Пора взрослеть: как мы меняем свою жизнь

Какую внутреннюю работу приходится проделать каждому из нас, чтобы пережить те или иные события, обычно тяжелые, и восстановить утраченное душевное равновесие? Какой путь нам нужно пройти, чтобы повзрослеть и стать мудрее?

Его этапы описывает концепция четырех миров. Она поясняет, как изменение наших взглядов на внешние и внутренние явления помогают обрести устойчивость. Предложил концепцию российский психолог Федор Василюк, и его ученица, психолог Анна Лебедева, объясняет логику каждого из этих типов миропонимания.

Четыре мира

1. Первый жизненный мир — инфантильный (его прообраз — младенческое существование). Здесь личность устроена довольно просто, и мир кажется ей тоже весьма простым.

Человек с таким мироощущением стремится к сиюминутному удовлетворению потребности, не требующему усилий и ожиданий. Его мир легок и непротиворечив, а значит, возникновение более-менее сложной ситуации, требующей осмысления и переживания, вызывает сильный стресс, преодолеть который можно, выйдя в следующее пространство миропонимания.

2. Реалистический мир (внешне трудный и простой внутренне). В нем личность уже признает, что внешний мир труден, что в нем много чего нужно учитывать и преодолевать. Но и здесь не все гладко — желание достичь той или иной цели может встретиться с непреодолимым препятствием, и тогда человек испытывает сильную фрустрацию.

Как с ней справиться? Принять то, что окружающий мир не будет соответствовать нашим желаниям, но мы можем что-то сделать с собой, со своим отношением к ситуации, к людям, к задаче. Мы начинаем думать — нужна ли нам эта цель вообще, действительно ли так ценна эта победа? Так растет наша внутренняя сложность и при этом снижается трудность мира внешнего — он снова понятен: «А кому сейчас легко?».

Задавшись вопросом о ценностях, человек оказывается в новой логике жизни.

3. Ценностный мир (внутренне сложный и внешне легкий). Казалось бы, все прекрасно — у человека есть ценности, они позволяют ему регулировать количество задач и уровень стресса, справляться с невозможностью чего-то достичь, снижая субъективную ценность этих планов или людей. Но здесь возникает новая проблема.

В какой-то момент оказывается, что наши ценности могут вступать между собой в конфликт. Нам нужно сделать выбор, а мы не можем, потому что альтернативы субъективно важны и значимы.

Если выбор переживается нами как очень серьезный и касается экзистенциальных вопросов, то рано или поздно приходится признать, что жизнь очень сложна, равно как и мы сами.

Так образуется пространство нового жизненного мира.

4. Творческий мир (внутренне сложный и внешне трудный). Здесь все вопросы разрешаются путем творения новых способов жить и выбирать. Логика рассуждения в этом мире авторская — «Я сам причина своего положения», «Я могу найти выход», «Я могу сочинить свой путь».

В творческом мире человек постоянно осознает его сложность и противоречивость. Он не использует ярлыки и шаблоны для объяснения себя, других людей или ситуации.

Важным инструментом совладания с трудностью мира здесь выступает воля, она помогает освободиться от гнета борьбы мотивов и воплотить свой жизненный замысел. У каждого из нас своя траектория движения внутри жизненных миров.

Как правило, они последовательно взращиваются — от инфантильного до ценностного по мере взросления человека. А в дальнейшем, когда мы достигаем определенной зрелости, все эти миры присутствуют в нас одновременно, и, в зависимости от той или иной жизненной ситуации, мы можем реагировать на нее по-разному, пользуясь логиками разных жизненных миров.

Точка перелома

Переход между мирами происходит в тот момент, когда привычное понимание реальности ломается, перестает объяснять происходящее.

Посмотрим на примере отношений в паре, как это может быть. «Представим, что я обитаю в простом инфантильном жизненном мире и нацелена на получение удовольствия, — рассказывает Анна Лебедева. — У меня есть любимый человек, и нам хорошо вместе. Но в какой-то момент эти отношения перестают приносить радость: возник конфликт или какая-то стрессовая ситуация.

