У нас общие родители и общая история, мы вместе росли. Они знают про нас то, что не известно больше никому, помнят то, что мы забыли или же не хотим вспоминать. Мы дружили и враждовали, соперничали и поддерживали друг друга. Хотим мы того или нет, но они неразрывно связаны с нами — навсегда.
Из единой утробы
«Мы с сестрой друг друга никогда не понимали, наши вкусы, желания, идеалы не совпадают, — рассказывает 39-летняя Лариса. — Нам трудно поговорить о чем-то серьезном, чтобы не поссориться. Но я всегда чувствую, что я — это она, она — это я. Мы как две стороны одной медали».
34-летний Никита, средний из трех братьев, признается, что не очень любит семейные праздники: «В присутствии родителей мы «включаем» определенную самоцензуру. Жены наши не очень ладят. Дети бегают, кричат и не дают спокойно поговорить. Все это напрягает. Лучше всего, когда удается собраться с братьями втроем, отвести душу, как в старые добрые времена. Все-таки братские узы — это ни с чем не сравнимо».
«Роль брата или сестры в формировании личности очень важна, важнее, чем битва за обладание материнской любовью», — утверждает детский психолог Марсель Руфо (Marcel Rufo)1. В свое время Фрейд рассматривал отношения братьев и сестер с точки зрения эдипова комплекса (ребенок мечтает изгнать родителя одного с ним пола, чтобы занять место рядом с родителем противоположного пола). Но сегодня психология рассматривает эту проблему шире. «Братьев и сестер объединяет прежде всего то, что они — дети по отношению к своим родителям, — говорит аналитически ориентированный психотерапевт Виталина Чибис. — Поэтому они могут идентифицироваться друг с другом, заботиться друг о друге, сопереживать».
Отношения «сводных»: родство по выбору?
Можно ли говорить о братских узах между сводными братьями и сестрами? Ведь между ними нет кровного родства, они как бы «назначены» друг другу в родственники. «Они живут в одной семье, их родители женаты. Поэтому бессознательно сводный брат или сестра воспринимается как «настоящий», — говорит Виталина Чибис. — Многие из них говорят о том, что совсем не ощущают, что у них нет общей крови. Наоборот, упоминают абсолютное взаимопонимание, какое возможно только между родными людьми».
И все-таки новая конфигурация создает для детей сложности: «Увеличивается число родственников, иногда меняется положение детей по старшинству: тот, кто был старшим, может стать вторым или третьим, — объясняет Варвара Сидорова. — Поэтому конкуренция может быть более жесткой, чем между родными. Эта ситуация требует от родителей выдержки, мужества и внимания к детям. А иногда будет полезна и помощь психотерапевта».
У братьев и сестер есть общий уникальный опыт — происхождение из одного материнского чрева, этого «архаического места формирования братской связи», — считает клинический психолог Франсуаза Пей (Francoise Peille), автор книги «Братья и сестры, каждый ищет свое место» (Hachette Pratique, 2011): «В своих фантазиях они представляют себя кусочками одного тела, и эти фантазии поддерживаются их физическим сходством».
Чтобы эта изначальная связь не прервалась, а окрепла, важна позиция родителей. «Они должны позволить детям создать свой мир, свой отдельный от старших союз, — говорит семейный психотерапевт Варвара Сидорова. — Именно в нем у них появляются секреты от родителей, они устанавливают свои правила и могут действовать сообща. Тогда у них возникает ощущение единства».
Связь с братом или сестрой затрагивает самые глубинные слои нашей личности, формируя основу нашего нарциссизма. И вместе с тем отношения с братьями и сестрами отнюдь не исполнены прекрасной гармонии, которую вроде бы подразумевает слово «братство». «Я не знаю, на основании чего мы утверждаем, что отношение это по преимуществу любовно, — писал Зигмунд Фрейд, — у нас имеется достаточно примеров вражды между братьями и сестрами в зрелом периоде, и мы зачастую можем констатировать, что эта вражда ведет свое происхождение с детства или даже наблюдается с самого их рождения. Но, с другой стороны, есть много взрослых, относящихся с нежностью к своим братьям и сестрам, в детстве находившимся с ними в открытой постоянной вражде»2.
«Я не помню наших ссор»
Анастасия, 28 лет, лингвист
Всего нас девять: пять сестер и четыре брата. Михаилу, старшему брату, — 34 года, Татьяне, нашей младшей сестре, — 14 лет. Нам непросто собраться всем вместе, поэтому на снимке нас шестеро: Михаил, Саша и Лев не смогли приехать. Я не помню, чтобы в детстве мы ссорились, дрались, специально друг друга обижали или делали гадости, как, судя по рассказам, бывает у других братьев и сестер. Наверное, в этом заслуга мамы и папы.
