда подчеркивал важность снов, откровений, мечтаний, в которых проявляется это высшее руководство души.
«Душа шлет подсказки через симптомы, сны, случайные совпадения, на которые мы обращаем внимание, — объясняет Лев Хегай. — Читать эти подсказки помогает не только работа с психологом, но и ведение дневника, отслеживание снов, медитации и различные упражнения.
Среди последних — любые практики, которые развивают креативность, усиливают веру в себя, поощряют эксперименты с новыми переживаниями и новыми формами поведения. Особенно с теми, что долгое время оставались в тени. Сделать то, что не делал никогда или считал невозможным для себя, — ценный опыт. Без здорового авантюризма, тяги к приключениям Иона не выбрался бы из утробы никогда».
Те, кто помнит библейскую историю Ионы и кита, знают о ее хорошем конце. Иона проводит во чреве кита три дня и три ночи (по сути, погружается в бессознательное). И как только кит выплевывает его на сушу, Иона находит новый путь, более осмысленный и просветленный, чем прежде.
Каждый из нас тоже способен выбрать новый путь, установить высокую планку и стремиться к важной цели, нисколько не теряя связи с реальностью. Опыт успешных и счастливых людей показывает: это вполне возможно.
1 Абрахам Маслоу. «Новые рубежи человеческой природы», Смысл, 1999 г.
Об эксперте
Лев Хегай — психолог, юнгианский аналитик, член IAAP (International Association for Analytical Psychology), вице-президент Российского общества аналитической психологии (РОАП) и Московской ассоциации аналитической психологии (МААП), старший преподаватель Института психоанализа, заведующий отделением повышения квалификации Московского института аналитической психологии и психоанализа (МИАПП).
