Я часто подводил людей. Обещал, не выполнял. Договаривался, опаздывал. Свободного времени не было, необходимости обещать тоже. Но я продолжал обещать, договариваться. И продолжал подводить. Не потому, что злой. Напротив, потому что добрый. Стоило мне только сойтись с человеком, и сразу же хотелось что-то для него сделать.
Планов получалось в два раза больше, чем возможностей, я подводил каждого второго. Иногда жестко. И все мне сходило с рук. В силу той самой доброты, обаяния и странной способности решать вопросы, которые сам же я и завел в тупик. В этом был адреналин, как когда сдаешь на отлично экзамен, к которому почти не готовился. Когда люди взрывались, я находил возможность все исправить.
А иногда не находил и даже не искал. Просто казалось: если 20 минут ожидания кого-то злят, это не мои проблемы. Ведь если я ждал кого-то, то искренне радовался: это было время побыть с собой наедине, которого постоянно не хватало.
Необязательность я считал обратной стороной своей активности. Списывал ее на творческую рассеянность. Даже видел в этом шарм, причислял себя к романтикам. Тем, о которых пел БГ: «Каждый из нас знал, что у нас есть время опоздать и опоздать еще, но выйти к победе в срок».
Зрелость — это баланс мужества и чуткости. Мужества говорить о том, что тебе важно, и чуткости делать это так, чтобы не ранить других людей
После тридцати пяти выходить к победе уже не удавалось. Я перестал понимать, куда и зачем иду. В созданном мною проекте из идей, установок, обязательств я не мог найти самого себя. Но дом, выстроенный на зыбком песке, разрастался. И ближе к сорока начался обвал. Появилось желание убежать от себя подальше.
Так бы, наверное, и убежал, если бы не «Осенний марафон». Я смотрел этот фильм в разные периоды своей жизни, и каждый раз он говорил мне о чем-то новом. Но только теперь я обнаружил, что главный герой — мое отражение. Бузыкин в этот раз помог мне заглянуть в себя.
И я увидел мальчика, который хочет казаться хорошим в чужих глазах. Просто он так привык — видеть себя глазами других. Он стремится всем помочь, но не чтобы дать любовь, а чтобы заслужить. Он привык уходить от конфликтов, поэтому не научился говорить правду.
И как он скажет правду тем, чьими глазами он смотрит на себя, чью любовь стремится заслужить? Он совсем не умеет отказывать. Его доброе «да» пока ничего не стоит, потому что он не в силах сказать твердое «нет». Этот мальчик утонул в неправде. Не потому что он злой, а потому что слишком добрый. Слишком добрый и одинокий.
Мне стало очень жалко этого мальчика. Захотелось обнять, утешить, подбодрить. Так я и сделал. Я сказал ему: «Послушай, иногда неплохо быть жестким. Даже очень хорошо! Важно просто быть, быть честным, быть собой, просто жить, смотреть на себя глазами любящего Бога».
Еще повторил слова Стивена Кови о том, что зрелость — это баланс мужества и чуткости. Мужества говорить о том, что тебе важно, и чуткости делать это так, чтобы не ранить других людей. Ему понравилось про баланс. Мы говорили долго. Сидели на теплом песке, бросали в костер обломки развалившегося дома...
Может, все это мне приснилось после «Осеннего марафона»? Если так, буду верить в сны, потому что чувствую: перемены неизбежны.
Об авторе
Владимир Лучанинов — психолог, коуч, публицист. Основатель, главный редактор издательства «Никея». Автор и ведущий тренинга «Кризис среднего возраста — время великих возможностей».
