«Мы начали общаться на сайте знакомств. Нас сразу потянуло друг к другу с первых сообщений в переписке, а потом по телефону. Через три дня мы встретились в реальности, — рассказывает 45-летний Алексей. — Уже на второй неделе общения у меня с языка чуть было не сорвались слова любви, но я сдерживал себя. Я хотел быть уверен, что моя партнерша готова не только их услышать, но и ответить взаимностью».
А вот на 40-летнюю Ирину признание свалилось в мессенджере на четвертый день знакомства. И следом — вопрос: «А ты? Ты меня любишь?». «Я опешила: так быстро мне еще никогда не признавались. Разве что в пионерском лагере — мальчишки подсовывали записки без подписи под дверь нашей девчачьей палаты. И я гадала — кто из 15 мальчиков это написал. Это была детская игра, ни к чему не обязывающая. А тут… Я не понимаю, как можно полюбить по-настоящему за четыре дня, и поэтому насторожилась. Я вообще хотела только секса и никаких глубоких отношений. А любовь — это уже слишком для меня, да еще так спешно».
У всех нас разное представление о том, что значит признаваться «вовремя». Как догадаться, что еще рано или уже пора?
Стадия «любовного опьянения»
«Для многих слова „я люблю“ означают именно глубокое проверенное чувство, приходящее на смену периода влюбленности, который может длиться, по некоторым исследованиям и мнениям психологов, от 3-6 месяцев до трех лет», — считает психоаналитик Илья Суслов. Поэтому честнее на начальном этапе при переполняющих чувствах выразиться несколько иначе: максимум — «я влюблен в тебя» или «мне с тобой хорошо», «ты мне нравишься», «мне нравится смотреть на тебя, прикасаться к тебе», «ты очень привлекательный, симпатичный», «я скучаю по тебе».
Подойдут и другие варианты, отражающие истинное положение дел: нас тянет к другому, нас переполняют эмоции, но этот девятый вал — еще не любовь в полном смысле. Это влюбленность, проявляющаяся сначала на гормональном уровне.
«В самом начале отношений больше пяти гормонов вырабатывается в повышенных дозах, и человек пребывает под „гормональным кайфом“. Он, по сути, в измененном состоянии. Недаром некоторые психологи и психиатры сравнивают влюбленность с манифестом психического заболевания», — продолжает Илья Суслов. И как нельзя верить человеку в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, так и влюбленному на первых порах верить нужно с большой осторожностью.
Через месяц, два, три он «протрезвеет», и вот тогда уже не придется делить его обещания на 48
Слова психолога подтверждает и Алексей: «Первые несколько недель я чувствовал себя на невероятном подъеме. Спишь по 4,5 часа, бодрый, неутомимый, кажется, можешь свернуть горы. Идешь по дороге с улыбкой до ушей, танцуешь прямо на улице, поешь песни, вдруг начинаешь, как в 16 лет, слать предмету обожания стихи, любимые песни, картинки с цитатами про любовь. Постоянно думаешь о ней, 24 на 7! Если честно, я был почти невменяемым».
Видимо, мы подсознательно о чем-то подобном подозреваем. И интуитивно относимся с подозрением к раннему признанию — «Это несерьезно!». Психолог уверен: это потому, что «волшебные слова» обесценены гормональным возбуждением. Для нас они — неправда, а правда в том, что человек влюблен, увлечен, возбужден. Но это пока еще не любовь.
Взаимная тяга
«Я хотел поближе с ней познакомиться, продлить романтические отношения, без поцелуев… Хотел быть уверен, что Лена будет готова услышать мое признание, и ждал подходящего момента. Мне не хотелось признаваться походя, за ужином в кафе, в кино или во время прогулки по магазинам, по телефону и тем более в сообщении, — вспоминает Алексей. — Я хотел признаться красиво и быть уверенным, что услышу искренние взаимные слова в ответ. И такой день настал.
Через три недели, когда я почувствовал, что она на той же волне, что и я, что наша тяга друг к другу одинакова, во время прогулки в парке в уединенном месте я поставил на телефоне одну из наших любимых мелодий, закружил ее в танце и, нежно обняв, признался в любви и услышал в ответ сокровенное: «И я тебя люблю!» Мы закрыли глаза… Это был момент счастья, который мы не забудем никогда. И только вечером, когда я провожал ее до дома, мы впервые поцеловались».
Если один из партнеров не готов признаться в глубоких чувствах, может случиться казус, как в случае Ирины. «Когда Сергей спросил, люблю ли я его, я от неожиданности бросила: „Да нет, конечно, зачем еще?“ — и поняла по его молчанию, что он обижен. На следующий день я объяснила ему, что не могу так быстро, попросила меня не торопить. А он ответил, что понять, твой ли это человек, можно уже после четырех часов. Но понять и любить — разные вещи!»
У каждого из нас своя динамика становления отношений, мы хотим быть уверены, что у нас равная тяга друг к другу, что мы испытываем похожие чувства
«Нам важно, чтобы векторы наших чувств были центростремительными. Однако скорость может быть разной, и тому может быть масса причин. Но в любом случае при разной динамике тот, кто притормаживает, невольно чувствует себя обязанным. Это как если бы нам подарили подарок, а мы пришли с пустыми руками. И это тяготит, ведь он или она ждет что-то в ответ. Или начинается самокопание: „Ой, он что-то чувствует, а я еще нет, я, наверное, какая-то не такая, со мной что-то не так“», — объясняет Илья Суслов.
