Бегу по парку круг за кругом. Ветер швыряет мне под ноги желтые листья. Раннее утро, на дорожке никого. «I want no trouble», поют Imagine Dragons у меня в наушниках. Я хочу убежать от своих проблем. Во время пятисекундных пауз между песнями в плейлисте мелькает мысль: «Как получилось, что я пополнила эту статистику?»
Согласно , опубликованному на Worldmetrics, 37,4% женщин в США подвергались эмоциональному насилию во взрослом возрасте. По данным , проведенного The Daily Mail, 6 из 10 человек поддерживают отношения, которые не приносят удовлетворения. Проведи кто-нибудь подобное исследование у нас, вряд ли результаты будут существенно отличаться.
Раньше, читая истории, похожие на мою, я думала, что никогда бы не попала в ловушку токсичных отношений. Сейчас мне безумно стыдно за это заблуждение.
Первые симптомы
Первый тревожный звоночек раздался в моей голове через два месяца после начала отношений, когда произошла первая ссора. На тот момент мы с партнером работали в одной компании, где и познакомились. Банальный служебный роман.
Причиной размолвки стала беспочвенная ревность. По чистой случайности мы с коллегой в одно и то же время вышли на перерыв и одновременно вернулись после обеда обратно. Никакие доводы о том, что это простое совпадение, не сработали, на меня посыпались оскорбления. Я перестала отвечать на сообщения. В офисе на следующий день он не появился. Написал через три дня, попросил о втором шансе, и я простила. Решила, что отношения только начались, все ощущается слишком остро. Приревновал, с кем не бывает. Вероятно, в этом заключалась моя первая ошибка.
Сейчас я думаю, что таким образом он прощупывал почву и проверял, какие манипулятивные приемы сработают
Конфликты, преобладающие в нашем общении в первый год, в моем восприятии слились в один огромный скандал. У меня начались внезапные перепады настроения. Включился механизм диссоциации (механизм психологической защиты, с помощью которого человек уходит от избыточных эмоций и переживаний и начинает воспринимать происходящее с ним как сторонний наблюдатель). Память отказывалась выдавать подробности. Я часто не могла восстановить реальную картину.
Мы часто прибегаем к отрицанию и не можем осознать, что отношения стали разрушительными. Термины «нарцисс», «абьюзер», «токсичные отношения», «вербальная агрессия», если и были в моем лексиконе, то в тонкостях я точно не разбиралась. Именно в тот момент в моей жизни появились книги об эмоциональном насилии и абьюзивных отношениях.
Психологи на книжной полке
В 1995 году психолог Лилиан Гласс впервые использовала слово «токсичные» в книге «Вредные люди вокруг нас. Как с ними бороться?». Термин применялся, чтобы описать отношения, в которых человек переживает негативные эмоции, вызванные действиями партнера: неуверенность, обиду, усталость, раздражение, чувство вины и даже страх.
В моей истории травмирующих отношений процесс рефлексии больше походил на запутанный детектив, в последней главе которого из разрозненных фактов сложилась полная картина.
Первой мне в руки попала книга Джесс Хилл «Больная любовь». Австралийская журналистка детально разбирает проблему домашнего насилия, рассказывает об опыте пострадавших и показывает пути к выходу из кризиса. Абьюзивные отношения иногда называют самой тяжелой разновидностью токсичных отношений: абьюзер осознанно подавляет партнера и доходит до крайней степени физического и эмоционального насилия. Автор высказывает мысль о том, что в определенном смысле абьюз встроен в англоязычную культуру, — некоторые считают, что в порядке вещей манипулировать, настаивать на своем, унижать и силой добиваться превосходства.
Приемы, которые, так или иначе, применяют абьюзеры, воспроизводят «Карту принуждения», разработанную социологом Альфредом Бидерманом. Он исследовал поведение американских военнопленных, вернувшихся из лагерей, где такие методы использовались, чтобы подорвать физические и моральные силы человека.