Родительский дом для нас — это центр притяжения: все вместе мы собираемся именно здесь. Пьем чай, обсуждаем новости, последние события, играем в настольные игры: еще один плюс того, что нас много. Сейчас с родителями живет Костя со своей семьей и четверо младших детей (Саша, Оля, Лева и Татьяна), я — в доме напротив, Маша и Даша тоже обосновались неподалеку. Самое лучшее время, когда мы можем собраться все вместе, — это новогодние каникулы, рождественские дни. Папа ставит в большой комнате живую елку, мы зажигаем свечи, Саша и Лева играют на пианино, мы все — но больше папа — читаем стихи…
Вообще меня никогда не тянуло в кружки и компании: мне и дома было весело. Именно поэтому у меня мало друзей. И среди них нет тех, с кем я могла бы обсудить то, о чем могу поговорить с братом или сестрой. Мне всегда казалось: когда у ребенка только один брат или сестра, это как-то неправильно, скучно. Я хотела, чтобы у меня было много детей, — ведь это так легко и приятно! Сейчас у меня двое, и я стала понимать, что ребенок — это не только радости, но и трудности: надо уметь с ним разговаривать, прощать его шалости… А наши родители никогда не выглядели так, будто им с нами тяжело.
Неизбежная ревность
Все начинается с появления на свет второго ребенка. Это всегда драма для старшего, который больше уже никогда не будет центром семейной вселенной и, как пишет Фрейд, «сознательно учитывает, какой ущерб могут принести ему новорожденные брат или сестра». С самого начала привязанность к младшему окрашена ревностью, ненавистью и даже желанием его смерти, которые иногда выражаются с величайшей прямотой.
«Теперь старшему придется делить родительскую любовь с младшим, — говорит Виталина Чибис. — И даже в самом лучшем случае, когда родители стараются никого не выделять и дать любовь обоим детям, старший не может избежать ревности и зависти». Но и младшему придется испытать эти чувства, добавляет Варвара Сидорова: «Ведь старший всегда будет конкурентом, который в чем-то его опережает: больше умеет и знает, имеет право командовать».
Парадоксальным образом соперничество ревнивцев несет в себе созидательное начало, помогая ребенку учиться, сравнивать себя с другим, чтобы стать самим собой. «Тот, кто рос с братом или сестрой, обычно лучше включается в конкурентные отношения в школе, на работе, — отмечает Варвара Сидорова. — У него меньше ощущение тотальной не-справедливости мира, чем у того, кто был единственным ребенком. Эти дети знают, что они не центр вселенной и что им полагается не все, а часть. В этом смысле они больше защищены».
Любовь и ненависть
Психоаналитик Жак Лакан придумал особое слово «ненавистелюбовь» для выражения амбивалентных братских чувств. Вопрос в том, как будут сбалансированы эти противоположные начала. «Иногда мы с сестрой можем разругаться в пух и прах, — признается 31-летняя Дарья. — Хотя на самом деле друг друга обожаем».
Виталина Чибис комментирует: «Взрослый человек способен осознать свои ревность и зависть, справляться с ними. Тогда он сможет принять брата или сестру, смотреть на него или нее более реалистично». Если этой работы не происходит, может взять верх взаимная неприязнь, которая приводит в лучшем случае к безразличию, в худшем — к тяжелой вражде. Мифы — про Авеля и Каина, Ромула и Рема — образно отразили эту коллизию, когда невозможно вынести то, что ты больше не единственный, невозможно быть собой, пока существует другой.
Иногда, отмечает Варвара Сидорова, братья и сестры расставляют точки над i после смерти родителей, за любовь которых они конкурировали. «Уже взрослые люди, живущие самостоятельной жизнью, словно отступают шаги назад и доделывают эту внутреннюю работу — или разрывают отношения, или, наоборот, сближаются».
Школа общения
«Родители отвели каждой свою роль, — рассказывает 28-летняя Полина. — Я была «хорошенькая», и меня не очень поддерживали — мол, у тебя и так все сложится, «а вот твоя сестра, бедняжка…». Нас постоянно сталкивали, и у каждой было чувство, что она обделяет другую. До сих пор я боюсь что-то у кого-то отнять, хотя не знаю, что именно».
В наших отношениях проявляются бессознательные проекции того, что мы пережили с братьями и сестрами. Собственно, с братских отношений и начинается опыт жизни в обществе — еще до того, как начнется социализация в детском саду, замечает Марсель Руфо. И главный ее инструмент — игра. Это территория, на которой ребенок строит воображаемые миры, экспериментирует с ролями, учится вырабатывать правила и их нарушать. Каждый успех, каждая неудача помогают ему понять свое место и скорректировать свои стратегии. Эти стратегии продолжают работать и во взрослой жизни.
«Например, если брат или сестра вызывали сильную зависть, то, став взрослым, человек бессознательно может так же относиться к другим — коллегам, партнеру, друзьям, — объясняет Виталина Чибис. — И наоборот, опыт теплого братства повышает вероятность того, что и другие отношения будут хорошими, прежде всего в личной жизни».
