У меня сильно болеет бабушка, все плачут, переживают, а у меня никаких эмоций по этому поводу. Когда я представляю жизнь после ее смерти, мне плохо, даже думать об этом не хочу, но если у нее операция или когда мне пишут, что ей плохо, я не могу по-настоящему переживать.
Я совсем запуталась, не понимаю, с чем это связано, потому что по сути я эмпат, всегда плачу во время чтения или просмотра фильмов. Когда попадаются видео с животными или детьми, я всегда всплакну. Но когда я с этим сталкиваюсь в своей жизни, у меня будто эмоции отключаются.
Кто бы ни болел, кто бы ни чувствовал себя плохо из моего окружения, я просто притворяюсь, что волнуюсь, но представлять, что этого человека больше не будет в моей жизни, я не могу, потому что у меня в этот момент только страх внутри, что я не смогу без него и все.
Анна, 24 года
Анна, вопрос проживания эмоций всегда субъективный. Как таковых правил нет. И слезы еще не означают, что человек глубоко расстроен, а отсутствие эмоциональной реакции — далеко не признак равнодушия.
Вы пишите, что с приближением к столкновению с реальной потерей внутри происходит заморозка. Я полагаю, это связано не с острыми переживаниями, а с неосознанным ощущением, будто бы вы повинны в том, что происходит с близким человеком. И эта вина происходит из «плохих» мыслей, «негативных» суждений. Ваш внутренний мир как будто бы разделен на две половинки:
одна — хорошая, правильная, позитивная, состоящая исключительно из идеальных тенденций,
другая — это то, с чем необходимо бороться — негативные эмоции, недостатки (точнее, те качества, которые, по-вашему, не вписываются в образ «правильного» человека), реальные проявления реальной личности.
Так получается, когда ребенок растет в ситуации эмоциональной пустоты в сочетании с запретом в семье на горевание. Пустота не означает, что вас не любили, правильным выражением будет «не видели», «не распознали и не признали вашу подлинную личность».
Такие особенности в отношениях с ребенком могут проявляться через отсутствие интереса к его настроению, переживаниям, к сути его поступков без вынесения поверхностных вердиктов
Часто детям говорят, какое поведение правильное, что злиться и обижаться нехорошо, что проявляться нужно так, чтобы перед окружающими не было стыдно, что есть правильные эмоции и правильный внешний вид, а все, что не вписывается в образ «идеального» ребенка, — «плохо». Это и разделило ваш внутренний мир, а проявление подлинной индивидуальности теперь стало для вас симптомом чего-то плохого.
Запрет на горевание также связан со сложностями родителей выдерживать эмоции ребенка. Сталкиваясь с его переживаниями, взрослые испытывают глубокий страх, будто бы они плохие родители, поэтому стараются заблокироваться подлинные реакции вокруг. Если их нет, то нет и проблем, а значит нет и ощущения собственной «плохости».
В условиях эмоциональной пустоты и в запрете на самовыражение у ребенка, помимо ощущения, что настоящий он «плох», развивается защитная фантазия, что это он контролирует окружающих, поэтому его не воспринимают. Странная логика, но именно она и помогает справиться с болью от пустоты в отношениях с родителями. «Это не меня игнорируют, это я сам управляю отношением к себе». Такая фантазия в дальнейшем и приводит к бессознательному ощущению того, что внешние события зависят от ваших мыслей или чувств, они подчинены влиянию вашей личности. Особенно это касается потерь, смерти, болезней.
Когда вы видите в фильме грустную сцену или замечаете на дороге котенка, то мгновенно сталкиваетесь с переживанием своей вины во внешней ситуации
«Я такая плохая, поэтому в мире происходит столько несправедливости», хотя это выглядит как просто эмпатия. Эмпатия предполагает сочувствие, но не соучастие. Когда вы можете помочь другому и разделить с ним его боль, но только если он попросит и главное — не ценой себя. В вашем случае начинается «спасательство», то есть когда вы ощущаете собственную принадлежность к боли другого и, помогая ему, как бы пытаетесь избавиться от собственной вины, то есть той самой внутренней «плохости». Естественно, вы никакая не «плохая». Человек — это сложносочиненная система, но ваше подсознание так не говорит.
И, конечно, апофеозом такой особенности психики становится столкновение с болезнью близкого любимого человека. Персонаж фильма или котенок еще куда ни шло, но бабушка — она действительно часть вашего мира. Видя ее хрупкость, вы замораживаетесь, будто бы ваша эмоциональная реакция подтвердит внешнюю реальность, а в свою очередь реальность станет отражением вашей якобы «плохости». Поэтому вам и сложно горевать.
Я понимаю, что написала неожиданные вещи и не про то, что эмоции нормальны, и не про то, как научиться горевать. Но мне хотелось дать вам более глубокую картину происходящего. В вашем случае способность переживать придет с возможностью не воспринимать себя «плохой» и повинной во всех бедах Земли.