Партнер меня ранил, обидел, обвинил в чем-то. Я чувствую себя одинокой, брошенной, переживаю боль и опустошение. Сначала я пытаюсь заставить своего партнера любить и радовать меня, как прежде. Но оказывается, что он не собирается этого делать или просто уходит.

Мне волей-неволей приходится признать, что не могу влиять на ситуацию. И теперь у меня есть выбор:

1. Я могу просто оставить этого человека, показав, что он мне не очень-то и нужен. В этом случае свой жизненный мир я не поменяю. И в следующих отношениях буду действовать и вести себя точно так же.

2. Если же этот человек для меня очень дорог, я естественным образом приду к необходимости считаться с тем, что мир не собирается обслуживать мои сиюминутные желания и что другие люди имеют какие-то иные взгляды.

В этом случае я усложняю свое понимание других людей и внешнего мира в целом.

Я выхожу в пространство рационалистической логики, иду на уступки, и мы продолжаем общение.

Что может произойти потом?

«Предположим, молодой человек реагирует на мои уступки так: я все равно с тобой быть не хочу, ты меня разочаровала, мы расстаемся, — выдвигает гипотезу Анна Лебедева. — Я испытываю фрустрацию, так как не могу достичь цели, которую перед собой поставила, несмотря на то, что усложнила понимание мира и приняла его необъяснимость.

Человек создает для меня новое препятствие, и оно снова работает против того, чтобы мы были вместе, чувствовали радость и удовольствие. Так я попадаю в следующий мир, где мне приходится усложнить собственную личность.

Не остается ничего другого, кроме как решать вопрос: нужен мне этот человек, ценен он для меня или нет. И понимание того, что этот человек мне не нужен (предположим), позволяет легче с ним расстаться и продолжать жить.

Но вопрос о ценности Другого для меня, а также о моих собственных ценностях, становится теперь очень важным».

Итак, я оказалась в ценностном мире. Я знаю, что сама по себе не простой человек, и не до конца понимаю, кто мне нужен. Вдруг мой бывший партнер возвращается и говорит: «Я был не прав. Давай начнем сначала».

Я уже научилась быть одна, и мне вроде как неплохо. Еще жива память о его уходе, мне страшно заходить в это снова, хотя я по-прежнему его люблю. Так я сталкиваюсь со внутренним конфликтом: довериться ему еще раз или остаться одной. Как разобраться?

Для того, чтобы совершить этот трудный выбор, необходимо допустить, что все мы сложны и непостоянны, в нас что-то меняется. И эта открывшаяся возможность может реализоваться только в том случае, если мы оба поверим в то, что можем быть вместе.

«Мне нужно взять на себя ответственность за то, что я могу влиять на эту историю, — поясняет Анна Лебедева. — Приняв этого человека назад, я действительно могу попытаться выстроить отношения как-то по-новому, учтя все предыдущие ошибки.

И, наверное, здесь можно обратиться к какому-то творчеству. Попытаться описать ее в стихах, в дневнике, нарисовать, сыграть на сцене — то есть, выйти за пределы этой ситуации, посмотреть со стороны и тем самым овладеть ею».

И наконец, если раскручивать дальше, предположим, в какой-то момент я утрачиваю этого человека снова, теперь уже навсегда. Он женится на другой, и мы уже никогда не соединимся в одно целое.

Так мы попадаем в кризис, находясь внутри этого трудного мира, наедине со сложным собой.

Результатом может быть обретение другого смысла этой истории. Мы пытаемся понять: а что же жизнь хотела нам рассказать? Почему она столкнула нас с такой непреодолимостью? Что мы должны вынести из этого на будущее?

Прошлое не вернуть, но нас ждут новые встречи, которые могут опять провести нас по этим мирам. И мы задумываемся: для чего вообще все это? Может быть, я что-то не могу пережить и потому, как часто говорят, «притягиваю» к себе определенные обстоятельства, повторяющиеся истории.

Именно в помощи продвижению переживания клиента видел Федор Ефимович суть психотерапии (понимающая психотерапия), суть нашего изменения, роста. Ведь только пережив ситуацию до конца, я могу измениться целиком, меняя тем самым собственную жизнь.

Источник: книга Федора Василюка «Психология переживания» (Издательство Московского университета, 1984).