Техники абьюзера
Изоляция
Партнер стремится свести к минимуму или полностью исключить общение жертвы с коллегами, друзьями и родственниками. Она должна прекратить контакты, чтобы мнение других людей не влияло на ее оценку действий агрессора.
Монополизация восприятия
Манипулятор переключает внимание со своих поступков на мнимые недостатки другой стороны, провоцирует вину и стыд. Оказавшись в паутине обвинений, жертва верит, что она плохая, и чем дольше это продолжается, тем сложнее объективно оценить реальную картину мира.
Изматывание и истощение сил
Домашний тиран намеренно создает спорные ситуации. Часто в ход идет газлайтинг — манипуляции психикой и эмоциями, с целью вызвать сомнения в восприятии реальности и собственной адекватности.
Допустим, партнер часто кричит на вас. Вы говорите ему об этом, а в ответ слышите: «Хватит выдумывать. Ты все преувеличиваешь». И тогда приходят беспокойство и растерянность: «Может нет причин для претензий, вдруг я напутала что-нибудь». В таких условиях, раз за разом, вы все меньше доверяете себе.
Жесткие требования в быту и тотальный контроль
Абьюзер заставляет концентрироваться на незначительных мелочах, вплоть до того, какой губкой мыть посуду и когда менять полотенца в ванной. Партнерша тратит всю энергию на соответствие стандартам, нет ни минуты подумать о том, что это манипуляции расчетливого партнера.
Тактика кнута и пряника
Злость и ярость сменяются сожалением, абьюзер проявляет заботу и ласку, пока не начнется новый всплеск агрессии.
Угрозы и унижение
Книга Джесс Хилл помогла разобраться в терминологии и понять, что моя ситуация не вписывается в полной мере в картину описанных абьюзивных отношений — несмотря на то, что мой партнер использовал монополизацию восприятия и контроль, постоянно придирался к бытовым мелочам, а вспышки ярости для него были обычным делом.
Первая попытка разрыва
Следующая крупная ссора и первая попытка разорвать отношения произошли в преддверии Нового года, который мы собирались встречать вдвоем. К этому времени я научилась интуитивно чувствовать приближение грозы и гасить его эмоциональные всплески. Первое время мне помогали качества интроверта: отмалчивалась и делала вид, что пропускаю участившиеся упреки мимо ушей.
Сделаю небольшое отступление. В самом начале мы договорились, что наши отношения без обязательств — вариант, в котором мы ничего не должны друг другу, устраивал обе стороны. Жить вместе мы были не готовы. У меня за плечами остался неудачный брак, так что о новом и речи быть не могло. Теплое отношение и моральная поддержка — максимум, на что я рассчитывала.
Вместо поддержки я чувствовала постоянную претензию на лидерство. Завуалированные намеки: мое место первое, твое — второе. Появилась модель «еще чуть-чуть»: «Ну вот, можешь, если постараешься», «Еще немного и дотянешь до нужного уровня». Стали сильнее проявляться элементы контроля: «Почему опоздала?», «Зачем тебе оставаться в офисе на вечеринку?», «Что значит — поедешь к подруге?», «Ты что, в этом платье на работу ходила?» Добавились элементы газлайтинга. Я задавала вопрос, а он увиливал или отвечал — «О чем ты? Я такого не говорил».
Я стала ставить под сомнение воспоминания, сохранять переписку, чтобы подтвердить свои слова
Не вдаваясь в подробности, скажу, что бой курантов я встретила не так, как планировала. В слезах, под елкой, с традиционным бокалом шампанского и книгой «Не бьет, просто обижает. Как распознать абьюзера, остановить вербальную агрессию и выбраться из токсичных отношений».
Психотерапевт и писатель Патрисия Эванс проанализировала истории вербально-агрессивных отношений и предлагает способы сохранить личные границы и сопротивляться нападкам. Автор характеризует такой вид агрессии, как словесные побои: внешне они не оставляют следов, но боль очень глубока. Реабилитация после такого воздействия затягивается надолго. Словесная агрессия — разновидность психологического насилия.
