Дарья Беглова: «Хочется, чтобы в Переделкино оставался медлительный ритм»

До Переделкино вы работали креативным директором Парка Горького, занимались Новой Голландией, Музеем Москва-Сити, Музеем транспорта… Это проекты, в которых место зачастую осмыслялось через художественные/креативные практики. Почему работа со средой вас так интересует? 

Дарья Беглова: Мне повезло работать в знаковых проектах, занимающихся изменением городской среды и культурных трендов. Началось все с «Гаража», куда я пошла работать после того, как окончила Строгановское училище; по первому образованию я журналист, литературный критик, а по второму — художник-керамист. «Гараж» в то время прописался в Бахметьевском, открылись гигантские выставки международного уровня.

Потом какое-то время я поработала в Новой Голландии, где собирала исторические факты об этом острове. Затем попросилась в команду Парка Горького (ПГ), меня очень вдохновили изменения, инициированные бывшим директором Сергеем Капковым.

До реновации ПГ был страшно неприглядным местом, и оказаться причастной к его преображению стало для меня большой честью. ПГ задал новые тренды: было много новых креативных идей и людей в правительстве, мы дали сообществам много возможностей реализовать свои запросы. Для нас было важно делать культуру не развлечения, а вовлечения — когда посетители не просто присутствуют и смотрят на что-то, а участвуют в процессе.

Потом я работала в Царицыно, Ельцин-центре, Москва-Сити. Во всех проектах, связанных со средой, есть три ключевые составляющие: пространство, история и местное сообщество. В Переделкино я занимаюсь именно этим. 

Переделкино, с одной стороны, культовое место, а с другой — основательно подзабытое. Какие задачи вы ставите перед собой? Возродить его популярность, сделать модным, реинкарнировать творческий процесс, оживить тени прошлого? 

До возрождения все приезжали ради Домов-музеев Бориса Пастернака и Корнея Чуковского, которые и сейчас очень популярны. А вот Дом творчества, которым мы занимаемся, был забытым местом с темным бэкграундом, здесь еще несколько лет назад находились общежития таксистов, гастарбайтеров. Историю этого места мало кто помнил, люди обходили его стороной.

Поэтому первой задачей было рассказать о Переделкино, о его сложной судьбе. Это большая история, актуальная сейчас, как никогда: история привилегий и унижений, искренней дружбы, творческих союзов и предательств, история репрессий, история любви.

Вторая цель — возрождение творческой жизни. У нас не было задачи сделать Переделкино популярным, оно сейчас таким стало, и это нас немного беспокоит. Хочется, чтобы здесь оставался спокойный, медлительный, целительный ритм. Нам важно, чтобы сюда приезжали писать, работать, исследовать. Это главное.

Мода приходит и уходит, а Переделкино — это ценности, работа с историей. Поэтому у нас есть программа резиденций, через которую прошли уже больше 300 резидентов за два года, и публичная программа, в которой мы делимся результатами литературного процесса. 

Переделкино всегда являлось текстоцентричным местом. В этом смысле это был очень советский проект: писатели в одном инкубаторе, художники — в другом. В 1960-х в Америке в Black Mountain School занимались и работали поэты, хореографы, перформеры, музыканты. Современное Переделкино — это кросскультурный проект или все же текст здесь на первом месте? 

Еще в начале прошлого века в Петербурге был Институт живого слова, который соединял слово с разными видами искусств: танцем, музыкой. Он основательно подзабыт, хотя сейчас о нем ведутся интересные исследования. Это был, конечно, экспериментальный проект для своего времени, мы в Переделкино занимаемся несколько иным.

Но эти проекты могут быть очень разными: от классических литературных жанров до мультимедийных и даже музыки. Например, у нас был конкурс, в котором участвовали молодые композиторы — мы попросили их прислать заявки сочинений, связанных с произведениями переделкинских писателей. Конкурс прошел успешно, мы записали альбом, это интересная современная академическая музыка. 

И у нас есть резиденции-лаборатории, которые позволяют участникам соединять поэзию с визуальным искусством, мультимедиа, движением, — резиденты за две недели создают вместе кросскультурные проекты и показывают их на финальной выставке лаборатории. Понятно, что в современном мире визуальное искусство — одно из ключевых. И мы не можем не учитывать этот язык, на котором говорит современность. 

Если текст не финальная точка, то отправная? 

Да, всегда. Особенно для нашей публичной программы. Мы ищем новые подходы к литературным выставкам. В прошлом году мы делали выставку, посвященную книге Льва Кассиля «Кондуит и Швамбрания». Это книга о том, как дети убегали от революций, войн, несправедливостей в выдуманную Швамбранию. Молодые современные художники прокомментировали ее скульптурами, работами. Очень интересный эксперимент получился.

Еще был интересный проект с поэтическим текстом Александра Еременко о Переделкино, который художники воплотили в ландшафтных работах. Мы в начале этого пути, нам интересны все способы выражения и восприятия.

Расскажите поподробнее о резиденциях, как они устроены. Кто может туда попасть, кто их ведет? 

