Надо верить в себя. Каждый не раз слышал эту фразу, особенно в юности. В ней и призыв, и совет, и увещевание, и просто знак поддержки. Чаще всего она проходила мимо, как и большинство фраз-наставлений. Но если слова эти произносил человек не только любимый, но и ценимый серьезно, то они действительно могли добавить решимости и силы.
Порой это просто попытка справиться с робостью: прыгнуть первый раз с трехметровой вышки, переступить порог экзаменационного кабинета или подать на какой-нибудь конкурс. Дело, как говорится, житейское.
Но бывает и другое. Человек ставит перед собой задачу, которую до него никто не решал, и на первых порах она кажется невыполнимой. Речь идет о творчестве, неважно, лазер это, музыкальная тема или небывалый самокат. В момент решения задачи человек по определению должен чувствовать себя особенным, может быть, даже гениальным. Иначе с задачей не совладать. Малодушная мысль «а не возомнил ли я о себе?» способна только помешать делу.
Для становления гения необходимы раннее признание, поощрение и свобода творческого самовыражения
И вот тут творцу (творцу, потому что таковым является даже школьник, собирающий первый радиоприемник) как воздух, вода и хлеб необходимо раннее поощрение. Об этом знают психологи и генетики. Владимир Эфроимсон, генетик, даже ввел для этого новый термин — импрессинг, обозначающий «ранние и сверхранние впечатления детства, которые действуют в чувствительный период и определяют характер и направление деятельности личности на всю жизнь». В том числе, доказывал он, для становления гения необходимы раннее признание, поощрение и свобода творческого самовыражения.
Обычно о гении говорят как о существе беззаконном, исключительном и неподражаемом. Но на примере импрессинга мы убеждаемся, что он необходим в равной мере для всех людей — и гениальных, и так называемых обыкновенных. Случай раннего поощрения мы находим в жизни буквально каждого выдающегося человека.
Самый известный со школьных лет пример — лицейский экзамен Пушкина, когда он вызвал восторг Державина. Пушкин и через много лет вспоминал этот эпизод в своих автобиографических записках: «Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли…»
Замечательный эпизод. Пушкин так никогда и не встретился с Державиным. Тот не хвалил в глаза его стихи, не разбирал строчки, не давал профессиональных советов. На всю жизнь хватило и этого: он хотел его обнять.
Однако чему больше дало пищу это признание: вере в себя или вере себе? Последнее состояние, на мой взгляд, более глубокое и важное. Может быть, потому и звучит оно гораздо реже. Вера в себя имеет отношение к воле, к решительности характера. Вера себе говорит о чувстве призванности, правильного выбора, верного поведения.
В действительности важно только то, что человек хочет
Сколько мы знаем случаев, когда вчерашний школьник шел за компанию поступать в вуз, хотя втайне мечтал о другой профессии. Тогда ему казалось, что мечта — это, может быть, каприз, нечто неощутимое и необязательное. И вообще, мало ли чего человеку хочется? В действительности важно только то, что человек хочет. Получается, он верил в себя, верил, что преодолеет любые трудности и добьется хорошей карьеры. Но он не верил себе и, не исключено, обрек себя на пожизненно постылую работу.
Или вот случай. Студент написал курсовую работу. Яркую, вызвавшую шум и споры, может быть, обещающую новое направление в науке. На кафедре ее подвергли жесткому разносу, указав при этом на явные ошибки и самодеятельность.
Прошли годы. Работу выкопали из студенческого сборника. В ней было действительно рациональное зерно и даже обещание открытия. Однако вчерашний студент уже давно работал на производстве, в науку возвращаться было поздно. Случайно он повстречался с тем профессором, который особенно язвительно громил его работу, и напомнил давнишний эпизод, ожидая извинений и раскаяния.
Тот объяснил, что меньше всего тогда думал о нем. В работе действительно была новость, показавшаяся тогда наглым парадоксом. Тем более бросались в глаза явные ошибки. К ней и при этом, разумеется, могли отнестись благосклоннее. Но главной мишенью был не он, а его научный руководитель. Признай они работу перспективной, ему могли и лабораторию дать, а он уже и без того всех достал своим склочным характером. С ним путем этого разгрома дружно решено было расстаться.
Ну что же, как говорится, и так бывает. Важно, что сказал профессор на прощанье: «А что же вы не продолжали бороться за свою идею? Бросили дело, а теперь ищете виноватых». С горечью молодой производственник должен был признать, что это правда.
Однажды Иосиф Бродский сказал Анне Ахматовой слова, которые она потом часто повторяла: «Главное — величие замысла». У каждого человека хотя бы раз или два в жизни случаются моменты серьезных решений и важных мыслей. Для их успешной реализации мало верить в себя, нужно еще и себе верить.