«После «дела сестер Ляпуновых» мы и дальше шли по жизни похожими путями»
Елена, 77 лет, и Наталия, 76 лет, биологи
«Мы с сестрой абсолютно непохожи, — рассказывает Наталия. — Я зеленоглазая блондинка, она кареглазая брюнетка, у нас разные характеры, темперамент. Еще когда учились, я покупала обед в буфете, оставляла на столе и бежала искать Лялю, чтобы она пришла и поела. И до сих пор за все переживаю… За праздничным столом всегда слежу, чтобы у всех все было, а моя сестра в это время невозмутимо ведет светскую беседу. В наших отношениях были напряженные моменты, но крайне редко. Мы всегда дополняли друг друга, не конкурировали, ничего не делили: все у нас было общее.
Наши биографии тоже похожи: мы закончили биофак, пошли в генетику, стали докторами наук. С детства мы были окружены друзьями родителей и их детьми, вели интеллектуально насыщенную жизнь. По папиной инициативе появилось у нас дома «Детское научное общество»3. В старших классах и позже, когда мы были уже студентками, под руководством отца мы изучали основы запрещенной тогда науки — генетики. В результате в 1956 году нас обвинили в участии в «тайном кружке» и вызвали на партийно-комсомольское собрание. Ляля им отвечала бесстрастно, а я пыталась донести, что без генетики нельзя, что мы никаких законов не нарушали. Но в результате громкого «дела сестер Ляпуновых» нам все равно объявили выговор. Мне было жутко обидно, я пила успокоительные, стала курить. А Ляля, более стойкая и спокойная, говорила мне: «Туська! Ты обращаешь на это внимание? Да ты что!»
Ведущий и ведомый
Старший, средний, младший… — место в семье имеет существенное значение для формирования характера и стиля жизни. Ирина росла с младшим братом, а у ее мужа был старший брат. И хотя муж старше Ирины на 11 лет, «мотором» во всех семейных делах становится она. Новая работа для нее и мужа, летний отдых, переезд на другую квартиру — все инициативы исходят от нее.
«Старшие дети и в отношениях с партнером продолжают оставаться «старшими»: опекающими, направляющими, задающими тон, — объясняет Варвара Сидорова. — А младшие склонны быть ведомыми. Если «старший» и «младший» вступают в брак, то отношения у них складываются легче: партнеры принимают на себя знакомые роли. В союзе двух «старших» начинается борьба за власть. И наоборот, двое «младших» будут соревноваться, кто уступит власть первым». Это подтверждают и исследования психолога Вальтера Томана (Walter Toman), который собрал данные о тысячах семей и показал, что люди, занимающие одинаковые позиции по порядку рождения, обладают сходными психологическими характеристиками4.
Более того, основатель индивидуальной психологии Альфред Адлер, рассматривавший «инстинкт доминирования» как основополагающую категорию психической жизни, утверждал, что у братьев и сестер, которых поставили в приниженное положение (например, если ребенок подавлен старшим или «свергнут с престола» младшим), развивались мания величия, самоуверенность, склонность к злословию, а также постоянному поиску оправданий, призванных компенсировать их реальную или предполагаемую слабость.
И все же это лишь тенденция, а не строгое правило, подчеркивает Виталина Чибис. «Либо мы остаемся заложниками семейного сценария, действующего с рождения, либо перерабатываем, переосмысливаем его и тогда можем пойти иным, самостоятельно выбранным путем».
В каждом отдельном случае отношения братьев и сестер имеют свою историю, отмеченную особыми испытаниями. Она учит нас жизни с ее печалями и радостями, ударами и подарками судьбы, помогает найти свое место и открыться другим людям. А дети дарят нам возможность снова пережить многие коллизии нашего собственного детства. Хорошо, если отношения с братом или сестрой обогатят их жизнь. Во многом это зависит именно от нас.
Один, два, три, четыре...
Скажи мне свой «порядковый номер», и я скажу, кто ты… Очередность рождения во многом определяет особенности нашей личности.
Старший — ответственный, добросовестный, честолюбивый. В нем часто развиты лидерские качества. Он наблюдателен, хочет понять правила взрослых, во многом подражает отцу. Старается всем угодить, боится не оправдать надежд, возлагаемых на него семьей. Обычно довольно храбр.
Средний — ласковый и чувственный ребенок. Предпочитает поступать так, чтобы окружающие были довольны, а не подчиняться правилам. Изобретательный, творческий, он нуждается во внешних стимулах: ярких цветах, сильных вкусах. Самый независимый от семьи, с легкостью принимает ценности от людей «со стороны».
Младший больше других детей привязан к матери. Беззаботный, оптимистичный, он готов принимать чужое покровительство. Его поведение трудно предсказать: он копирует старших детей, но всегда по-разному. Иногда он нарочно их дразнит, лавирует, обходит правила. Привык, что за него все решают, и может испытывать трудности с принятием собственных решений.
1 М. Руфо «Братья и сестры, болезнь любви» (У-Фактория, 2006).
2 З. Фрейд «Толкование сновидений» (Эксмо, 2013).
3 Отец Елены и Наталии — математик Алексей Ляпунов, один из основоположников кибернетики.
4 W. Toman «Family Therapy and Sibling Position» (J. Aronson, 1988).
