Кукла-реборн отличается от живого младенца только одним — абсолютной неподвижностью. Она не шевелится, не дышит и не моргает, но во всем остальном — в весе, росте, гладкости кожи, блеске глаз — неотличима от настоящего ребенка. Этих кукол придумали для детей — просто как очередную занимательную игрушку, чтобы развлекать малышей. Однако, как выяснилось, для этой цели реборны совершенно не подходят.
«Детям такие игрушки не нравятся, — рассказывает психотерапевт Варвара Сидорова. — С ними ведь невозможно играть: совершать нужное количество действий и манипуляций, фантазировать, придумывать. Натурализм и сходство с живым ребенком привлекают скорее внимание взрослых».
Играя с реборном-новорожденным, женщина получает в гомеопатической дозе все то, что она получила бы от настоящего младенца
Реборны с их преувеличенной натуралистичностью, так похожие на живого, но странно и жутковато неподвижного младенца, у многих вызывают оторопь и желание отвернуться. Но есть люди, и их много, которые ценят реборнов именно за предельное сходство с новорожденными и готовы заплатить за куклу немалые деньги.
«Люди приобретают их в стремлении удовлетворить свои желания. Некоторым хочется нянчить ребенка и заботиться о нем, но по каким-то причинам на живого младенца они не решаются, а другие сами нуждаются в тепле и заботе — и делают с куклой то, что хотели бы, чтобы делали с ними: кутают, баюкают, качают на ручках, нянчат», — говорит Варвара Сидорова.
Реборна может приобрести и женщина, которая еще не стала мамой, но много думает об этом и «примеряет» на себя будущее материнство. Играя, она будет осваивать навыки практического ухода и вживаться в роль мамы. Кстати, в качестве «тренажера» реборны используются в группах подготовки беременных к рождению младенца.
Безопасность и предсказуемость
Женщины с удовольствием играют с реборнами, наряжают их в красивую одежду, кормят, баюкают и катают в коляске. Они обожают этих «детей», которые — о, чудо! — не плачут и не заставляют вставать по ночам… Получается удобный, приятный и безопасный способ почти побыть матерью.
«Это действительно очень привлекает, — утверждает Варвара Сидорова. — С куклой можно поиграть и убрать ее в ящик. А живые дети требуют внимания, ответственности, поглощают ресурсы, время и силы. Кроме того, дети — это навсегда. А реборны никогда не вырастут, не изменятся, не покинут свою хозяйку. Все безопасно и предсказуемо. Они не скажут обидных слов, не причинят боли. За них не надо бояться, от них нечего ожидать. И ни в какой ситуации нельзя почувствовать себя плохой матерью».
С другой стороны, почему бы тогда женщинам не поиграть с другими куклами, тоже милыми и натуралистичными, но не с младенцами? «В любых играх происходит имитация жизни и тренировка определенных переживаний, — отвечает Варвара Сидорова. — Играя с реборном-новорожденным, женщина получает в гомеопатической дозе все то, что она получила бы от настоящего младенца. Она может с удовольствием позволить себе побыть нежной и заботливой. Кроме того, младенец — это трогательная нежность, беззащитность, бантики, кружавчики, красота… Поэтому уход за малышом всегда вызывает приятные эмоции — умиление, восхищение. Получая эти переживания в микродозе, женщина восполняет какой-то внутренний дефицит».
Антураж такой игры и возможность творить тоже обладает своим очарованием. Женщина может создавать разных младенцев с разными характерами, придумывать им судьбы и семьи. Это занятие становится чем-то вроде написания рассказов или сказок, только используются при этом не слова, а материальные объекты.
Больше чем игра?
А что, если игра затянется? «В подобной игре нуждаются люди с эмоциональными дефицитами, которые можно восполнять, заботясь о кукле, — поясняет Варвара Сидорова. — Если речь идет о реборнах, то чаще всего это дефицит заботы, нежности, безопасности, умиленного любования. Иногда это потребность в уважении и признании себя значимой в качестве заботливой матери».
В этом случае реборны могут снизить давление неосуществленной потребности, но не могут удовлетворить ее вполне. При этом очень часто речь идет о людях, которые пережили травму в близких отношениях, нередко в раннем детстве, и по каким-то причинам эта травма не была залечена. «Куклы в этом случае «обезболивают» глубокое отчаяние, настолько привычное, что человек сам его уже не замечает. Просто чувствует, что после игры с куклой становится лучшее, приятнее», — говорит психотерапевт.
Со временем увлечение реборнами пройдет, а женщина перейдет в другую категорию — сказочницы или будущей мамы
Именно поэтому требовать от человека, чтобы он немедленно прекратил играть с искусственным младенцем-реборном, попросту жестоко. Как отбирать лекарство у больного или мел у того, кому не хватает кальция. Нас это шокирует, нам странно и неловко наблюдать эти отчаянные попытки восполнить нехватку, но человек получает от этого облегчение. «Даже если человек не осознает глубины того, что с ним происходит, его нельзя лишать возможности играть. От этого он станет только несчастнее, — отмечает психотерапевт. — Лучше, не отменяя «обезболивающего», обратиться к специалисту, чтобы по-настоящему залечить ту душевную рану, которая осталась воспаленной и болит».
Представьте себе женщину, которая катит по парку коляску с ребенком. Ведь и она тоже утверждает себя в качестве матери, пожинает плоды отношения ребенка к ней как к маме, и именно в этом у нее есть потребность. Что, если она сможет получить все то же самое, но в другом виде? Скорее всего, со временем увлечение реборнами пройдет, а женщина перейдет в другую категорию — сказочницы или будущей мамы, готовой к новому этапу жизни.
