Потеря смысла, женская идентичность и переосмысление прошлого: о чем фильм «Шоугерл»

Когда из жизни пропадает смысл

События фильма разворачиваются в Лас-Вегасе — мекке праздности и иллюзий. Город-мираж, выросший среди песков. Его визитная карточка — танцевальные шоу — тоже мираж, искусство ради развлечения. Но не для Шелли. Тридцать лет она отдавала всю душу и тело любимому шоу. Она знает все о его истоках, о его прямой связи с культурой французского Лидо. Пусть и ей не нужно объяснять, что от настоящего Парижа в Вегасе — лишь фальшивая Эйфелева башня.

Жизнь обретает смысл, когда человек сам его создает. Для Шелли этим смыслом была сцена. Танцуя в вегасском шоу, она была полна ощущения, что делает великое дело — передает зрителям и младшим коллегам истинную любовь к танцу. Однако европейская эстетика теряла популярность среди публики, искушенной новизной и экспериментами. Но даже редеющие залы и угасающий зрительский интерес не могли лишить Шелли ощущения смысла и полноты жизни. В ее жизни был танец — а значит, она жила. Но все рухнуло в один миг, когда Шелли узнала, что шоу закрывается.

Когда смысл сосредоточен в одной-единственной точке, потеря неизбежно ведет к пустоте. Ради профессионального счастья Шелли жертвовала остальным — личным, семейным, материнским. Дело жизни оказалось больше самой жизни. Или вовсе ее подменило. Коллектив был семьей, напарницы были ближе, чем родная дочь.

Если культовых танцовщица из Вегаса больше не существует, то кто она теперь? Женщина 57 лет. Карьеристка. Мать. Подруга. Наставница. Мечтательница. Кто она?

Сцена требует молодости, и, как бы ни было трудно, наступит момент, когда тело перестанет соответствовать ожиданиям. Но для Шелли привлекательность тела — это всего лишь средство, не цель. Она не знает, как жить без танца, который теперь исчез из ее города. Старости и изменений в теле она боится гораздо меньше, чем нового мира, в котором мужчин уже не называют джентльменами, а диджеев — маэстро. Мира, где сыграно последнее шоу. Но она продолжает тренировать гибкость в теле, а может быть, и гибкость духа, надеясь, что в этом новом мире она еще сможет отстоять свои ценности.

История Шелли остается открытой, но наполненной надеждой. Зритель почувствует это в последних сценах — в дерзком диалоге на прослушивании, где она отстаивает себя и свое дело, а также в последнем танце шоу, где из зала на нее устремлены самые важные взгляды.

О хрупкости женской идентичности и необходимости балансировать между профессиональной реализацией и материнством

Человек формирует себя через свой выбор, позицию, ценности. Такая свобода выбора — и величайший дар, и тяжкое бремя ответственности. Будучи молодой перспективной танцовщицей, Шелли оказалась перед сложным выбором — между карьерой и материнством. Поиск гармонии в пресловутом балансе этих сфер — задача со звездочкой для любой женщины. Для Шелли, матери-одиночки без средств на няню, это стало испытанием.

Пока Шелли отплясывала смену, ее малолетняя дочь проводила вечера в машине на парковке отеля — с игровой приставкой вместо детства. Дочь давно выросла, и неизвестно, называла ли когда-нибудь Шелли «мамой», она всегда обращалась к ней только по имени.

Но в своих глазах она — трудолюбивый муравей, который всю свою жизнь отдал работе, чтобы развлекать других, но сам оказался на задворках. Эти две крайности будто совсем не знают друг друга. Фильм пронизан желанием их познакомить.

Женская идентичность — это постоянный, неразрешимый внутренний конфликт: как не предать себя или не предать близких. Или как смириться с тем, что в разные моменты жизни одна сторона будет проседать. Перегиб в любую сторону рождает чувство вины. Риторический вопрос «почему вина всегда лежит на женщинах?» в фильме ярко раскрывается через образ отца, который впервые видит свою дочь взрослой женщиной и, несмотря на свои ошибки, не утопает в вине и раскаянии.

Памела Андерсон: от секс-символа 90-х до драматической актрисы

То, на чем заканчивается история в фильме, словно продолжается в жизни исполнительницы роли Шелли — Памелы Андерсон. Эта роль вывела ее в ряды драматических актрис, и именно в этом направлении она планирует развиваться дальше.

Памела Андерсон переехала из маленького канадского городка в Лос-Анджелес, оставив позади жестокого жениха и тень насилия, тянувшуюся с детства. В 22 года она приняла приглашение Playboy и снялась для февральской обложки 1990 года, вскоре став рекордсменкой по обложкам журнала, секс-символом Америки, звездой «Спасателей Малибу» и одной из самых узнаваемых женщин в мире.

Обо всем, что происходило после, Памела не любит вспоминать. «Все как в тумане», «Это хочется забыть», «Я думаю, что прошлое не должно определять твое будущее», — повторяла она из интервью в интервью.

Теперь она просыпается рано утром — в то самое время, когда раньше возвращалась домой после ночных вечеринок. Печет хлеб на собственной закваске, делает соленья и варенья из выращенных в своем огороде овощей и фруктов.

Это место она называет своим святилищем, а мемуары там написанные — своей Библией. «Вернуться назад, вспомнить, как все было на самом деле, и наконец рассказать свою историю целиком». Она сумела восстановить и собрать себя из разных осколков прошлой реальности в настоящем.

В один день, когда она возилась в своем огороде с огурцами, к ней попал сценарий о Шелли — звезде вымирающего искусства танцев в Вегасе, которая пожертвовала личной жизнью ради зыбкой мечты. История зацепила и стала не только точкой освобождения, но и началом нового витка. Андерсон надеется, что ее драматическая кинокарьера только начинается.