«Там, где нет обязательств, нет нашей ответственности»: почему мы обижаем и обижаемся

Как получается, что мы становимся обидчиками?

Это происходит когда намеренно, а когда и случайно. Чаще всего — из-за того, что мы по какой-либо причине не соответствуем ожиданиям другого человека (обоснованным или нет), нарушаем договоренности, игнорируем установленные правила.

Скажем, я пообещал другу что-то сделать и забыл. У меня не было злого умысла, просто вылетело из головы. А в другой раз я помнил про свои обязательства, но пренебрег ими: «Да ладно, как-нибудь обойдется». Друг мог обидеться в обоих случаях, но я посчитаю себя обид­чиком лишь во втором — когда я понимал, что ему будет больно, и все-таки поступил нехорошо. А если забыл — могу испытать вину за то, что подвел, но обидчиком себя не назову.

Зачем же мы даем обещания, которые не готовы выполнять?

Например, для того, чтобы почувствовать себя хорошими или успокоить другого. Так бывает: пообещал что-то полезное для родителей сделать, мысленно похвалил себя, а выполнять уже как будто и не обязательно. Вторая причина — потому что мне так удобнее, мое «Я» стоит в наших отношениях на первом месте. И при конфликте интересов я выбираю себя, не особо считаясь с чувствами партнера. Есть и третий вариант: я «знаю», как лучше для нас, и действую не так, как мы договорились, а как считаю нужным. Это тоже говорит о том, что связь с другим человеком и его мнение для меня не имеют большого значения.

Можно еще систематически забывать про свои обещания, скажем, купить продукты или выкинуть мусор. Извиняться — и продолжать забывать.

Так тоже бывает. Некоторые мужчины специфично подходят к ведению домашнего хозяйства: они не проявляют инициативу, а ждут сигнала от жены — «загрузи посуду в машину», «вынеси мусор». Он загрузил, вынес, сделал все, как надо. Но в следующий раз ему нужна новая команда. Знаете, как полезный агрегат в хозяйстве: на кнопочку нажмешь, он сделает. Но включиться автоматически он не может.

Он удивляется: «Чего дуешься, я же все делаю!» А она уже устала объяснять. Есть тут место для обиды? Мне кажется, да. Потому что готовность проявить инициативу в быту — это ведь тоже кое-что говорит нам про отношения, про бережность и уважительное внимание к другому. Согласитесь, вы вряд ли забудете об обещании, данном начальнику, — цена рассеянности может быть слишком высока. В такой ситуации партнерам важно проговаривать конкретные требования друг к другу и соблюдать договоренности.

Иногда мы, наоборот, себя накручиваем: вот, обидел человека. А он даже и не думал.

Вину без реального проступка часто испытывают те, кто с раннего детства отвечал за эмоциональное состояние близких. Если мать или отец приходили в плохом настроении, ребенок мог видеть в этом свой недочет и чувствовал, что должен срочно поправить ситуацию, «развеселить» родителей. А если не получалось, снова корил себя: «я не справился». Это переносится и во взрослую жизнь.

Ощутить вину можно совсем на ровном месте. Допустим, друзья или супруги сели смотреть сериал, одному не нравится, скучно, но он боится признаться: «а что, если он разозлится, и я испорчу наш вечер?» Чаще всего жизнь показывает, что это заблуждение. Но если партнер действительно надуется, стоит обсудить взаимные ожидания. Вам правда должны нравиться одинаковые вещи? Насколько это реалистично? Установка, что любить значит все делать вместе или быть похожими, порождает много обид.

Бывает, что обвинения в наш адрес кажутся незаслуженными. Скажем, муж считает, что жена должна готовить, а она терпеть этого не может… В чем ее ошибка?

Если вас в чем-то упрекают, а вы не согласны, спросите себя: что вообще происходит? В чем вы сейчас разошлись? Давали ли вы какие-то обещания по этому поводу? Там, где нет обязательств, открыто проговоренных или обозначенных, там нет нашей ответственности.

Мне нравится фраза Роберта Резника, известного гештальт-терапевта, которая звучит примерно так: «Проблемы в отношениях возникают не тогда, когда люди обнаруживают различия, а когда начинают с ними бороться».

