В альбом вошли 12 треков, включая ранее вышедшие «Остин» и «Крым», а также «Абьюз», который прежде был доступен лишь в концертной записи.
Слово Borderline в названии пластинки — это не только «граница», но и часть словосочетания borderline personality disorder, то есть «пограничное расстройство личности». Случайность ли это? Или своеобразное предупреждение для слушателей? Кажется, каждый трек нового альбома может стать как триггером для давно забытой боли, так и путем к свету и свободе.
Мы попросили экспертов Psychologies поделиться своими впечатлениями о новой работе Земфиры*. И каждый услышал ее новую пластинку по-своему.
«Об этом еще в конце 80-х спела Янка Дягилева»
Андрей Юдин — гештальт-терапевт, тренер, психолог
На своей странице в Facebook (запрещенная в России экстремистская организация) Андрей поделился мыслями, которые у него возникли после прослушивания альбома:
1. После изучения соматической психотерапии такую музыку слушать уже невозможно. Эмпатический резонанс с телом исполнителя (и всем, что в нем накоплено) начисто перебивает любые впечатления от музыки и текстов.
2. Обо всем этом еще в конце 80-х спела Янка Дягилева, которая незадолго до смерти гениально описала этот вид творчества в песне «Продано»:
Коммерчески успешно принародно подыхать
О камни разбивать фотогеничное лицо
Просить по-человечески, заглядывать в глаза
Добрым прохожим…
Продана смерть моя.
Продано.
3. Пограничное расстройство личности, англ. borderline personality disorder, в честь которого назван альбом, — самое простое в терапии личностное расстройство с самым лучшим прогнозом (но только по сравнению с двумя другими основными личностными расстройствами — нарциссическим и шизоидным).
«Она крайне тонко чувствует конъюнктуру, время»
Владимир Дашевский — психотерапевт, кандидат психологических наук, постоянный автор Psychologies
Земфира* всегда для меня была исполнительницей очень качественной поп-музыки. Она крайне тонко чувствует конъюнктуру, время. Начиная с самого первого трека, ставшего популярным, — «А у тебя СПИД, и значит, мы умрем…», — в принципе, она продолжает петь одну и ту же песню. И Земфира* не столько формирует повестку, сколько отражает ее.
Один плюс от того, что ее новый альбом получился таким, точно есть: пограничное расстройство личности «шагнет в народ», возможно, люди будут больше интересоваться тем, что происходит с их психикой. Думаю, что в каком-то смысле этот диагноз станет «модным», как в свое время это случилось с биполярным расстройством. А может быть, уже и стал.
«Земфира*, как и любой другой большой автор, отражает действительность»
Ирина Гросс — клинический психолог
Земфира* на репите — значит, мы оживаем. Умираем, но рождаемся снова и снова, каждый раз в новом качестве.
Тот же голос, те же подростковые молитвы, чуть на грани, но уже с какой-то взрослой вроде бы хрипотцой.
Земфира* выросла и осознала, что она другая? Неужели мы взрослеем? Неужели нам придется когда-то попрощаться с родителями, с мамой? Неужели скоро некому будет адресовать свои претензии? И теперь все претензии будут, наоборот, приносить нам самим?
К Остину у Земфиры*, кажется, больше вопросов, чем к абьюзу как феномену. Про абьюз она поет спокойно и с нежностью, а Остин раздражает больше, рядом с ним больше напряжения. Ведь он конкретный, он плюет на чувства, бесит, и у него есть лицо. А как выглядит абьюз вообще, мы не знаем. Мы сталкивались только с жесткостью Остина и думали, что нам просто не повезло.
Тогда, когда мы были ранены и задеты, этого слова не знали, но Остина, конечно, мы все помним. И теперь уже точно уверены, что, встретив его снова, не станем его жертвой, не сядем на его поводок. Теперь мы найдем в себе силы, чтобы дать отпор и убежать, ведь нам больше не нравится боль, мы больше ею не гордимся.
Да, не этого мы ждали. Мы хотели вместе с Земфирой* вернуться в детство, в юность, в прошлое, чтобы снова устроить «войну с этим миром», сорваться с цепи в подростковом бунте. Но нет, мы идем все дальше, по кругу, по этим повторяющимся, знакомым ритмам-циклам — вроде бы знакомым, но все-таки другим. Мы уже не подростки, мы уже много чего видели и выжили «этим летом».
И неправда, что «с нами уже ничего не случится». Случится обязательно. Мы еще много чего хотим. Будет у нас еще и красивое пальто, и стихи на набережной, пусть даже и плохие. Мы уже научились прощать «плохие» стихи и себе, и другим. Будем мы еще «приходить-уходить-возвращаться» и ждать.
Ведь это был не конец, а всего лишь очередная граница, черта, которую мы перешли вместе.
Земфира*, как и любой другой большой автор, отражает действительность — просто, искренне, как есть. Ее голос — это голос коллективного сознания. Чувствуете, как она соединяет всех нас в бордерлайне, который мы уже прожили? Да, было непросто: и руки дрожали, и, казалось, больше нет сил на борьбу. Но мы выжили и повзрослели.
Ее песни помогают нам переварить и осознать опыт, своим творчеством она провоцирует массовую рефлексию. Оказывается, нам все по силам — даже пограничные состояния психики. Но срывы — в прошлом, поэтому можно и зачеркнуть это слово.
Земфира* выросла вместе с нами, перешла линию «середины пути», но все еще трогает за живое. Значит, все еще будет: и океан, и звезды, и друг с юга.
«Какая реальность — такие и тексты песен»
Марина Травкова — психолог
Мне кажется, что восьмилетней паузой Земфира* заложила в публику завышенные ожидания. Альбом рассматривается «под микроскопом»: в нем находят новые смыслы, его ругают, его хвалят. Между тем, если представить, что он бы вышел год спустя, — это была бы все та же Земфира*.
Насколько он иной с музыкальной точки зрения, пусть судят музыкальные критики. Я как психолог отметила лишь одну перемену: язык. Язык поп-психологии, и ее же «проводки» в тексте: обвинение матери, амбивалентность.
При этом я не уверена, что тут есть второй и третий смысл. Мне кажется, в текстах песен использованы слова, которые стали распространенными, повседневными, — и при этом они все еще достаточно «выпуклые» для того, чтобы считываться как характеристика времени. Ведь люди теперь нередко при дружеской встрече обмениваются информацией о том, какие у них диагнозы, какие у них психологи, обсуждают антидепрессанты.
Это наша реальность. Какая реальность — такие и тексты песен. Ведь нефть и правда качается.
Об экспертах
Андрей Юдин — психолог, популяризатор гештальт-терапии, блогер.
Ирина Гросс — клинический психолог, специалист в области транзактного анализа и гештальт-терапии.
Владимир Дашевский — психотерапевт, кандидат психологических наук, постоянный автор Psychologies, ведущий ТНТ.
Марина Травкова — психолог.
* Земфира Минюстом РФ признана иноагентом
