Желания или обстоятельства снова и снова приводят нас в ситуации, где так или иначе нас будут оценивать. Мы осваиваем новые профессии, участвуем в конкурсе на должность, защищаем проект перед заказчиком...
23-летняя Ксения вспоминает, как сдавала на водительские права: «Я нервничала так, что забывала все напрочь, путала педали, мотор глох. А сотрудник ГИБДД еще и шутил насчет женщины за рулем. Ужас!»
А 32-летний Арсений отнесся к этим же экзаменам с юмором: «Ходил туда, как на обучение, и сдал с 15-го раза. Гаишникам говорил, что с ними мне получается дешевле, чем с инструктором, поездить».
Почему в одной и той же ситуации кто-то дрожит как лист на ветру, а другой сохраняет олимпийское спокойствие?
Природа и опыт
Будем ли мы волноваться, зависит от множества наших особенностей, в том числе и врожденных.
«В первую очередь на нашу возбудимость в стрессовой ситуации влияет тип нервной системы, то, как в наших нейросетях проходят процессы передачи информации, насколько быстро возбуждаются нейроны и передается сигнал, — объясняет гуманистический психотерапевт Алексей Степанов. — Второе, реактивность зависит от того, насколько значимо это событие для нас.
Мир, в котором мы живем, — конкурентная среда. Иногда мы вступаем в борьбу за место под солнцем даже бессознательно. И еще есть личностные установки, убеждения, связанные с предыдущим опытом. И с тем, насколько мы ориентированы на оценку окружающих, насколько устойчива наша самооценка».
Если эта опора шаткая, то ситуация внешней оценки скорее нас спровоцирует на переживания.
Реальная жизнь не казино: неудача оставляет нас в том же месте, где мы и были
45-летний Владимир — музыкант, поэт, продюсер, выступает с группой и сольно, проводит фестивали. Однако ничего не может сделать со своей неуверенностью: «Я каждый раз дико переживаю, как пройдет выступление. Накануне не сплю ночью, мне кажется, что все не готово, все делается в последний момент.
И действительно, я не помню, чтобы хоть один концерт прошел идеально. То микрофон нерабочий, то колонка трещит, то виолончелистка опоздает, а ответственность на мне».
Не бывает так, что в одних ситуациях мы железные, а в других трепетные.
«Если мы волновались во время школьных экзаменов, то, возможно, так же будем реагировать на испытания и во взрослой жизни, это вопрос о нашей собственной тревожности, — отмечает системный семейный психолог Римма Максимова. — Но хорошая подготовка, репетиция перед экзаменами любого рода, признание своей тревоги и мысль о том, что в случае провала жизнь не кончается, помогают снизить беспокойство».
Однако пересдача возможна не всегда.
Мы выбираем, нас выбирают
На сайте знакомств 27-летняя Лилия нашла приятного молодого человека. «Я так волновалась, что перед свиданием подружки напоили меня успокоительным. Из-за этого даже не помню, как все прошло». А молодой человек больше не появился.
«Некоторые из нас знакомство воспринимают как игру ва-банк, когда проигрыш означает крах, — замечает Алексей Степанов. — Такая установка многократно усиливает переживания. Но реальная жизнь не казино: неудача оставляет нас в том же месте, где мы и были. Мы не выигрываем, но и не проигрываем».
Есть миф, что мужчина сохраняет спокойствие в любой ситуации: нервничать ему не к лицу, это женщине «простительно». Так ли это? «По моему опыту это скорее стереотип, чем факт, — считает Алексей Степанов. — Гендерные различия в наших реакциях незначительны, если вообще существуют».
52-летний Сергей готов поспорить: «Я прочел Кастанеду и согласился, что привычки нас ограничивают. Я не ищу привязанностей. Если девушка мне отказывает, значит, я ее не возбуждаю, вот и все».
И все же различия объясняются скорее культурными или мировоззренческими установками.
«Кто-то выбирает для себя стоическую философию и принимает удары судьбы как должное, но вопрос, зачем им это надо? — предлагает задуматься Римма Максимова. — Заморозить чувства выборочно нельзя. Отключая волнение, мы отключаем и эмпатию и радость.
Кто-то отрицает важность момента: подумаешь, ну и что! Это его способ справиться с тревогой. Но есть и другие варианты: например, доверительный разговор во время свидания». Он помогает снять напряжение и установить искренние отношения.
Кадровый вопрос
Если на свидании нас оценивает один человек, то при приеме на работу мы сталкиваемся порой с командой «экзаменаторов».
В крупных компаниях нередко практикуется перекрестное собеседование сразу с несколькими экспертами. Или соискателю предстоит пройти несколько фильтров, прежде чем ему вынесут окончательный вердикт. А некоторые HR нарочно задают каверзные вопросы, чтобы проверить будущего сотрудника на стрессоустойчивость.
«Беспокойство при приеме на работу — наша адаптивная реакция, древняя, как у предков, выходивших на поле боя. Некоторое волнение в такой ситуации не считается отрицательным признаком у кандидата», — успокаивает Алексей Степанов.
Если работодатель заинтересован в потенциальном сотруднике, то ему создают комфортные условия, чтобы он мог проявить себя.
«Даже уверенный в себе человек тревожится на собеседовании: если я устраиваюсь на эту работу, значит, она мне важна, мне нужны деньги, эта должность. И здесь оценивают не нас, — подчеркивает Римма Максимова, — не то, как мы выдерживаем такие странные проверки, а наши компетенции.
Если же главный критерий соответствия должности — наша спокойная реакция на провокации, стрессоустойчивость, стоит задуматься: «Насколько нам подходит такой режим, действительно ли я хочу находиться в такой обстановке?»
Есть люди, которые как рыба в воде в ситуациях стресса, я — такой же?» Возможно, стоит прислушаться к себе и отказаться от позиции.
Кто сдает ЕГЭ
Есть моменты, когда экзамен сдаем не мы, а нервничаем больше, чем сам экзаменуемый. Речь о пресловутых ОГЭ и ЕГЭ.
«Мне кажется, что Илья не сдаст математику, хотя он уже три года ходит на подготовительные курсы», — вздыхает 44-летняя мать будущего выпускника этого года Раиса. И вот уже у сына появляется дополнительный репетитор: лишь бы успеть вложить в его голову объем, необходимый для получения нужного количества баллов.
Подростку сложно противостоять давлению со всех сторон: с левого фланга наступают учителя, которые в течение всего года натаскивают старшеклассников на прохождение теста. С правого — родители, которые, кажется, поставили все на карту, словно это проект всей их жизни.
«Для них это экзамен на то, как мы вырастили детей. Мы предъявляем ребенка миру, нас волнует, как этот мир его увидит, как примет, — рассуждает Римма Максимова. — Может, я ему репетиторов не нанял? Может, мало гонял? Может, передавил? Все ли мы сделали, что положено хорошим матери и отцу?» В голове возникает куча вопросов, на которые ответить задним числом довольно сложно.
«Наше чрезмерное волнение связано с жесткими убеждениями, что я должен сделать все по высшему разряду, во что бы то ни стало. Иначе я никчемный человек, ничего не стоящий», — объясняет Алексей Степанов.
Нужно большое мужество, чтобы признать свою неидеальность и право на ошибку. Иногда требуется пройти не одно испытание, прежде чем осознать, что жизнь — это не только взлеты, а в том, как я выхожу из падений, и есть мое развитие. Провалы заставляют задуматься: а туда ли я шел все это время и куда хочу в итоге прийти?
