Раньше каждый телефонный разговор с Олегом Павловичем заканчивался безнадежным предложением приехать к нему в гости. Увы, добираться уж очень долго: мой дальний родственник живет в пригороде Питера, в доме, который велик для одного. Ему одиноко, это и понятно: единственный сын и любимая внучка в Швеции, жена несколько лет как умерла. Что тут скажешь! Избыток времени и внимания, которое некому посвятить, любого сделают грустным.
Но однажды его голос повеселел. «Послушай-ка!» — сказал он, и в ту же секунду в трубке раздался задорный птичий щебет. «Догадался, кто это? Песню «Вы слыхали, как поют дрозды» помнишь?»
Никогда раньше дроздов я не слыхал, но в тот момент убедился: поют замечательно!
В следующий раз в трубке зачирикала малиновка, за ней — канарейка, далее я потерялся в названиях. Певчих птиц в природе не одна сотня, и, кажется, Олег Павлович решил собрать всех. Когда я наконец приехал к нему, увидел в самой большой комнате множество клеток. Обитатели порхали либо сидели на жердочке молча, но некоторые вдруг заводили трель, и глаза хозяина наполнялись сиянием. Познакомив меня со своими новыми соседями (точнее, друзьями), он с гордостью указал на черную птичку с оранжевым клювом:
«Мой первенец, дрозд Кирюша. Ты слышал его пение. Теперь хочу научить его говорить!» — «А это возможно?» — «Если душу вложить, все возможно!»
Недавно я видел телепередачу: показывали Олега Павловича. Он вдохновенно рассказывал журналистам о своих друзьях
Мы стали видеться чаще: Олег Павлович приезжал на Птичий рынок, куда мне добираться намного ближе, водил меня по рядам, увлеченно излагая: петь пернатым позволяет «сиринкс» — особое устройство гортани, занимаются этим делом по преимуществу самцы... А я смотрел на него и удивлялся: этот массивный, даже грузный человек сам чуть не порхает, такая его переполняет энергия. Он нашел свою страсть!
Вскоре дрозд Кирюша начал произносить звуки, похожие на слова, что мне тут же продемонстрировали по телефону. А потом Олег Павлович приобрел зелено-желтого попугая по имени Вака. «Знаешь, что означает это имя?» — спросил орнитолог-любитель. «Понятия не имею», — честно признался я. «Это производное от Вакамайя, в переводе на русский означает «коровий пастух»: в древние времена попугаи летали над стадом и, если видели опасность, пропасть или хищника, поднимали крик. А еще они открыли Христофору Колумбу Америку!» «Ну, это, наверное, выдумка…» — не поверил я. И получил ответ: Колумб увидел стаю попугаев, устремившуюся за горизонт, и понял, что там земля. Расстраивало Олега Павловича лишь то, что Вака не говорит, в отличие от дрозда Кирюши. «Но ничего, я научу! Обязательно заговорит!»
Недавно я видел телепередачу на питерском канале: показывали Олега Павловича. Он вдохновенно рассказывал журналистам о своих друзьях (точнее, родственниках), и те, чувствуя человеческое внимание, заливались во все горло.
А попугай Вака произнес что-то похожее на «Ки-рю-ша». Если вложить душу, то все возможно.
Об авторе
Владимир Шпаков — прозаик, драматург, литературный критик.