Как нам учесть эти разногласия? Я знаю женщин, которые не любят готовить, но зато с удовольствием зарабатывают деньги. Мужья могут сколько угодно на них ворчать, но они все равно не будут стоять у плиты. Вопрос: готовы ли эти мужчины пересмотреть свои ожидания и найти решение, которое устроит обоих? Например, чаще заказывать домашнюю еду или выбираться ужинать в приятных местах?

Вступая в отношения, мы изо дня в день калибруем свои ожидания и, так или иначе, примиряемся с особенностями друг друга. Если же различия в ваших представлениях о себе, мире и совместной жизни настолько фундаментальны, что договориться не удается, то возникает вопрос — стоит ли себя дальше мучить?

И все же почему так трудно бывает признать себя обидчиком?

Потому что это разрушает наше представление о себе как хорошем человеке, заслуживающем уважения. Какой же я хороший, если сделал гадость? Сильный стыд мешает признать ошибку. И тогда я могу начать обманывать себя и других: «Я все сделал правильно, это для твоего же блага!» Или буду доказывать тому, кого обидел, что он сам виноват — спровоцировал или сам под руку подвернулся.

Фактически осознавая, что я человека сейчас обижаю, я все равно буду его упрекать, чтобы защитить себя от давящего изнутри стыда. Только когда мы способны принять свое несовершенство и проявить к себе сочувствие, нам удается признать вину (когда мы реально причинили боль) и искренне попросить прощения.

Конечно, просто сказать «извини» недостаточно. В извинении есть три составляющие:

• признание своей ответственности («я вижу, что причинил(а) тебе боль/обидел(а)/расстроил(а)»);

• выражение сожаления («мне тоже плохо от того, что я сделал(а)»);

• готовность загладить вину, предложить что-то взамен.

Но имеет значение и реакция пострадавшего: «пляшет ли он на костях» или тоже заинтересован в исправлении ситуации и восстановлении хороших отношений?

Нередко мы обижаем детей, срываемся, перегибаем палку… Всегда ли нужно просить прощения? Не страдает ли авторитет родителя при этом?

Я всегда признаю свою неправоту перед детьми — с самого раннего их возраста. Думаю, это хороший опыт смирения — и для них, и для меня. Ведь они довольно быстро начинают понимать: папа сейчас поступил нехорошо, несправедливо. И мой авторитет не в том, что я никогда не ошибаюсь, это нереалистично, а в том, чтобы заметить свой промах и исправить его.

И обязательно пояснять, почему так получилось: «извини, пожалуйста, не стоило мне на тебя кричать», «я был очень груб, мне не хватило терпения». Или «знаешь, у меня был очень тяжелый день на работе, я там сильно поругался, а сейчас сорвался на тебя, мне очень жаль».

И еще он понимает: иногда мы можем обижать близких не потому, что плохо к ним относимся, а потому что нас «несет» из-за сильной усталости или отвратительного настроения. И они вслед за нами учатся извиняться, потихонечку, не сразу. Но вот еще о чем стоит помнить: ребенок (да и взрослый тоже) не обязан простить вас сразу. Ему нужно время, чтобы подуться и как-то выразить, прожить свою злость, грусть, досаду. Напомню, в обиде запрятаны самые разные чувства, и им нужно дать выход. А родителям стоит запастись терпением.

Отчаяние ребенка бывает трудно выдержать.

Когда взрослый ощущает себя чудовищем («Я нанес ему травму, ведь он такой хрупкий!»), а при этом ничего особо страшного не сделал, я вижу в этом хрупкость самого родителя, которую он проецирует на ребенка.

Некоторые даже начинают унижаться, требовать: прости, прости меня. Что это значит? Взрослый тем самым перекладывает ответственность на ребенка («только он может исправить ситуацию!»), оказывается в зависимом положении и, по сути, теряет авторитет. А все потому, что этот мужчина (или женщина) настолько беспощаден к себе, что не способен сам себя простить.

Если я учусь мягче относиться к темным сторонам своего характера (подчеркну, что принятие не равно оправдание или одобрение), мне проще примиряться с этими чертами в детях, в жене или муже, я больше готов прощать или просить прощения. Другой имеет право не принять мои извинения. Но если я честно внутри себя признал, что мои действия его ранили, и попытался это донести, я поступаю мужественно и могу себя за это уважать.