«Получается, вы и раньше занимались самотерапией!» — с удивлением и восхищением в голосе воскликнул мой терапевт. Это было много лет назад, я пришла к ней в отчаянной надежде выявить и исцелить накопившиеся психотравмы. На тот момент у меня уже около года продолжались отношения с мужчиной, за которого я потом вышла замуж. Отношения были настолько стабильными, здоровыми и нормальными, что я неосознанно занималась самосаботажем, пытаясь все разрушить. Я устраивала скандалы, у меня возникали панические атаки, я искала конфликтов на пустом месте. Здоровая, нормальная любовь была для меня совершенно непривычна.
До этого момента моя личная жизнь всегда была хаотичной. В худших случаях это были бурные романы с нестабильными мужчинами, иногда даже прибегавшими к насилию. В «лучших» случаях у меня просто складывались неравноправные и ненадежные отношения. С этим новым партнером я все время пыталась воссоздать те же постоянные эмоциональные взлеты и падения, наивно полагая, что именно они — признак настоящей любви. Вполне понятно, что это начинало доставлять ему все больший дискомфорт. Он хотел спокойствия. Он объяснил мне, что без этого наши отношения вряд ли имеют перспективу.
Без покоя и стабильности мы не сможем создать дом и семью, которых я так хотела
Я восприняла его слова всерьез и решила что-то менять. Я периодически работала с психотерапевтами, начиная с 13 лет, когда моя мама впервые заметила у меня тревожные симптомы, которые в итоге оказались признаками обсессивно-компульсивного расстройства. Я была хорошо знакома с «разговорной терапией» в ее различных формах и надеялась, что многолетняя работа с терапевтом поможет мне научиться полноценно функционировать во взрослой жизни. Но казалось, что мне все никак не удается найти вид терапии, подходящий именно мне.
И вот я обратилась к новому терапевту. Она сразу спросила, слышала ли я про ДПДГ-терапию (десенсибилизация и переработка движениями глаз, также известна как EMDR). Зная мою жизненную историю, она решила, что эта техника может быть мне полезна, и направила меня к другому специалисту, который занимался именно ДПДГ. Раньше я не слышала о таком методе лечения, но, собрав информацию, решила попробовать. И не пожалела.
Как проходила ДПДГ-терапия
Процесс терапии стал для меня непростым переживанием. Для начала я рассказала терапевту о том, что мне пришлось пережить. Я неоднократно становилась жертвой домашнего насилия. Во время сеанса я начала вспоминать свои первые более-менее серьезные отношения — отношения, в которых партнер обманывал меня, манипулировал мной и подвергал сексуальному насилию. Вдобавок вся эта ситуация стала достоянием общественности, когда моего партнера обвинили в насилии еще несколько человек.
В итоге я полностью прекратила общение с ним — это был единственный способ восстановиться. Но как бы я не пыталась все забыть, мне часто снились очень реалистичные, ужасающие кошмары про него. Все это было очень непросто вынести — тем более что я еще была очень молода. Более-менее восстановиться я смогла лишь ближе к тридцати годам.
Терапевт предложила мне сосредоточиться именно на самых ярких и травматичных воспоминаниях
Я должна была взять в каждую руку по звонку, подававшему сигнал при нажатии на кнопку. Мы с ней обсуждали мои самые тяжелые воспоминания из периода 20-25 лет, и в процессе она по очереди нажимала на звонки то в одной, то в другой руке. Смысл этого упражнения в том, что такая двусторонняя стимуляция во время рассказа о тяжелых травмах может снизить яркость травматических воспоминаний и сделать связанные с ними переживания не такими интенсивными.
Это не значит, что воспоминания пропадут из моей памяти, но они перестанут так сильно на меня влиять. Эта работа продолжалась несколько месяцев, и я заметила, что мое психическое здоровье значительно улучшилось, повысилось и общее качество жизни. Мои отношения с партнером тоже стабилизировались, и мы начали жить вместе. Я ощущала в своей жизни благополучие и цельность.
Какой бывает самотерапия
Ближе к концу нашей работы я спросила терапевта: «Смысл этого процесса в двусторонней стимуляции одновременно с рассказом о травматических воспоминаниях, так?». Она подтвердила, что ДПДГ работает именно так.
«Я с 17 лет играю на барабанах, а в нашей последней группе еще и пела о темах, близких к моим травмам. Получается, я занималась своего рода ДПДГ?» Она была поражена: «Похоже, что вы все это время неосознанно занимались терапией сами с собой. Вы нашли для себя способ, позволявший хоть немного успокаивать душевную боль и лечить травмы. Потрясающе! И это правда вам помогло?»
Я задумалась. Я начала играть на барабанах в 17 лет, побывав на концерте Патти Шемел, барабанщицы группы The Hole. Ее выступление меня поразило, это было самое прекрасное, сильное и мощное, что я когда-либо видела. В конце концов я смогла уговорить родителей купить мне барабаны. Тогда я еще не знала историю Патти — ей ведь тоже приходилось много бороться с внутренними демонами, и она открыто об этом рассказывала.
Но, возможно, я интуитивно почувствовала: то, что она делает, обладает некой целительной силой.
«Думаю, не преувеличу, если скажу, что игра на барабанах спасла мне жизнь», — ответила я терапевту, вспомнив, какую свободу я ощутила во всем теле, когда впервые села за инструмент. Это ощущение возвращалось ко мне снова и снова, когда я играла.
Терапевт сказала, что могут помочь и другие виды двусторонней стимуляции — например, плавание и ходьба. Она предложила мне когда-нибудь написать воспоминания, чтобы поделиться моим опытом с другими.
Вывод
Мой опыт показал, что именно громкий звук и музыка оказывают на меня самое сильное лечебное действие. И я осознала, насколько сильно большинство из нас мечтает почувствовать себя лучше. Мы жаждем найти путь к радости и благополучию. Игра на барабанах и выражение внутренней боли в песнях помогли мне к этому приблизиться, а работа с профессиональным ДПДГ-терапевтом позволила мне наконец достичь благополучия и жизненной гармонии.
Автор: Кэти Отто — музыкант, живет в Филадельфии (США) с мужем и двумя детьми.
