Хотя бы однажды каждый из нас оказывается в ситуации кризиса, спровоцированного извне или вызванного внутренними причинами. Это мучительное состояние, когда непонятно, куда идти. Нас спрашивают: «Что ты хочешь?» — А ответа нет. Ни вопрошающим, ни себе.
И само это состояние, если оно стало постоянным, мы переживаем как кризис. В нашей культуре цель приравнивается к смыслу. Мы привыкли хотеть, мы хотим хотеть — и когда обнаруживаем, что это недоступно, пугаемся открывшейся пустоты.
Все, чего мы хотим в кризисе, это чтобы все было как раньше. Но знаем при этом, что это невозможно.
По опыту моих клиентов и моему собственному, это переживание можно сравнить с состоянием заблудившегося в лесу. Сначала страх, потеря ориентации: карты нет, телефон разрядился, неясно, где я, и со мной никого нет. Между тем начинает темнеть, наступает паника. Но паниковать бесконечно невозможно, у нас есть физическое ограничение: силы заканчиваются, активность истощается.
Мы признаем реальность, свое незнание, свою беспомощность, свою неспособность действовать привычными методами. И начинаем оглядываться вокруг, ищем знаки: где на дереве мох, там север; нет ли где сломанных веток или едва заметной тропинки? Говорят, чтобы появилась тропинка, должна пройти тысяча человек.
И когда мы обнаруживаем даже самую незаметную тропинку, появляется надежда: где-то там свои, значит, отсюда можно выйти
Все тропинки ведут к людям. И эта надежда дает смысл и придает энергию для того, чтобы начать двигаться. Так и в кризисе. В панике мы одиноки, но потом начинаем обнаруживать мелкие признаки жизни: видим людей невдалеке, чем-то они там интересным занимаются…
Нам требуется собеседник, живое существо, с которым можно вести диалог. И нам необходимо разрешить себе найти того, с кем мы установим связь. Собеседником может оказаться кто-то неожиданный, совсем не нашего круга, как Пятница у Робинзона. Но он помогает нам задать себе другой вопрос: не «что я могу получить», а «что я могу дать другому». Хосписы, благотворительные программы, собачьи приюты — все это создано из состояния кризиса.
Работая с клиентами в кризисе, я стараюсь вернуть их к естественной опоре — к переживанию своей телесности. Как мы узнаем, что мы живы? Дышим, стоим, сидим, можем двигаться.
Важно обнаружить свою жизнь: я не умер, я живу, я дышу, имею опору. Значит, я могу начать осматриваться и заметить, где у меня появляются искорки жизни, что меня будоражит, оживляет, — и потихоньку ищу, на что можно опереться кроме себя самого. Один заблудившийся в лесу или двое — это громадная разница!
