Коллекционирование, слет каббалистов и дельфинотерапия: как и зачем мы выбираем хобби

Хобби по определению — это занятие, дающее отдохновение душе. Это не обязательно должно быть что-то, включающее наши творческие потребности, как часто считается. Это может быть дело из любой сферы. И на примерах наших героев мы видим, что это действительно так.

«Есть три компонента, необходимые для душевной гармонии и самореализации, — любовь, работа и игра, — перечисляет психолог Марина Харламова, — хобби сочетает в себе их все». Тут есть и игровой момент, состояние полета души, когда мы никому ничего не должны и делаем что-то из чистого удовольствия. Тут всегда присутствует любовь, мы сами выбираем себе то, что действительно приносит кайф. Плюс хобби, как правило, довольно трудоемкая вещь, иначе это было бы не увлечение, а просто развлечение.

На примере наших героев можно увидеть разные вариации этого сочетания трех ключевых составляющих хобби. И при этом каждый находит еще что-то глубоко индивидуальное.

«Девушка, которая наблюдает за общением дельфинов и детей, не только выходит на контакт со своими инстинктами, со своей природой (что тоже очень важно для каждого человека), но и находит подтверждение, что в мире есть добро, что о слабых всегда позаботятся, — комментирует психолог. — Она получает удовольствие от того, что в этом контакте всем становится лучше.

Герой, который собирает сокровища по блошиным рынкам и с головой окунается в это чувство азарта и погони за чем-то ценным (как я его понимаю, это в чистом виде охота!), в определенном смысле возвращается в детство, во все наши приключенческие игры и книги. Мне вообще кажется, что хобби довольно часто связано с погружением в детство, в свои нереализованные, может быть, мечты.

Последняя история мне особенно интересна именно размахом этого поиска, но в то же время возникает ощущение, что либидинозная энергия человека все время ищет выход и не находит. Можно было бы предположить, что и в отношениях у героини нет потребности к кому-то привязываться и заводить стабильные долгосрочные отношения. Но здесь имеет смысл оговориться: у каждого человека свой склад характера, свои потребности, свое представление о гармоничной и сбалансированной жизни и, как следствие, о том, какими должны быть отношения или хобби», — заключает психолог.

Каждый вправе сам решать, чем себя занимать и каким образом отдыхать, исходя из внутреннего ощущения комфорта и спокойствия. Действительно, есть среди нас те, для кого усидеть на месте или ничего не делать руками — сущая пытка. А есть те, кому нужнее время наедине с собой или с собаками. Важно прислушаться к себе и искать то, что дает отдохновение душе. Но именно вашей душе. Гнаться за увлечением ради галочки совершенно не стоит, наоборот, это может стать стрессором, если в глубине души вы как раз из тех, кому не нужны все эти модные хобби.

«Предмет коллекции — новый опыт, природный, неописуемый, бессловесный»

Диля Газизова, 34 года, психотерапевт

У меня никогда не было так, чтобы стоял вопрос о поиске хобби, — думаю, когда есть открытость к жизни в общем, хобби нас сами «находят». Я с детства обожаю воду и животных, еще в школе после уроков ездила с подругой на ипподром — она там занималась выездкой, а мне просто нравилось ухаживать за лошадьми — скрести, разносить сено, гладить. Самым ценным в этом всегда был контакт, который переживается вне слов и социальных условностей.

С дельфинами вышло так, что я работала в центре с детьми с расстройством аутистического спектра. В Алматы при дельфинарии открылось отделение дельфинотерапии, и ребята оттуда пригласили наш центр на пробное занятие. Я пришла как «группа поддержки» для ребенка, с которым в тот момент мы работали. И влюбилась — как бережно относятся к животным, как аккуратно велась работа с ребенком. Я не увидела там того, что боялась встретить — заставления, дрессуры, — было чувство, что у ребят с дельфинами есть какие-то свои отношения и контакт происходит не совсем на уровне команд. Главное — отношения и уважение.

А видеть, какой свой контакт выстраивался у дельфинов и у детей, как с одним ребенком дельфин ведет себя максимально нежно и бережно, а с другим позволяет себе пошутить, с кем-то на контакт идет охотно, а кого-то сторонится, — ни с чем не сравнимое чувство.

