«Эта тропинка казалась знакомой»: необъяснимая история от читательницы

Марина, 35 лет:

Я давно не была в этом маленьком городке на южном берегу Крыма. Все изменилось с тех пор, как мы отдыхали здесь веселой студенческой компанией. Набережную теперь заполонили бесконечные ресторанчики, кафе и тиры. Местные бабушки уже не отлавливали бледных отпускников на автостанции, чтобы сдать им комнатку без окон и туалета — видать, научились пользоваться интернетом.

Даже знаменитые «греческие» статуи на центральной аллее отремонтировали, и я некоторое время стояла, ошарашенная их белизной и аккуратностью. Все было непривычно. А еще я впервые приехала сюда с четырехлетним (и очень вертлявым) сыном — и надеялась показать ему всю красоту местной природы.

Город, спрятавшийся в тени кипарисов, затерявшийся между старыми серыми скалами и прозрачным морем, — что может быть лучше в августе? Заселившись в гостиницу, пошли вдвоем гулять по городу. Захватили плавки и купальник, чтобы отправиться к морю, на дикий пляж между скалами. Там самая чистая вода — и народу обычно почти никого.

Чтобы добраться до пляжа, нужно было выйти на задворки старого санатория, миновать небольшую полянку между деревьев и аккуратно спускаться вниз по «козьей тропе» без асфальта. Я ходила этой дорогой сотни раз и теперь радовалась каждому встреченному камню как старому знакомому.

Мы комфортно спустились вниз и наконец-то искупались в прозрачной сине-зеленой воде южного берега, а потом устроились на камнях с книжкой… Пришло время обеда, мы решили вернуться в город. Собрали вещи и начали подниматься вверх по тропе.

По ней пойдешь — в городе окажешься быстро, а если потеряешь — можно очутиться в месте, где вверх придется ползти по очень крутому склону. Мы шли около десяти минут, когда появилось ощущение, что мы не там, где надо. Обычно дорога до города занимала вдвое меньше, да и вон, его же видно, торчат крыши из зелени кипарисов… Но ближе он не становится.

И тут я поняла, что и мне, и сыну приходится слишком сильно наклоняться, чтоб не потерять равновесие. А потом и вовсе сгибаться, потому что склон стал слишком крутым, одно неверное движение — соскользнешь и покатишься вниз, на камни… А забрались мы уже высоко. И это точно та самая тропинка, по которой я всегда ходила, и куст знакомый, и два огромных валуна — а все-таки что-то не то!

Через пару минут мы с ребенком, как две обезьяны, уже ползли вверх по тропинке, цепляясь руками за камни. Я сзади, а он — практически подо мной. В висках у меня стучало: «Главное — не смотреть назад, не смотреть вниз!»

Ругала себя: зачем мы вообще купаться пошли! Только бы ребенок выбрался, только бы у него получилось… Сын тем временем не паниковал вовсе: веселился, болтал, удивлялся камушкам, травинкам, ящерицам: «Мама, смотри, вон какая побежала!» Да-да, повторяла я, хорошая, очень.

Молилась: лишь бы выбраться, лишь бы не сорваться! Меж тем тропинка сама по себе куда-то пропала, как будто растворилась среди камней, и теперь мы просто ползли наобум, мечтая добраться до горизонтальной поверхности, да хоть до чего-нибудь...

Только совсем с другой стороны. Оба ободрали руки и коленки, но из-за адреналина, видимо, не заметили, что поранились. Сын продолжал восхищаться окружающим миром, а я выдохнула. Выбрались.

Решила проверить, где же тропинка, по которой сегодня спускались… И не нашла ее. Вообще. В той точке, где мы начали спуск к морю сегодня утром, красовался забор.

Вечером встретила знакомых, с которыми много лет отдыхала в этих краях. Рассказала им про то, что сегодня произошло, и они очень удивились: тропинку ту, старую, перегородили четыре года назад владельцы дачи на берегу моря. Обнесли участок забором, теперь к той дороге не подобраться. И вообще с той полянки, откуда отходит тропинка, теперь к морю никто не спускается: слишком крутой обрыв, почти отвесная скала, шею свернешь.

Знакомые предложили показать новую дорогу к морю, но я отказалась. И с того дня очень внимательно присматриваюсь к тропинкам, на которые собираюсь вступить, — даже если они кажутся мне знакомыми и безопасными.