Если на нас сильно давят своими признаниями и тем более требуют ответа, то в нас включается жертва, а в партнере — преследователь. «И получается, что один из партнеров ускоряет динамику другого. И тот часто вынужден признаться — но не потому, что на самом деле любит, а потому что устал быть виноватым, устал „обижать другого“. Будут ли после этого отношения искренними, вдохновляющими, окрыляющими, обоюдными? Вряд ли», — убежден психоаналитик.
Увидеть обе стороны медали
Бывает, что изначально один из партнеров, когда затевалось знакомство, и не предполагал, что это надолго, — как в случае Ирины. Для нее это был просто секс — и ничего больше. «Случается, что в нас говорят прежние психологические травмы, рождающие недоверие, — прошлые неудачные отношения или ненадежная привязанность, аукнувшаяся из детства», — комментирует Илья Суслов.
«Или включается наш интеллектуальный цензор: „Ты меня еще мало знаешь, я не верю, что ты меня любишь, ведь ты пока еще не видел моих плохих сторон“. Как любит шутить моя коллега-психодраматист Екатерина Крюкова, если вас узнали с хорошей стороны — не вертитесь».За две недели действительно невозможно узнать человека, если только это не какие-то экстремальные обстоятельства, открывающие нас сразу во всей красе.
В таких ситуациях обычно розовые очки влюбленности довольно быстро разбиваются о реальное поведение
«С Сергеем мы расстались быстро, уже через две недели, — делится Ирина. — Как-то мы ехали на такси, и машина попала в аварию. Ничего серьезного, виноват был другой водитель. Но Сергей вдруг начал орать на нашего таксиста, словно с цепи сорвался. Это было отвратительно! Увидев его в гневе, я больше не захотела быть с ним. Терпеть не могу, когда при мне кого-то унижают. Да и где гарантия, что он не будет так же орать на меня, если что-то пойдет не так».
Однако можно замечать негативные стороны партнера, но не придавать им значения, как в случае Алексея: «Я видел не слишком приятные черты Лены, но в первые недели общения все это множил на ноль».
Поначалу, в период влюбленности, наш мозг оставляет негатив, который мы замечаем, за матовым стеклом. «Мы любим пока еще не реального человека, а идеальный образ, который создали, — поясняет психолог. — И когда мы говорим о любви как о глубоком чувстве, то предполагаем, что наконец-то другой принимает нас целиком, полностью, не фильтруя на хорошее и плохое. И вот тогда мы можем поверить ему».
Договариваться и быть честным
«Если мы не готовы проявлять чувства, но наши с партнером цели совпадают (мы оба думаем о серьезном партнерстве), можно уважительно сказать об этом: „Извини, я пока не готов(а), мне нужно время“. Если вы изначально нацеливаетесь лишь на регулярный секс, то обнадеживать партнера, держать его на крючке не стоит — это больше похоже на манипуляцию, у которой мало общего с любовью. Фактически вы используете другого в своих целях», — констатирует Илья Суслов.
«Можно сказать честно: „Мне хорошо с тобой в сексе, мне нравится проводить с тобой время, но я не могу обещать, что полюблю тебя“. Сказав это, можно лишиться шансов на регулярный секс. Но, по крайней мере, вы не будете давать партнеру ложную надежду, оттягивая момент расставания, которое, скорее всего, будет тяжелым».
Нередко мы вступаем в новые отношения, не «закрыв» старых. Мы пока не готовы психологически. Формально мы свободны, но все еще лелеем надежду, что он или она вернется, поймет, как ошибался, и тогда… Или просто прошло мало времени — меньше двух лет (именно за такой период, как правило, зарубцовывается наша душевная рана).
Для новых отношений нужно расчищенное место. Готовы ли мы признаться самим себе, что генеральная уборка в нашем сердце еще не проведена? И что на самом деле вовсе не партнер спешит с признанием, а мы слишком рано рвемся в новые отношения?
Часто после развода или расставания мы не спешим в серьезное партнерство и уж тем более брак, хотим «нагуляться», «испить свободу до дна»
«Человек находится в инфантильной позиции: «Я хочу повеселиться, не хочу брать ответственность, хочу просто секса, экспериментов. Это похоже на то, что мы испытываем в юности, ранней молодости», — объясняет психолог.
«Это не плохо и не хорошо. Просто это такой период, и, скорее всего, он не продлится долго, если раньше союзы были крепкими и долговременными. Разве что в браке был травматичный опыт, после которого любой постоянный партнер означает опасность», — продолжает он. Этого периода в своей жизни не стоит пугаться. Можно его осознать, признать и дать себе время пережить его.
Так же, как не стоит пугаться прагматичных целей в отношениях, считает Илья Суслов: «Кто-то из нас ищет пару, чтобы не быть одиноким, кому-то нужен спонсор, кому-то — секс. Ставится локальная прагматическая задача, которая, может быть, не одобряется моралью или церковью, но все мы временно имеем право на инфантильность и прагматичность. Тем более, если мы при этом честны с собой и с другими».
