Он все время находился со мной: когда я спала, ела, училась
С самого раннего детства у меня были особенности. Когда я приходила в детский сад, у меня начиналась паника — настолько сильная, что вскоре меня оттуда забрали. Когда мне было три года, в доме напротив произошел пожар, после чего у меня около года были ночные кошмары, мне постоянно мерещился огонь. Отцу пришлось говорить мне, что он смазал дом специальной жидкостью, чтобы тот не загорелся.
В седьмом классе я настолько ужасно себя чувствовала, что просто не могла вставать с кровати. У меня были сильные слуховые галлюцинации — к тому моменту меня уже года четыре преследовал детский смех.
Переломным моментом стал сон, в котором я вышла на разрушенную кирпичную лестницу и оказалась очень высоко наверху. Тогда я подумала: «А что будет, если я прыгну вниз головой?» Я не отличала сон от реальности и не была уверена, что все это происходит не по-настоящему. Я прыгнула, и потом у меня жутко болела голова.
В том сне на крыше стоял человек и смотрел на меня. С тех пор он стал моей галлюцинацией и на протяжении двух лет вообще меня не покидал
Сначала мне слышался мужской голос. Он не делал ничего страшного, просто здоровался, и все было мило. Но со временем он начал мне угрожать, говорил убить себя, убить своих родственников. Потом этот голос еще и представился: Билли. Очень иронично. Книгу Дэниела Киза «Таинственная история Билли Миллигана» я читала уже после и удивлялась, какие же бывают совпадения.
Потом начались и зрительные галлюцинации. Их было не так много, не считая этого Билли — мужчины, который всегда выглядел одинаково. Он преследовал меня достаточно долго и все время находился со мной: когда я спала, когда ела, была на учебе, гуляла. Я понимала, что не может человек, мужчина, находиться в моей комнате, постоянно за мной ходить и быть не замеченным моими родителями.
Как-то раз мы с папой гуляли зимой, и Билли оставлял следы. Я сказала папе, что за нами идет человек, а он сказал: «Какой человек? Там никого нет». Тогда я окончательно поняла, что его нет в реальности.
Тогда мне было страшно рассказывать об этом родителям и друзьям, поэтому я продолжала жить и думала, что как-нибудь справлюсь
Но это было очень заметно в школе: я перестала реагировать на происходящее, могла сесть за первую парту в начале первого урока и все шесть уроков просидеть вообще без реакции на слова учителей или одноклассников.
Наконец я сказала маме, что больше не выдержу и что нужно ехать в больницу. Мне сделали обследование и сказали: «Ой-ой-ой, все очень нехорошо, вам нужно ложиться». И свой день рождения я отмечала в психиатрической больнице. Потом легла в Научный центр психического здоровья, где мне наконец поставили диагноз «параноидная шизофрения». Я пролежала там два месяца, и мне стало лучше.
Я общалась с человеком, которого не было
Я выписалась в абсолютно нормальном состоянии. Продолжала пить таблетки, и все было в порядке. Но через месяц у меня начался один из самых тяжелых в жизни психозов.
Я собиралась ехать к другу, живущему в Калининграде. Мы уже покупали билеты, когда мне стало сильно хуже. Я перестала контролировать свои мысли, свои действия, вообще все, и меня полностью поглотило это состояние… На этой почве я сильно поссорилась с родителями, и у меня забрали телефон. Но этот друг из Калининграда был единственным человеком, с которым я постоянно общалась. Забрав телефон, меня лишили общения с ним, и это все усугубило.
Примерно через неделю мне почему-то показалось, что мой друг находится со мной: я разговаривала с ним, гуляла. Мы говорили о том, о чем говорят все люди при встрече, — обсуждали какие-то бытовые вещи, делились воспоминаниями. Образ, тактильные ощущения, голос, внешность — все было совершенно реалистично. Потом в какой-то момент оказалось, что его рядом со мной нет. И я спросила у родителей: «Где он?» А мне сказали: «Где кто? У нас никого не было».
Я провела несколько дней с человеком, думая, что он реален, а потом оказалось, что его там не было! И это, наверное, было одним из величайших разочарований в моей жизни. Но, когда я с ним находилась, я действительно была счастлива, и мне на несколько дней стало лучше.
