Взросление — это когда в твоей квартире другие пластинки, другие вопросы, а твоя четырнадцатилетняя племянница даже не узнает, из какой песни эти слова. У нее слова другие — ну это имба, плюс вайб, я в тильте. Ауф.
Я понимаю примерно половину, моя сестра — четверть, мама — совсем ничего. Маму племянница называет бабушкой. Когда она была маленькой, мама учила нас не говорить: «Бабушка, посиди с внучкой». Она бабушка только для внучки, но она же не старушка! И еще эта пенсия по старости… Ну какая старость в пятьдесят восемь? Взросление — это не сомневаться в маминой молодости, даже когда ей уже за шестьдесят.
На семейных собраниях я слушаю про развод двоюродной сестры и проблемы с алиментами, племянница смотрит в телефон, а когда разговор доходит до политики, отсаживается от стола. Ей это не интересно, как и не было интересно нам, когда на Пасху в бабушкином доме собирались наши тети, а мы, двоюродные братья и сестры, убегали от скучных разговоров взрослых в свои, со своими непонятными словами — зырь, ну это угар, ваще капец. Взросление — это осознавать, что тетями и дядями стали мы, а наши родители — бабушками.
Мы выходили из-за стола, и двоюродная сестра учила меня загадкам с подвохом. Бабке нужно добраться до деда через озеро, оно круглое и похоже на таблетку, как это сделать? Правильный ответ: бабке нужно проглотить таблетку и спокойно дойти до деда по прямой. Как найти партнера по жизни, чтобы не судиться потом за алименты?
Загадка с подвохом, и взросление — это знать, что если ответ и есть, то он абсурдный, лишенный логики
Сестра не одобряет увлечение дочери — та смотрит хоррор-фильмы и придумывает хоррор-рассказы. Когда сестре было столько же, сколько сейчас моей племяннице, она писала детектив в тетрадке от руки. Когда папе было чуть больше, он переписывался с другом стихами. Взросление — это знать, откуда родом твои увлечения.
На очередном семейном собрании я не узнаю родную деревню, хожу знакомыми с рождения тропинками и не верю, что деревья могли так вырасти, пруд — обмелеть, а дорога — зарасти травой. Дом просел, и дверной проем в коридор перекосило так, что кошка Аська может открыть дверь лапой, чтобы выйти, настолько неплотно та закрывается. Во дворе гниет папина машина — он уже не может ее водить. А когда мне было шесть, на том же месте стояла другая машина, тоже не на ходу, но папа обещал, что починит ее, и мы всей семьей поедем на море. На море я попала в девятнадцать.
Сестра экономит, делает ремонт уже несколько лет, зато дочка проводит каникулы в детском лагере. Я перерабатываю на позиции синьора в айти, смотрю в монитор по двенадцать часов, зато в магазине не обращаю внимания на ценники. Но взросление — это не про бедность и не про заработок, не про то, чтобы дать детям то, что не дали нам родители, и даже не про прощение.
Взросление — это понимать, что обижаться не на что
Хотя в детстве я обижалась, когда мне говорили, что я вырасту и пойму. Что значит «я уходила, чтобы возвратиться» в песне Кристины Орбакайте. Почему папа не переносит компанию мужа тети, а жена дяди — папину. Почему мама боится крови. Но я росла и понимала. И вместо «вырастешь — поймешь» мне уже рассказывали семейные тайны, как будто между делом, мимоходом, и тогда я узнавала, что взросление значит понимать, что эти мелкие крупицы разговоров — самое важное в жизни.
Взросление — это про память. И про то, как ты ее осмысляешь. Без памяти о корнях не может быть нас самих, но чтобы это понять, нужно повзрослеть.
Очень непросто. Но я все еще люблю группу «Краски».