Я помню, к нам привели как-то девочку с ДЦП, форма считалась не сложной — она могла ходить, но не могла держать равновесие. На занятиях — в работе с терапевтом, в воде, начинают включаться мышцы, которыми обычно ребенок не пользуется. Это всегда очень непросто и для ребенка, и для семьи — ведь есть инстинкт помочь и сделать за него то, что он может сделать сам. Такая тонкая грань здесь, когда мы не можем выдерживать, что близким трудно. Но терапевт был невероятно терпелив, аккуратен и бережен — и мы с дельфинами были в каком-то почти медитативном состоянии, когда были в контакте с девочкой.

И когда на предпоследнем занятии она вдруг оттолкнула руку, чтобы ей не помогали, сама пошла к корзинке с игрушками, взяла ведерки и развернулась к нам — у нее на лице была такая сияющая улыбка — смотрите, я стою сама! А следующее, что она сделала, — побежала обнимать меня, терапевтов, с удовольствием плавала с дельфинами — мы тогда все прослезились.

Я люблю свою основную работу, но поскольку в работе контакт с людьми интенсивный и часто про трудное и на большой глубине, особенно чувствуется потребность в другом контакте — природном, без слов, без психологических защит и масок.

Я не думаю, что с головой окунулась (во всех смыслах) в это новое для меня занятие сознательно, чтобы бороться со стрессом или отвлекаться от негатива. Я вообще не уверена, что нужно отвлекаться или избегать сложных переживаний, они — часть нашей жизни. Но, наверное, для того, чтобы не терять в мире устойчивость, нужно как-то подпитываться. А я напитываюсь тем, что меня трогает. На дельфинотерапии я постоянно оказываюсь в контакте с чем-то, что трудно назвать словами, но что всегда затрагивает за живое (а ведь так важно и хорошо чувствовать себя живым, да?). К тому же у меня уже есть устоявшиеся отношения с дельфинами — с каждым свои, каждый очень отличается по характеру, повадкам, привычкам.

Плюс еще мне важно поддерживать ребят, которые здесь работают, — они в ответе за прирученных животных, каждый день они должны проверять состояние и качество воды, самочувствие дельфинов, следить за свежестью и разнообразием рыбы — это все очень «вознительная» работа, и долгое время, не выгорая, ее можно делать, только если очень сильно любишь.

«Охота за сокровищами и историями»

Дмитрий Черников, 32 года, портной

Я занимаюсь портновским делом, шью костюмы, это тоже раньше было моим хобби, но со временем стало профессией. И нынешнее мое хобби — поиск и коллекционирование антикварных аксессуаров — в некотором смысле выросло напрямую из основной работы. Где одежда, там и аксессуары для образа, правда же? Плюс сейчас я много езжу в Стамбул, буквально усеянный блошиными рынками, и Тбилиси с его Сухим мостом, где тоже можно найти совершенно невероятные вещицы, поэтому мое новое любимое занятие появилось максимально естественно.

Так сложилось, что в моей коллекции больше всего вещей начала века в стиле модерн. И дело не только в том, что их проще прочих проверить на аутентичность. Они мне интересны именно с эстетической точки зрения. Я люблю такой стиль. Я не покупаю декоративные вещи, чтобы они просто лежали или стояли за стеклом. Я ищу то, что можно носить и использовать, что будет функционально. Среди моих находок — кошелек для мелочи, который внезапно стал более чем востребованным, поскольку экономику штормит и наличные снова стали в ходу. Или, например, старинная расческа или наперсток, то есть предметы, которые и красивы, и полезны.

Знаете, почему у пиратов было принято носить в ухе золотое кольцо? Легенда гласит, что это была «заначка», чтобы оплатить христианские похороны. Мне нравится идея, что вещь может быть инвестицией, которую ты всегда носишь с собой или надеваешь на себя. В этом смысле иногда мое внимание привлекают небольшие ювелирные изделия, но ими я меньше занимаюсь, мне больше симпатичны все-таки прикладные вещи.