Я научилась отличать галлюцинации от реальности
Доставала телефон, наводила камеру, и если объекта нет, значит, его нет. Официально у меня ремиссия. И хотя в последнее время у меня нет галлюцинаций, я думаю, что теперь смогу отличить их от реальности.
Я активно учусь. В восьмом классе я освоила всю школьную программу за восьмой и девятый. Я очень люблю учиться. У меня появился интерес к литературе и истории, и я собираюсь поступать на исторический факультет. Окончила художественную школу и играю на трех музыкальных инструментах — укулеле, гитаре и фортепьяно. Для меня это не составляет большого труда.
Единственное, что очень мешает, — это паранойя, которая преследует меня с раннего детства
Я не могу ходить одна, поэтому мне приходится перемещаться с кем-то вместе. В школе мне кажется, что меня кто-то толкнет или оскорбит, поэтому мне проще идти с кем-то — тогда я не думаю, что все взгляды обращены на меня.
На улицах у меня возникает ощущение, что за мной кто-то постоянно идет и следит. У меня есть бзик про анонимность в интернете, я очень боюсь того, что меня кто-то вычислит. Хотя я понимаю, что такого не будет и я никому не нужна, но иногда идешь и думаешь: а не тронет ли меня кто-нибудь? Очень сложно перебороть эту мысль, но я стараюсь убедить себя, что все в порядке, и мне становится легче.
Ходить к психиатру не стыдно
Если раньше я была самой незаметной личностью в школе, то сейчас ко мне может подойти любой человек и сказать: «Мне плохо, что мне делать?»
Я в первую очередь советую никому не бояться обращаться за помощью. Это просто глупо. Если у тебя болит нога, ты идешь к врачу. Если тебе тяжело и какая-то душевная штука мешает нормально жить, то почему ты не должен обратиться с ней к врачу?
Если родители или друзья вам не верят, в первую очередь нужно думать о себе
Не о том, что скажут люди, а о том, что будет с тобой. Потому что, как говорит моя психиатр, лучше сейчас подкорректировать, чем потом лечить. Если еще не все серьезно, то есть вероятность вылечиться за полтора месяца, и здоровье навсегда останется в порядке. А если жить год в тяжелом состоянии, то придется очень долго и тяжело лечиться.
В крупных городах есть кризисные центры для несовершеннолетних, они бесплатные и принимают без родителей, можно туда прийти и посоветоваться. Иногда можно довериться школьному психологу. Он не будет лечить, но поможет преодолеть страх перед походом к врачу и посоветует, как лучше рассказать об этом родителям и друзьям.
«Отдельные симптомы в ремиссии не мешают вести полноценную жизнь»
Комментарий психиатра Алексея Павличенко
Чаще всего расстройства шизофренического спектра обнаруживаются в возрасте от 14 до 40 лет. Дебют в 10 лет, как у Ники, встречается реже, хотя это и не исключает диагноза.
К сожалению, многие родители — даже самые заботливые, которые обращают внимание на малейшие изменения физического здоровья своего ребенка — могут длительное время не замечать признаков психического расстройства. Если они поздно обращаются за помощью, то и лечение может быть более длительным и интенсивным.
При наличии психотических симптомов, таких как бред и галлюцинации, лучше всего обращаться в психоневрологические диспансеры
В большинстве случаев расстройства шизофренического спектра поддаются лечению. По крайней мере, можно достичь выраженного улучшения состояния, а нередко и выздоровления.
И даже если у человека в состоянии неполной ремиссии существуют отдельные психотические симптомы, как у Ники, они могут не оказывать существенного влияния, он может вести полноценную жизнь и добиться успеха в профессии.
Поскольку у расстройств шизофренического спектра высокий риск рецидива болезни, длительность приема антипсихотиков после первого эпизода расстройства должна быть не меньше 6-12 месяцев, а при нескольких эпизодах этот период может составлять 3-5 лет.
Ника рассказала эту историю в подкасте Алины Белят «Одно расстройство». Ее опыт, а также 14 других личных историй о жизни с тем или иным психическим расстройством вошли в одноименную книгу, которая вышла осенью в издательстве «Альпина Паблишер».