Сложность в том, что в большинстве случаев агрессия маскируется. Брань — самая явная форма, мы все ее знаем. Другие виды могут проявляться самыми разными действиями обидчика: манипуляциями, ложью, неприятными шутками, обесцениванием, ревностью, критикой, игнорированием.
Автор делает акцент на том, как важно оценивать свои чувства, чтобы распознавать случаи абьюза. Я поняла, что для меня главный шаг к изменениям — это перестать сомневаться в себе. Осознание психологического давления шокирует, но нужно признать, что тебе причиняют боль, унижают, игнорируют.
Патрисия Эванс пришла к выводу: агрессор и его партнер живут в разных мирах
Один ориентирован на контроль и доминирование, а другой — на взаимность. Жертва часто надеется, что достучится до второй половинки и изменит ситуацию. Это иллюзия и самообман. В таких условиях существует только видимость настоящих отношений — на деле партнерство, доброжелательность, близость и взаимность отсутствуют. Вербальные абьюзеры блокируют дискуссию на равных и отсекают возможность разрешения спора.
Последствия такого психологического воздействия — это постоянная настороженность, неуверенность, утрата энтузиазма, склонность к самокопанию, самокритика, волнение, потеря уверенности в себе, желание сбежать. Все это отражало мои внутренние ощущения.
Я думаю, вы уже догадались, что осознание проблемы не помогло, и я опять пошла по замкнутому кругу. Время сыграло свою роль. Обиды поблекли, неприятные ощущения притупились, силы восстановились. Затеплилась надежда, что это был лишь период, который нужно пережить, и все будет хорошо.
Последняя попытка
В промежутке между первой и последней попыткой были еще две — мы расставались на три, а потом на пять месяцев. Во время последней паузы мой организм сдался. Бесконечные стрессы обернулись проблемами со здоровьем — рецидивом кожного заболевания и постоянной бессонницей. С лицом, намазанным густым слоем кожной мази, в три часа ночи я читала «Во власти нарцисса» Жана-Шарля Бушу. Анализ проявлений нарциссизма помог поставить точку и в отношениях, и в бесконечном самокопании.
Текст Бушу показал мне, что я не замечала в поведении партнера очевидных признаков нарциссической личности: гипертрофированного чувства собственной значимости, завышенной самооценки и манеры недооцененного гения. В нашей паре его потребности всегда были на первом месте. Он манипулировал так ловко, что я спешила оправдываться, даже когда для этого не было причин. Бонусами шли критика, обесценивание и контрастные изменения в поведении — любимые приемы нарцисса.
Отношения развивались по схеме: сначала эмоциональное насилие, затем примирение, и каждый последующий удар все сильнее
Я с ужасом обнаружила, что стала зависима от этих отношений и не могу перестать качаться на эмоциональных качелях. Расставание превратилось в триггер. Во время пауз в отношениях, чтобы не проживать боль и негативные эмоции, я перенаправляла силы в другое русло, делала то, что раньше откладывала: решила сменить профессию, наконец нашла время для спорта и старых друзей.
Сейчас в процессе очередная попытка выйти из токсичных отношений и отстоять собственное «я» — и из прочитанных книг сложился алгоритм действий:
Шаг первый: перестать искать причины, обвинять себя и пытаться увидеть смысл там, где его нет. Стараться поступать так, как будет лучше для меня.
Шаг второй: отказаться от иллюзий и ожиданий. Сложно принять близкого человека таким, какой он есть, без надежды на то, что он поменяется, но это необходимо.
Шаг третий: дистанцироваться и прекратить общение.
Шаг четвертый: выйти из замкнутого круга. Необходима пауза, чтобы избежать повторения ситуации. Часто люди, расставшиеся с жестоким партнером, находят похожего человека.
Пока я прошла три этапа и одно знаю точно: составить план просто, действовать по плану — невероятно сложно. «Адский труд — взрастить в себе совершенно новую женщину», как было у Тамрико Шоли во «Внутри женщины». Когда становится невыносимо, я надеваю наушники и снова иду в парк. Но уже не бегу от проблем, а хочу их решить. Надеюсь, на этот раз дорожка ведет вперед, а не по кругу.
