Стремление испытать наслаждение понять легко, но неужели можно получить удовольствие от того, что пугает? Американские психологи Эдуардо Андраде и Джоел Коэн пришли к выводу, что люди способны не только испытывать одновременно и отрицательные, и положительные эмоции, но даже наслаждаться самим страхом, а не только облегчением, которое последует после. Они отмечают, что самые приятные моменты могут быть и самыми страшными.
Это подтверждает и исследование, в котором приняли участие любители компьютерных игр. Видеоигры в отличие от фильмов ужасов предлагают игроку не просто наблюдать, но и принимать участие в пугающих сценах. Казалось бы, еще больший уровень страха мог бы отпугнуть, но количество игроков по всему миру, а также исследование психологов Николь Мартинс и Терезы Линч (Университет Индианы) свидетельствуют об обратном. Видеоигры действительно вызывали более сильные эмоции, чем фильмы или шоу, но почти половина опрошенных (44,1%) отметили, что им нравится чувствовать страх.
Многие пытаются восполнить нехватку острых ощущений с помощью экстремальных видов спорта. Прыжок с парашютом, опасный подъем в горы или погружение с аквалангом позволяют испытать эмоции, редко доступные нам в обычной жизни. Фильмы ужасов способны выполнять ту же функцию: следя за происходящим на экране, мы можем испугаться настолько же сильно, как если бы нам и правда угрожала опасность.
При этом «ужастик» куда более безобиден, чем сплав по горной реке, ведь в любой момент можно остановиться — зажмуриться, заткнуть уши, а то и вовсе выключить телевизор. Так фильмы ужасов или видеоигры становятся возможностью испытать напряжение, проверить свои возможности в безопасной обстановке. Это способ познакомиться со своими страхами, узнать больше о природе своих чувств, а также отвлечься от некоторых навязчивых переживаний. Так, страх помогает заглушить боль от неудавшихся отношений.
Чему и зачем мы бросаем вызов?
Первое, что приходит на ум при мысли о фильме ужасов, — это монстры, зомби, привидения и прочие персонажи, которых не существует в действительности. Однако, чтобы фильм заставил испугаться, в нем не обязательно показывать то, чего в реальности нет. Некоторым страшно смотреть фильмы о войне, а иногда нас может испугать даже выпуск новостей, особенно если происходящее затрагивает нас лично.
Согласно исследованию, проведенному финским Университетом Турку, наибольший ужас вызывают как раз сцены, приближенные к реальным событиям. Профессор Лаури Нумменмаа из Университета Турку отмечает, что можно выделить два типа страха. Первый — ужас, который возникает, когда мы догадываемся, что происходит что-то подозрительное, но пока у нас нет явного подтверждения нашим догадкам. А второй — инстинктивная реакция на внезапное появление чего-то пугающего, к чему мы были не готовы.
«Фильмы ужасов как жанр обращаются к нашим архетипическим страхам, — отмечает Пол Паттерсон, доцент психологии в Университете Сент-Джозеф. — На протяжении истории каждое поколение определяло «ужас» по-своему, но в значительной степени это понятие связано с идеей чего-то угрожающего, находящегося за пределами нашего понимания».
Анализируя литературу и кинематограф, Паттерсон отмечает, что в произведениях искусства, как правило, присутствуют страхи поколения — иногда они выглядят отчетливо, иногда проявляются в виде образов. Однако, несмотря на влияние исторического контекста, у наших страхов много общего. Экзистенциальный психотерапевт Ирвин Ялом считает страх смерти переживанием, с которым предстоит столкнуться каждому.
Фильмы ужасов, равно как и экстремальные виды спорта, могут стать способом заигрывания со смертью, попытками символически одержать над ней победу. «Сегодня многие подростки противопоставляют этому страху свою виртуальную личность: в жестоких компьютерных играх они ощущают себя властителями смерти. Другие становятся дерзкими, глумятся над смертью, распевают высмеивающие ее песенки, смотрят фильмы ужасов», — пишет Ирвинг Ялом в книге «Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти».
«В раннем отрочестве я дважды в неделю ходил в кинотеатр неподалеку от отцовского магазина, — продолжает Ирвинг Ялом. — Вместе с друзьями вопил от страха на сеансах «ужастиков» и снова и снова пялился в экран, на котором оживали ужасы Второй мировой войны. Помню, как вздрагивал от страха: что, если бы я родился не в 1931 году, а на четыре года раньше, как мой двоюродный брат Гарри, погибший во время Нормандской операции?»
Несмотря на универсальность страха смерти, ему свойственно выбирать форму в зависимости от исторического контекста. Чем считать фильмы ужасов? Простым развлечением, возможностью уйти от назойливых мыслей или способом разрешить экзистенциальную дилемму? Ответ на вопрос сложнее, чем кажется.
