Я думала, это все осталось в моем детстве. Но у людей, рождавшихся после меня, тоже, видимо, было детство, а у некоторых оно продолжается до сих пор. И вот получаю я «Письмо счастья» — теперь уже не в почтовом ящике, а в виде сообщения на смартфон. Поскольку это произошло в славную декаду моего дня рождения, то по первым строчкам я приняла его за изысканное поздравление.
Ну как вам — «Я попросила ангела за тобой присмотреть, но он вернулся. Я спросила: «Почему?» Ангел ответил: ангелы не присматривают за Ангелом».
Я лирически ахнула! Читаю дальше: «Пожалуйста, читай, это не шутка. Ангелы заметили, что ты борешься с болью, проблемой». Ну слава богу, а то я уже зарделась ненароком. Тут уже все более-менее понятно. Что-то я припоминаю в духе «одна женщина не отправила письма, и ее сыну отняли ногу, а если ты разошлешь только пять — твои деньги исчезнут» и тому подобное. «Если ты веришь в ангела… разошли десяти людям…»
А корреспондент, между прочим, моя старинная приятельница, которая теоретически уже могла бы нянчить внуков. И я отвечаю ей, раздосадованная, что потратила время на эту ерунду, — мол, сколько тебе лет, детка? А она мне в ответ — вот, ждала сына с обследования и всем, как просили, рассылала.
Черт — сын, обследование… Я облажалась. У человека на кону здоровье ребенка, а я лезу со своей брутальностью или витальностью — в данном случае все они равняются самоуверенной бестактности.
Для того чтобы расчистить завалы, хороши любые лопаты. И десять эсэмэсок — еще самый безобидный вариант
Что же людей все-таки заставляет вестись на эти глупости? Ничто не заставляет, и до сих пор я была уверена, что нет уже в подлунном мире образованного или более или менее цивилизованного человека, который стал бы этим заниматься. Ну, кроме операторов сотовой связи, разумеется. Тут я бы на их месте еще не то придумала.
Но жизнь сложна. Просветы могут быть видны не сразу. Для того чтобы расчистить завалы, хороши любые лопаты. И десять эсэмэсок — еще самый безобидный вариант. Хуже, если он оказывается единственным, а надежды твои нуждаются в арматуре независимо от коэффициента их оправданности.
Из милого домашнего плена языческих сплевываний через плечо мы нет-нет да и выходим в фарватер фатума — сбившись с верного направления, будим в себе фаталистов. Кто на пальцах нам объяснял, что человек сам кузнец своего счастья? Где этот учитель? Мы старались как могли. Мы ковали-ковали, а пришли «двое справа наших нет» — и все полетело в тартарары. Сидим как миленькие, строчим эсэмэски десяти знакомым.
А вот я сама пару лет назад в гостях у моих друзей. Чудная пара. Дивный ужин в саду на даче. Я с какого-то праздника притащила китайский фонарик — из тех, что нужно запустить и, пока он летит, — загадать желание. Мы все пытаемся развлечь хозяйку — молодую женщину, мою подругу Жанну. У нее онкологический рецидив. На днях станут известны результаты анализов.
Вино и наша болтовня делают свое дело. Все наконец-то расслабились. И вот я говорю — а давайте вот сейчас — как раз ветерок подул — запустим наш фонарик, и все желания сбудутся! И протягиваю его подруге. Раз, два, три — Жанна высоко-высоко поднимает руку, разжимает пальцы, фонарик устремляется вверх и в ту же секунду застревает в кроне яблони.
Жанна растерянно смотрит вокруг. У нас сердца остановились. У всех. А ведь это ерунда, фонарик, бумага, никчемное суеверие — вам бы такие слова помогли?