Резиденция — это не школа, не учебное заведение. Мы никого не учим писать или рисовать, это не наша задача. Наша цель — предоставить спокойное пространство, дать возможность работы в сообществе. Сюда приходят разные люди: поэты, писатели, переводчики, исследователи, художники, композиторы.

У нас несколько типов резиденций. Первый — индивидуальная. Например, человек хочет написать роман, сценарий, кураторский текст, что угодно. Мы приглашаем его на 21 день, предоставляем проживание в отреставрированной гостинице, питание, рабочее место, иногда перелет, а также окружение творческих людей.

Сначала происходит первая общая встреча резидентов, а потом финальный питчинг. 21 день — это мало для создания произведения, но много для отпуска, и именно на такое время раньше давали путевки в Переделкино. За это время формируются сообщества. Незнакомые люди из разных уголков страны находят здесь друзей, ведут бесконечные философские разговоры возле костров.

Заявки рассматривает рабочая группа, в которую сотрудники Дома творчества не входят, а входят жители Переделкино, критики, культурные деятели. Путем голосования выбираются претенденты. Заявка каждого человека рассматривается очень пристально, с людьми проводят интервью.

Есть заявки на переводческие мастерские. Здесь уже приезжают учиться к определенному мастеру. Есть исследовательские резиденции — в них можно жить до двух месяцев. Это в том случае, если тема исследования связана с российским литературным процессом XX века или с одним из авторов Переделкино.

Есть формат тематических резиденций, которые объединяют самых разных людей, работающих с одной темой. Например, мы провели резиденцию, посвященную травме, она оказалась очень популярной, мы получили больше 300 заявок. Актуальная поколенческая история. В рамках тематической резиденции работает группа, это комплексный подход, люди много общаются, приезжает приглашенный куратор, лекторы.

Есть еще лаборатория — это очень живой процесс, где вместе работают поэты, перформеры, медиахудожники. 

Вы проводите документацию творческого процесса по итогам резиденций?

Мы только что выпустили альманах, в который вошли произведения наших резидентов за 2021 год. Он уже поступил в продажу. Начинаем готовить альманах за прошлый год. Надеемся, что у нас будет больше поводов рассказывать о наших замечательных резидентах, среди которых есть и известные люди, и начинающие писатели, переводчики, поэты. Мы будем устраивать чтения, специальные ивенты, встречи с издателями — у нас большие планы в этом направлении. 

В одном из интервью вы сказали, что главное для вас — создать сообщество вокруг Переделкино. Запрос на комьюнити сейчас очень актуален. Как вы развиваете местное сообщество?

В Переделкино сообщество уже есть, оно существовало всегда. Нам было важно не оторваться от него. Это сообщество людей, которые живут в городке писателей. Они стали первыми, для кого открылся Дом творчества Переделкино.

Мы с ними постоянно на связи, они у нас выступают. Мы много работаем с переделкинцами, зовем их на встречи. Было непросто изначально найти с ними контакт, для них сложно довериться незнакомым людям, ведь у них отнимали дачи в 1990-х, они вели судебные тяжбы, много всего было. Понемногу мы завоевываем их доверие.

В больших российских городах есть места для встреч единомышленников. К нам же приезжают иногда люди из маленьких городов и впервые здесь встречают своих пишущих коллег. Мы помогаем и историческому сообществу, и развиваем сообщества резидентов. Это огромная для нас ценность. 

Эти сообщества пересекаются? 

Безусловно. Мы приглашаем наших известных переделкинцев выступать, общаться с резидентами. Вероятно, они не слишком близко общаются, но Переделкино для них является объединяющим воспоминанием.

Как вы выстраиваете коммуникацию с жителями Переделкино и как они реагируют на этот проект, есть ли интерес с их стороны?

Мы приглашаем их на все наши мероприятия, они входят в рабочие группы. Устраиваем соседские дни, чаепития, как правило, летом. Они презентуют новые книги, дают нам советы, рекомендации, мы к ним прислушиваемся. Еще они активно участвуют в создании наших выставок.

Например, у нас была выставка «Условия материальной независимости», куратором которой выступила Анна Наринская*. Было несколько тем, через которые раскрывалась история Переделкино. Одна из них — любовь, выраженная в семейных реликвиях. И эти реликвии, включая драгоценности Майи Плисецкой, трубку Константина Симонова, картины Эрнста Неизвестного, нам передали переделкинцы. Это уникальные объекты, которые мы с гордостью выставляли.

А сейчас мы готовим выставку, которая будет посвящена домам Переделкино. И мы заходим во все дома, общаемся с жителями, они нам передают фотографии, документы, создают вместе с нами выставку. 

Как работает ваш книжный клуб? Камерные обсуждения книг пользуются популярностью в наше время?

Вообще книжные клубы очень популярны сейчас. Для кого-то это предлог выпить бокал вина, а для кого-то серьезный досуг. Мы сделали книжный клуб постоянным в прошлом году, теперь он проходит каждую субботу в 16 часов в нашей библиотеке, потрясающем пространстве с книжными полками, уходящими в лес.

