«Это мнение невозможно ни опровергнуть, ни подтвердить, — замечает священник и психолог Андрей Лоргус. — Дело в том, что у понятия «добро» нет однозначного, универсального толкования. Каждая религия выдвигает свои нормы, а люди светские тем более понимают его по-разному, в зависимости от воспитания и культуры, в которой выросли. И потому поступок, добрый для одного, может оказаться злом для другого».
Даже евангельские заповеди могут быть истолкованы верующими по-разному. Можно ли считать добрым того, кто взялся устраивать судьбу нищего вместо того, чтобы бежать на встречу с человеком, который его ждет? Того, кто отнял хлеб у одного, чтобы накормить другого?
«Вспомните притчу о добром самарянине, который перевязал раны избитому человеку, позаботился о нем, а священник и левит прошли мимо, — продолжает психолог. — Почему они проявили черствость? Они торопились на службу в Иерусалим и, вероятно, оправдывали себя тем, что любовь к Богу важнее любви к постороннему человеку. Вот наглядный пример ложного понимания заповедей и подтверждение того факта, что религиозные люди не ближе к добру и исполнению заповедей, чем нерелигиозные».
Особенно трудно исполнение заповедей дается тому, кто с детства не чувствует себя в безопасности, не доверяет окружающим
Верующий человек так же, как и неверующий, неизбежно сталкивается с тем, что Юнг называл нашей Тенью, — с малодушием, агрессией, слабостями, жадностью, эгоизмом, страхами. Он может искренне хотеть побороть изъяны, которые мешают ему исполнять Закон, но это не значит, что он успешно совладает с ними.
Еще большая преграда — семейные установки, которые закладываются в раннем возрасте и становятся для ребенка нормой. «Нищим не подавай, они бездельники!», «Думай о своих интересах», «Попустишь мужу обиду — он тебе на шею сядет». Как тому, кто руководствуется этими убеждениями всю жизнь, простить врага? Подать милостыню и забыть об этом? А ведь только в этом случае христианин может считать себя действительно добрым.
Особенно трудно исполнение заповедей дается тому, кто с детства не чувствует себя в безопасности, не доверяет окружающим, боится продемонстрировать уязвимость. Он вполне способен придерживаться нравственных норм — оставаться любезным, доброжелательным, оказывать нуждающимся посильную помощь и поддержку, но принять ближнего всем сердцем, открыться ему в своей любви, не боясь «потерять лицо», возможно, не сумеет.
«Евангельские заповеди — это высочайшая нравственная планка, и христианину гораздо труднее назвать себя добрым, чем неверующему, — убежден Андрей Лоргус. — Хотя церковные обряды, молитвы, безусловно, помогают анализировать свои поступки, убеждения и становиться чуть более любящим и милосердным».
Об эксперте
Протоиерей Андрей Лоргус — практикующий психолог, ректор Института христианской психологии (Москва).
