Моя знакомая Оксана ожидала приближения 55-летия со страхом. «Меня уволят, вот увидишь! — трепетала она. — Сократят, как пить дать!» Никакие заверения — мол, ты классный корректор, тебя оставят в штате — не действовали, пенсионный возраст в ее представлении был роковым рубежом. А ведь 20 лет в одной редакции. За такое время прикипаешь и душой, и телом, и карманом.
Опасения, увы, оправдались: Оксану сократили, перевели на договор. На службу ходить не надо, времени навалом, только Оксану свобода не радовала. Она звонила мне с просьбами куда-нибудь ее пристроить, забегала поговорить на эту тему, пока…
Пока однажды я не увидел ее на Пушкинской улице в окружении толпы, из недр которой доносился Оксанин голос: «Это так называемый большой меблированный дом «Пале-Рояль». Как вы видите, здание богато декорировано в европейском стиле. В свое время здесь останавливались Куприн, Маяковский, Бунин…»
Я с любопытством послушал вполне толковую лекцию, не удивляясь: Оксана вычитала когда-то массу краеведческих книжек, это было одно из направлений работы ее издательства. А удивил меня малиновый берет у нее на голове — весьма нетипичный для Оксаны. Однако поговорить с ней я не смог: во-первых, не пробиться, во-вторых, моя знакомая устремилась к Невскому проспекту, увлекая за собой экскурсантов.
Всегда тихая, не отличавшаяся общественным темпераментом Оксана с легкостью держала внимание людей
Спустя недели две я опять заметил малиновый берет и еще более внушительную толпу. На этот раз Оксана рассказывала о Владимирской церкви. В ней отпевали няню Пушкина Арину Родионовну, среди ее прихожан был сам Достоевский. «Жил он тоже неподалеку, сейчас мы пройдем к его дому. Потому, дорогие мои, и памятник великому русскому писателю поставлен вон там, возле входа в метро!» Я прямо заслушался. Всегда тихая, не отличавшаяся общественным темпераментом Оксана с легкостью держала внимание людей. Ее не самый громкий голос явно окреп, перекрывая грохот площади. Но поговорить нам опять не удалось — заметив меня, Оксана лишь помахала рукой и, будто Крысолов из сказки, повела покорную толпу по Кузнечному переулку.
Заинтригованный, я заглянул на ее страничку в соцсетях. И обнаружил многочисленную группу «петербуржцев и гостей города», восторженно обсуждающих экскурсии (к слову, бесплатные), которые она ведет.
Пообщаться удалось через неделю, когда яркий берет замаячил в моем родном дворе. На этот раз Оксана докладывала, что здесь жил Виссарион Белинский. Это меня несколько обескуражило. Не может быть, наш дом построен в начале XX столетия, критик уже полвека как в могиле лежал! «Все правильно, — сказала Оксана, отпустив очередную группу. — Но до этого тут стоял другой дом, деревянный. В нем и жил Белинский, наблюдая из окна за строительством Николаевской железной дороги». — «Ах вот оно что! Спасибо, просветила. Ну ладно, а берет-то такой зачем?! Ты как живой светофор!» Оксана рассмеялась: «Для этого и надеваю! Так экскурсовода сразу заметно, а мы же по самым людным местам ходим. Я сейчас такая счастливая… Думала, все интересное в жизни кончилось. А оказалось — только начинается!»
Об авторе
Владимир Шпаков — прозаик, драматург, литературный критик.