И у нас постоянно меняются ведущие, актеры, режиссеры, филологи, экскурсоводы. Я как-то вела книжный клуб. Это интересно и для ведущих, поскольку это работа с незнакомой аудиторией в 20-30 человек, и для посетителей.

Разговоры получаются живыми и теплыми. Наш книжный клуб весьма популярен, однажды участников набралось 120 человек, пришлось переносить его на пруд.

Переделкино — это в первую очередь концентрация смыслов, но еще и природа или то, что от нее осталось. В переделкинских стихах Пастернака очень много полей, лесов, оврагов, птиц, деревьев. Есть ли в ваших планах развивать проект не только в сторону человека, но и природы? 

Мы провели в прошлом году резиденцию Nature writing, искусство писать о природе. Нам важно фиксировать природу в словах. На самом деле здесь сохранилось много природы: чудесный Мещерский парк, усадьба Измалково с лесом, все здесь в столетних соснах.

В Мещерском парке была проведена гигантская работа по экологизации огромного куска леса, это шедевр парковой работы. Он же был заброшен — темный неухоженный лес, где находилась помойка. Его вычистили, за ним следят, сейчас это безопасный красивый парк.

Мы в Переделкино наблюдаем за птицами, знаем их повадки, уже по голосам их определяем. Ранним утром в мае или июне слышишь роскошный птичий хор. Кстати, именно в Дом творчества птицы прилетают выводить птенцов, здесь место гнездования разных птиц. 

Среди ваших резидентов есть ландшафтные художники?

У нас есть одна большая ландшафтная работа известного архитектора Николая Полисского «Архилес». В 2021-м произошло мощное нападение короеда, за две недели было загублено пять гигантских столетних елей. Пришлось уничтожить деревья, чтобы остальной лес не заразился.

Мы блокировали атаку, срубили деревья, остались гигантские корни, которые мы не выкорчевываем, чтобы не трогать лесные связи. Над этими корнями Полисский создал что-то вроде мемориалов этим деревьям. Получилась необычная мистическая скульптура, ставшая частью нового переделкинского ландшафта.

Я был в Переделкино в прошлом году и понял, что никогда не читал Валентина Катаева. Затем прочел его мемуары. Кто из канонических переделкинских авторов ваши любимые? Кого-то из переделкинцев открыли для себя во время работы?  

Многое я знала, но процесс открытий происходит постоянно. Например, я никогда не читала Владимира Зазубрина, прочитала, была в глубоком шоке. Мы сделали выставку про «Щепку» и про историю его ареста в Переделкино. В Переделкино я открыла для себя Чуковского как критика, ведь он был блестящим литературоведом, а еще переводил Уолта Уитмена, одного из моих любимых поэтов. Эти переводы — мое личное масштабное открытие.

Но, наверное, любопытно их сейчас прочитать. Возможно, они новую актуальность получат. Тот же Зазубрин — автор первого советского романа про революцию. Его страшно перечитывать, потому что это текст предельной откровенности и жестокости.

Еще я открыла для себя здесь Арсения Тарковского. Погружение в его поэзию стало огромным подарком судьбы. Он один из незаслуженно неизвестных великих поэтов XX века. Признание к нему пришло поздно, и во многом оно связано с именем Андрея Тарковского. Его стихи надо читать и знать наизусть. Очень интересно было прочитать поздние стихи Роберта Рождественского, довольно мрачные, страшные и справедливые. 

Есть ли тексты или авторы, вышедшие из современного Переделкино, которые вам запомнились? 

Я не буду говорить о себе лично. Но мы опросили всех наших резидентов и коллег и создали список «Переделкино рекомендует». Это книги, опубликованные в 2022 году в разных издательствах. Их много, ссылка на них есть на нашем сайте. Этакий коллективный разум Переделкино. 

Над какими проектами в Переделкино вы сейчас работаете?

Следующая наша выставка посвящена домам Переделкино. Удивительно, но собранных архивов Переделкино нет, нет проверенной информации о том, кому точно сдавались дома, а сведения, оставшиеся в основном в мемуарах, разнятся. Наша задача — найти точные исторические свидетельства, собрать все документы в единый таймлайн и рассказать об этом через выставку.

Еще один важный проект — реставрация исторического коттеджа на территории Дома творчества. Этот дом, печально известный как место гибели Геннадия Шпаликова, был в удручающем состоянии. Мы провели реставрацию, сохранили все, что можно было сохранить. Подняли дом на фундамент, сделали ему деревянный скелет. Дома ведь раньше строили очень плохо, они каким-то чудом сохранились.

Теперь в отреставрированном коттедже мы хотим сделать музейный дом, который будет рассказывать историю домов Переделкино. Ведь в исторических домах городка писателей по-прежнему живут писатели. В этом его главная ценность. И у тех, кто приезжает, есть возможность посетить только несколько домов-музеев, а на остальные можно лишь глядеть поверх заборов. А рассказывать об этих домах и их удивительных жителях очень хочется, мы это сделаем в музейном доме.