В этом смысле поиск вещей для меня — это спорт, азарт, какой-то вызов. Не могу сказать, что я занимаюсь этим, чтобы отвлечься от каких-то сторон жизни, отдохнуть от рутины или что-то еще. Я сторонник того, чтобы погружаться во все процессы с головой. Я даже сериалы смотрю как-то вдумчиво, глубоко в них проникая.

Но новое хобби для меня — это способ «уякориться» в той действительности, где пока нет стабильности. Сейчас все очень динамично, меняются дома, страны, нет пространства, которое можно смело заполнять крупными формами, потому что ты тут надолго, а потому нет и возможности собирать что-то существенное. Небольшие же старинные аксессуары могут быть всегда со мной. А я сам как улитка, которая носит домик на себе.

Что интересно: хотя моя текущая профессия тоже выросла из хобби, новое увлечение вряд ли выльется во что-то большее. Сейчас мне точно не хочется становиться ходячим «рынком сбыта» антиквариата, поскольку это отдельная большая работа, а у меня уже есть свое любимое дело. К тому же мне нравится не собирать и консервировать предметы искусства и старины, а создавать что-то новое, чего раньше вообще не было. Так что оставлю все пока в ранге «охоты за сокровищами».

И еще мне очень нравится, что за каждой вещью стоит какая-то история, которую можно найти и прочитать или даже придумать, если информации мало. Поэтому я собиратель не только вещей, но еще и историй.

«Танцы, театр, йога… была даже на слете каббалистов»

Наталья Никонова, 43 года, дизайнер

Четыре десятилетия — вполне себе срок, чтобы насобирать коллекцию… хобби. Я увлекающийся человек, мне все интересно, поэтому можно сказать, что я хобби-марафонец. Успела попробовать все, что только можно втиснуть в свободное от работы время.

Началось с рок-фанатства (конечно же! кто через это не проходил?). Плакаты, мерч, тусовка единомышленников, вот это все. Потом — игры на приставках. Если кто помнит, это не нынешние супернавороченные X-box или что там сейчас. Первые китайские коробочки с вставляющимися картриджами. Весь этот пластик по квартире… Не знаю, как родители это терпели!

В студенческие годы я всерьез увлеклась театром. В институте был кружок самодеятельности, и я там подвисла на несколько лет, участвуя в миниатюрах, выступая в танцевальных и песенных номерах. И «по совместительству» плотно увлеклась танцами: ходила и на современные, и на стрип-пластику, участвовала в различных флешмобах. Помните, было одно время популярно танцевать в торговых центрах: якобы случайные посетители вдруг бросались в пляс? Вот в таких проектах участвовала. Ходила учиться петь, разрабатывать дыхалку и диафрагму. Из этого выросло увлечение холотропным дыханием.

Чего только я не перепробовала: мы с какими-то условными «славянопитеками» ходили по углям, блуждали в лесу с мешками на голове, переживали опыт похорон (меня натурально в землю в ящике закапывали) — внутренние силы открывали. Я бы даже не сказала, что таким образом как-то искала себя. Просто это было весело и переключало внимание с рутины на что-то необычное.

Часто увлекалась чем-то — за компанию. Однажды с кем-то была даже на слете каббалистов! Потом, правда, был период затишья, а затем внезапно моя замечательная мама влюбилась в рисование. Стала учиться, разбираться в акварели, ходить по выставкам, общаться с такими же увлеченными знакомыми.

Мне показалось это интересным. Я подумала, что прелесть хобби не только в том, что можно попробовать что-то необычное, но и в том, что это может стать долгоиграющим источником позитивных эмоций и событий. Мои искания после этого изменились. Сноубординг, ролики — то есть не только увлечение, но и спорт, образ жизни, общность. Эти увлечения как раз остались со мной, но в дозированном виде. Потому что сейчас главное хобби для меня — это отсутствие хобби.

Столько лет исканий привели меня к одному простому выводу: я могу себе позволить не определять свою личность через какое-то увлечение. И для отдыха мне не нужно погружение в какую-то бурную спортивную или творческую активность. Когда я хочу отвлечься от работы или новостей, я смотрю сериал, или читаю хорошую книгу, или еду к друзьям выгуливать их питомцев (очень люблю собачек, это прямо «мое»). Я просто переключаю внимание на то, что мне близко, что меня греет, и это помогает «перезагрузиться.