«Последние 20 лет я отдыхаю только там, где есть нудистский пляж, чтобы снова испытать эту особенную радость, когда тело на свободе и кожу ничто не отделяет от воздуха, света, воды», — рассказывает 46-летняя Инна, уверенная, что освобождение от одежды «изменяет состояние духа, дает ощущение легкости». Но оно возникает не только от единения с природой.
«Кто угодно способен обнажаться в окружении неодушевленных предметов, но нудизм начинается только тогда, когда мы оказываемся среди людей, — уточняет гештальт-терапевт Римма Ефимкина. — Нудизм — социальный, а не природный феномен. Свобода здесь в смелости выдерживать эмоциональный накал, который у нас вызывает наша нагота».
Без прикрас
«Во взгляде окружающих не будет ни любопытства, ни осуждения, только принятие, — убежден 32-летний Валерий, — поэтому я могу открыться перед ними полностью, мне не нужно приукрашивать себя или защищаться». На нудистском пляже он чувствует себя среди единомышленников.
Одежда социально маркирована, в ней содержится информация и о месте, которое мы занимаем в обществе (доход, стиль жизни, возраст, пол). Купальник — тоже одежда, несмотря на минимализм. «Когда я надеваю купальник, мне кажется, что окружающие сравнивают меня с моделями пляжной моды, на которых я с весом в 90 кг совсем не похожа, — признается 28-летняя Светлана. — А без одежды я — свой собственный идеальный образец и в этом смысле безупречна!»
Нагота на нудистском пляже отличается от наготы в медицинском кабинете
Во втором случае отношения» врач — пациент» не на равных, пациент — объект внимания врача, выполняющего свою профессиональную функцию. А на пляже каждый представляет только самого себя.
В этом нет никакого «надо», как и никакого «нельзя». Только собственный выбор. Он может быть различным: нетрудно заметить, что не все стремятся на нудистский пляж. Тем не менее само наличие выбора — быть в одежде или без нее — расширяет возможности, а значит, и область свободы.
Запреты внутри и снаружи
«Я никогда не решилась бы раздеться в присутствии других, если в этом нет железной необходимости, — признается 43-летняя Татьяна и добавляет: — Мне вообще непонятно, зачем это делать». А в самом деле, зачем?
«Мы же снимаем одежду, занимаясь любовью, вот и чтобы почувствовать единение с природой, нужно, чтоб ничто не мешало», — объясняет Инна. Возможно, в этом есть также радость освобождения от привычных социальных ограничений.
«Мы не переступаем запрет, да и что тут можно запрещать? — возражает Валерий. — Охранять нравственность? Но взрослые люди вправе сами заниматься своей нравственностью. Мы никому не навязываем свой способ отдыха. Почему же кто-то должен диктовать, как нам себя вести? У нудистов свой пляж, и мы не приходим к другим и не учим, как им следует поступать. А к нам время от времени заходят „моралисты“. Правда, надолго не задерживаются: им, одетым, неуютно с нами».
Запреты там, где они не служат охране прав другого человека, — это лишь способ показать свою власть
«Нагота — наше природное состояние, такими мы приходим в мир, — продолжает Римма Ефимкина. — Но, как указывал Фрейд, на анальной стадии, то есть во время приучения к горшку, происходит социализация: в это время ребенок усваивает правила поведения и выстраивает свое отношение к авторитету. Если родители были с ним строги, ругали его и стыдили, позже он приучается осуждать и стыдить самого себя. В будущем он не только себя ограничивает в разнообразных проявлениях — ведь когда-то его наказывали за это, — но и гневается, когда другие позволяют себе то, чего не может позволить он сам».
Чтобы отправиться на нудистский пляж, нам требуется доверие к миру: нужно поверить, что окружающие не кинутся нас стыдить и не станут злоупотреблять нашей беззащитностью, например, в сексуальных целях. Но откуда взять это доверие, если нас не одарили им родители?
Зона безопасности
Есть два пути — новый опыт дает новые переживания. А новые переживания открывают возможности для нового опыта. Если у нас нет изначального, полученного от родителей, чувства доверия, мы можем начать с расширения безопасного пространства внутри себя, с доверия к себе.
«Обнаженность на уровне тела символически связана с обнаженностью на уровне чувств, — замечает Римма Ефимкина. — „Я голый среди людей“ — это распространенная тема сновидений, и участникам психологических тренингов после первого дня часто снятся такие сны. Это — результат опыта эмоционального обнажения. Обычно мы скрываем многие чувства и от себя, и от окружающих. В группе разрешается открываться, показывать себя без прикрас, и сны показывают это как исчезновение одежды».
Раскрыться можно там, где это безопасно. Этому требованию удовлетворяет психологическая группа и нудистский пляж
Различие в том, что на психологических тренингах участники в самом начале оговаривают правила взаимодействия (добровольность, конфиденциальность, уважение к границам), а на нудистских пляжах эти же правила обычно действуют по умолчанию.
Отказываясь от защиты одежды, мы, по-видимому, становимся более чувствительными и к своим переживаниям, и к переживаниям другого и стараемся тщательней соблюдать главный закон этики: не делать другому то, чего мы не хотели бы для себя.
«Время шло, и никто на меня не показывал пальцем»
Сергей, 59 лет
Впервые я попал на такой пляж всего пять лет назад, в ужасе от перспективы разгуливать нагишом на глазах у «изумленной публики», как мне тогда казалось. Но я недавно женился, а супруга оказалась сторонницей «голого» купания и наотрез отказалась идти на общий пляж. Что мне было делать?
Я пришел в плавках, конечно, но чувствовал себя глупо. Все раздетые, а я один как при галстуке. Снял их и лег на живот, лицо спрятал, типа загораю. Первые полчаса ждал, что что-нибудь случится, например, кто-нибудь скажет: «Как ты можешь?!» Умом понимал, что вокруг такие же голые, как я, но все равно было стыдно, я и оглядеться-то боялся.
Однако время шло, ничего страшного не происходило, никто не разглядывал меня, не показывал пальцем. Все занимались своими делами: загорали, купались, в волейбол играли, смеялись. Я начал ощущать тепло, ветерок, песок под животом. Жена была рядом, смотрела на меня с улыбкой и нисколько не смущалась, это тоже добавляло мне смелости.
Следующим вызовом было встать и пойти в море. Я почти бежал и с облегчением скрылся в воде, сразу поплыл, да подальше. И вдруг на секунду вынырнул дельфин, чуть не под руку мне. А вышел я уже спокойно, не торопился, не прятал глаза. Чужая нагота меня и раньше не смущала, а теперь и собственная перестала: вот он я как есть. Наверно, это можно назвать самопринятием. У меня нет никакой философии на этот счет, просто мне это нравится.
