Что мы делаем, когда у нас сильно болит, скажем, зуб? Естественно, бежим к стоматологу. А вот когда болит душа, когда месяцами, а то и годами мучает бессонница, или приступы паники, или неверие в себя, мы не спешим за помощью. Между тем душевные переживания влияют на качество жизни и здоровье ничуть не меньше, чем физические недуги.
Около 60% тех, кто обращается в поликлиники с различными жалобами — от частых простуд до аритмии или гипертонии, нуждаются в помощи психотерапевта или в комплексном лечении — и медицинском, и психотерапевтическом1. Тем не менее к помощи психолога прибегают лишь 10% мужчин и женщин. Что мешает нам сделать этот шаг?
В России своя история
Психотерапия существует чуть больше ста лет (если вести отсчет от первых сессий Зигмунда Фрейда). В России в начале ХХ века был огромный интерес к научной психологии и практическим открытиям Фрейда. Советская власть разглядела «реакционную сущность» того и другого не сразу: в начале 1920-х годов в Москве даже работал психоаналитический детский сад.
Но к середине 20-х психоанализ признали реакционным течением, и с этого момента история психотерапии в России оборвалась, чтобы возобновиться в конце 80-х — начале 90-х годов. В Европе и Северной Америке за эти десятилетия психотерапия проделала огромный путь и если не стала обязательной частью жизни, то уж точно перестала считаться экзотикой и прихотью небедных интеллектуалов. Мы же только в начале пути. И многое нам пока непривычно.
Кто есть кто среди профессионалов
- Психотерапевт — специалист с высшим медицинским или психологическим образованием и подготовкой в области психотерапии (не меньше 3–4 лет). Кроме теории, она включает личную терапиию в качестве пациента и собственную практику психотерапевтической работы под постоянной супервизией квалифицированного специалиста. Психотерапевт лечит психику словом, используя различные психотерапевтические техники и методы.
- Психоаналитик — психотерапевт, владеющий методом психоанализа, член Международной психоаналитической ассоциации (IPA). Психоаналитическое образование занимает не менее 8–10 лет и включает теоретико-клиническую подготовку; многолетний личный анализ в качестве пациента на кушетке (не менее 3 раз в неделю); процесс супервизии собственной психоаналитической практики. В России таких специалистов пока немного.
- Психолог — имеет высшее психологическое образование и специализируется в одной из отраслей психологии (социальной, возрастной, клинической, нейропсихологии…). Преподает, работает в компаниях (например, менеджером по кадрам), школах, детских садах.
- Психолог-консультант — специалист с высшим психологическим образованием, занимается психологическим консультированием (индивидуальным, семейным, профессиональным), ведет тренинги, дежурит на телефоне доверия. Он помогает прояснить ситуацию, найти решение и вернуть состояние психологического комфорта. Не выписывает рецептов и не дает советов.
- Психиатр — врач. Ставит диагноз и лечит тех, чье эмоциональное состояние или восприятие реальности нарушено, чье поведение вредит самому человеку или другим людям. Имеет право назначать лекарственные препараты. Многие психиатры также используют в работе методы психотерапии.
Что нам мешает
1. Стереотипы
Психологи комментируют на телевидении и радио разные события, в кино и сериалах мы часто видим их в работе — так незаметно у многих возникло представление о психотерапии, которая продолжается годами, дорого стоит, а психотерапевт всегда холоден и молчалив. Этот стереотип мешает нам обратиться за помощью.
Но еще сильнее мешает воспитание, которое ведет нас к достижению результатов, следованию образцам. Мы слышим с детства: «Хорошие девочки не плачут», «Настоящий мальчик всегда сможет за себя постоять». В нас сильно убеждение, что успешный взрослый человек в состоянии справиться со своими душевными проблемами без посторонней помощи.
«Я был старшим мальчиком в семье, умным, на кого «можно положиться», — рассказывает 42-летний Макс. — В сущности, я исполнял отцовскую роль в семье без отца. Когда же я впервые почувствовал неуверенность в себе, я убеждал себя: все пройдет. Пойти к психологу означало бы расписаться в собственной слабости, тогда рухнуло бы то представление о себе, которое я выстроил…»
Подвергнуть сомнению все то, на чем основана наша жизнь? Такая возможность пугает. Бессознательный страх мешает отважиться сделать этот шаг — набрать телефон специалиста.
2. Возможность перемен
Привычное — пусть даже надоевшее, отжившее, больное — предсказуемо и определенно. Новое — пусть даже и лучшее — пугает. Часто, понимая, что жизнь завела в тупик, мы предпочитаем оставаться в нем. И у нас есть на это право.
