Быть, существовать в этом мире уже означает иметь с ним отношения. И так же, как мы относимся к миру вообще, мы относимся ко всему, что нас окружает. Ведь и родители, и люди, знакомые и незнакомые, и все предметы, и животные — часть мира. Но просто существованием в заданных обстоятельствах дело не ограничивается. Отношения с миром — это в первую очередь постижение правил игры, которая называется жизнью.
Удивительно, но в философии эту тему разработал лишь Мартин Хайдеггер — в начале ХХ века*. Он описал такие правила, назвав их «экзистенциалами». Это условия, на которых мы существуем в мире, «данности нашего существования». Ведь мы приходим в ситуацию, которую не выбираем. Пол и эпоха, родители и национальность, социальный слой и даже, например, город, в котором мы живем, — ничто из этого мы не выбираем. Следовательно, наша задача — эти данности принять.
И пусть мы планируем переехать в другой город или хотим пробиться в другой социальный слой или даже сменить пол — для начала мы должны принять, что сейчас живем именно в этом городе, родились мужчиной или женщиной... Дальше можно понять, что нам не подходит, и пытаться это изменить, но все начинается с принятия. Хайдеггер видел суть принятия в том, чтобы перестать бояться своих обстоятельств, научиться смотреть на них спокойно.
Наши отношения с миром формируются в первые семь лет жизни. Второе семилетие посвящено нашим отношениям с другими людьми. В третьем мы строим отношения с самими собой. Но сначала ребенок открывает мир и учится с ним взаимодействовать. Образцом для такого взаимодействия становятся его отношения с матерью: для младенца мать и есть мир. После полутора лет включаются и другие факторы: доверие к миру возникает не только благодаря родителям. В конце концов, отношения с ним — личное решение каждого из нас. У нас есть свобода довериться миру — или не делать этого.
Наши отношения с миром — это поиск и создание опор, на которые можно возложить часть груза своей жизни
Слово «доверие» здесь не случайно. Вспомните, как познает действительность маленький ребенок. Он то прижимается к маме, то, убедившись, что он в безопасности, отправляется исследовать мир. И расстояние этих «челночных экспедиций» с каждым разом все увеличивается. Ребенок узнает, что земля твердая и по ней можно ходить, что соседская собака — добрая и не укусит, что качели во дворе — крепкие и не оборвутся. Он учится доверять: матери, природе, людям и своим силам.
Как переживается фундаментальное доверие? Вот как: я возложил часть своих проблем на что-то или на кого-то, на некую опору — и опора выдержала! Причем тут нет обязательной любви и радости, есть лишь опыт отношений с людьми, которые меня принимали. Значит, я могу быть и мне дают быть!
Вся наша жизнь, наши отношения с миром — это поиск и создание опор, на которые можно возложить часть груза своей жизни. Мы находим друзей, осваиваем профессию, создаем семью. Опорой может быть и структура, в которой мы работаем, и отношения с коллегами, и наши способности и интересы, люди и группы людей… Одна из важнейших опор — наше собственное тело. Мы чувствуем себя хорошо укорененными, когда у нас много опор.
Решение о доверии также связано с реалистичностью нашего восприятия. Чем ближе к реальности наша оценка той или иной опоры, тем меньше разочарований и больше доверия к людям и самому себе. Подводят опоры обычно того, кто не соглашается принять реальность, кто хочет переделать ее по своему усмотрению и не воспринимает то, что не соответствует его ожиданиям. Мир вообще не укладывается в схемы и теории. Единственное надежное утверждение о нем — он ничего не гарантирует никому из нас. Спасти может только открытая позиция доверяющей любознательности.
Таков мир. Считать иначе — по сути, не уважать его.
С любым из нас в любой момент может случиться все что угодно — это одно из главных правил игры
Кстати, истории про обиды, которые могут быть изжиты, преодолены прощением — это всегда истории про опору, не оправдавшую ожиданий. И одна из практик прощения как раз заключается в том, чтобы помочь человеку понять: мог ли тот, кто оказался ненадежной опорой, выдержать возложенный на него груз?
Благодарность же, напротив, — переживание, связанное с тем, что «моя опора меня не подвела». С любым из нас в любой момент может случиться все что угодно — это одно из главных правил игры. И это — самая большая проверка наших отношений с миром. Когда все опоры рухнут, останется ли что-то? Как я тогда смогу быть в мире? И смогу ли быть? Или провалюсь в эту бездну ужаса и отчаяния, потому что опор больше нет?
В экзистенциальном анализе есть понятие «основы бытия». Речь о переживании, укорененном, как правило, в предыдущем опыте. О переживании того, что даже если все опоры рухнут, что-то все равно останется. Эта очень сложная философская конструкция тем не менее интуитивно понятна каждому, кто довольствуется фразой: «Никогда так не было, чтобы никак не было». Это и есть основа нашего бытия.
Мне очень нравится образ мира как натянутого над пропастью батута. Можно в ужасе смотреть сквозь сетку в пропасть. А можно сфокусировать взгляд на переплетениях самой этой сетки, понимая, что она не раз уже нас выдерживала.
Да, подбрасывала — так, что мы неуклюже падали на нее. Но она выдерживала. И выдержит снова. Человек с таким фокусом зрения, с таким отношением к миру хорошо устроен в жизни — вне зависимости от всего остального. Это предельное переживание доверия люди часто называют Богом. Но это не вопрос веры в конкретных богов. Это вопрос наших отношений с миром».
* М. Хайдеггер «Бытие и время» (Академический проект, 2013).