«Ситуация меняется, когда привычное поведение и окружение, сложившиеся отношения причиняют нам страдания, — подчеркивает юнгианский аналитик Лев Хегай. — Но даже в такие моменты, чувствуя свою беспомощность, мы находим множество причин отложить поход к специалисту: у нас то слишком мало денег, то слишком много дел, то еще что-то нам мешает».
3. Страх стать другим
Нас страшат не только перемены в жизни, мы боимся измениться сами. «Когда год назад я пошла на встречу с психотерапевтом, я была уверена, что превращусь в другого человека. Сейчас это забавно, но тогда я прощалась с собой, пыталась запомнить свои ощущения, ведь после терапии я буду уже не я», — рассказывает 30-летняя Светлана.
«Мне казалось, как только терапевт поймет, какая я на самом деле злая, он откажется от меня. Но как только я увидела, что в этом кабинете никто не собирается ставить мне оценок и читать мораль, мне стало легче. Я даже начала сомневаться: так ли уж я ужасна на самом деле?» — признается 25-летняя Лариса.
«Страх обнаружить в своей душе что-то неприглядное, страх разоблачения чаще всего неосознаваем, но многих именно он заставляет долго колебаться перед обращением за помощью, — замечает психотерапевт Марина Хазанова. — Однако у психотерапевта совсем другая задача: не он меняет жизнь пациента, а сам пациент меняет в своей жизни то, что его не устраивает. Психотерапевт лишь помогает ему начать эти перемены и приспособиться к ним.
И конечно, в результате психотерапии мечтатель не превращается в расчетливого реалиста, а учится воплощать свои мечты в реальность или в художественные образы. Тот, кто привык прятать чувства, конечно, не начнет кидаться на шею каждому встречному, но станет откровеннее выражать свои эмоции».
4. Отношение окружающих
Альбине 24 года, и она уже почти год ходит к психотерапевту втайне от своих друзей и родителей. «Мне стыдно признаться — а вдруг они решат, что я сумасшедшая? Ведь я и сама прежде считала, что к психологам обращаются те, у кого не все в порядке с головой». Все, что связано с душевным нездоровьем, отталкивает.
«Но жизнь в современном мире вызывает у здоровых людей расстройства, которые не стоит относить к душевным болезням, но которые заслуживают помощи, — поясняет Марина Хазанова. — Часто им не требуется долгосрочная работа, но необходимо сопровождение на определенном жизненном этапе».
5. Заикание или робость, перегрузки на работе или шок от пережитого насилия
Эти поводы обратиться за консультацией объединяет невозможность справиться с проблемой самому. «Откровенный разговор с другом, который многие считают альтернативой психологической помощи, облегчает состояние только в некоторых ситуациях, — подчеркивает Лев Хегай. — Работа специалиста строится иначе, чем задушевная беседа, и дает другие результаты.
Выговориться — значит получить кратковременное облегчение. Обратиться к психологу или психотерапевту — шанс получить доступ к своим глубинным ресурсам, реализовать свой потенциал».
«Те, кто приходит на психотерапию, не более сумасшедшие люди и даже не более несчастные, чем многие другие, — уверена психотерапевт Екатерина Михайлова. — Просто они более информированы и более активны. Тот, кто осознанно тратит деньги, чтобы решить свои проблемы, ведет себя гораздо взрослее того, кто предпочитает нагружать ими родных и друзей».
В чем цель терапии
Что мы получим, проведя 10, 50 или 90 часов в кабинете терапевта? И правда ли, что терапия так уж сильно меняет нашу жизнь? «Психотерапевт — не Бог и не волшебник, — поясняет психотерапевт Марина Хазанова. — Он не может, да и не собирается превращать пациентов в других людей.
У него другая задача — помочь расстаться с иллюзиями, залечить душевные раны, извлечь из глубин памяти болезненные воспоминания. Извлечь, чтобы наконец оплакать и забыть то, что необходимо забыть, а себе оставить опыт — он ведь содержится в каждом нашем переживании».
На то, чтобы держать свои страхи и болезненные воспоминания в глубине души, уходят колоссальные психические силы. Эти силы надо освободить для жизни. Конечную цель любой терапии можно сформулировать именно так: освободить для жизни и творчества психические силы человека, научить его новым способам разрешения конфликтов, общению с другими людьми и самим собой.
1 Из доклада психотерапевта Гюнтера Меберта на конференции «Психоанализ и психоаналитическая психотерапия в России и Германии: теория и практика» (Москва, май 2009 года).
