В сказках девочки, будь то Белоснежка или Золушка, то и дело встречаются с темной стороной матери, воплощенной в образе злой мачехи или жестокой королевы.
К счастью, действительность не так ужасна: в целом отношения матери и дочери становятся лучше, чем раньше, — ближе и теплее. Этому способствует современная культура, стирающая разницу между поколениями.
«Мы все сегодня кидалты, — замечает семейный психотерапевт Анна Варга, — и на это реагирует чуткая мода, предлагая всем одни и те же футболки и кроссовки».
Реклама использует это растущее сходство, провозглашая, например: «Мать и дочь — так много общего», — и представляя их чуть ли не близнецами. Но сближение порождает не только радость.
Это ведет к слиянию, которое ставит под угрозу идентичность обеих сторон
Психоаналитик Мария Тимофеева видит в своей практике сложности, возникающие из-за того, что семей с одним родителем становится все больше, роль отца умаляется, а в обществе царит культ молодости. Это ведет к слиянию, которое ставит под угрозу идентичность обеих сторон.
«Уравнивание, — заключает психоаналитик, — заставляет женщин ставить перед собой два принципиально важных вопроса. Для матери: как сохранить близость, оставаясь при этом на своем — родительском — месте? Для дочери: как отделиться, чтобы обрести себя?»
Опасное сближение
Отношения с матерью — основа нашей психической жизни. Мать не просто влияет на ребенка, она для него — окружающая среда, и отношения с ней — это отношения с миром.
«От этих отношений зависит создание психических структур ребенка, — продолжает Мария Тимофеева. — Это верно для детей обоих полов. Но дочери сложнее отделить себя от матери».
И потому, что они «обе девочки», и потому, что мать часто воспринимает ее как свое продолжение, ей трудно видеть в дочери отдельного человека.
Но, может быть, если мать и дочь не будут так близки с самого начала, то и проблемы не возникнет? Совсем наоборот. «Недостаток близости с матерью в раннем детстве часто приводит к попыткам компенсации в будущем, — объясняет Мария Тимофеева, — когда взрослеющая дочь старается понравиться матери, быть к ней как можно ближе. Как если бы то, что происходит сейчас, можно было перенести в прошлое и изменить его».
Это движение навстречу — не любовь, а желание получить ее от матери
Но и за материнским желанием сблизиться с дочерью, совпадать с нею во вкусах и взглядах порой стоит не только любовь.
Молодость и женственность дочери может вызывать у матери бессознательную ревность. Чувство это тягостно, и мать так же бессознательно пытается избавиться от него, отождествляя себя с дочерью: «Моя дочь — это я, дочь красивая — а значит, и я».
На изначально непростом семейном сюжете сказывается и влияние социума. «В нашем обществе иерархия поколений часто нарушена или вовсе не выстроена, — считает Анна Варга. — Причина в тревоге, которая возникает, когда общество перестает развиваться.
Каждый из нас более тревожен, чем член благополучного общества. Тревога мешает делать выбор (тревожному человеку все кажется одинаково важным) и выстраивать любые границы: между поколениями, между людьми».
Мать и дочь «сливаются», порой находя в этих отношениях убежище, которое помогает противостоять угрозам внешнего мира. Особенно сильна эта тенденция в таких межпоколенческих парах, где отсутствует третий — муж и отец. Но раз уж так сложилось, почему бы матери и дочери не наслаждаться своей близостью?
Контроль и конкуренция
«Отношения в стиле «две подружки» — самообман, — убеждена Мария Тимофеева. — Это отрицание реальности, в которой существуют разница в возрасте и силе отталкивания между двумя женщинами. Этот путь ведет к взрывоопасному слиянию и контролю».
Каждый из нас хочет контролировать себя. И если «моя дочь — это я», значит, она должна чувствовать так же, как я, и хотеть того же, чего я. «Мать, стремясь к задушевности, воображает, что дочери хочется того же самого, — объясняет Анна Варга. — Признак слияния — когда чувства матери нераздельно связаны с чувствами дочери».
Желание контролировать дочь усиливается, когда возможность ее отделения мать воспринимает как угрозу для себя
Возникает конфликт: чем активнее дочь пытается уйти, тем настойчивее мать ее удерживает: силой и приказами, слабостью и упреками. Если дочери свойственно чувство вины и не хватает внутренних ресурсов, она сдается и уступает.
Но женщине, не отделившейся от матери, трудно строить собственную жизнь. Даже если она выходит замуж, то чаще всего быстро разводится, чтобы вернуться к матери, иногда со своим ребенком.
И часто мать и дочь начинают конкурировать за то, кто из них окажется «лучшей матерью» для ребенка — дочь, ставшая матерью, или бабушка, которая хочет вернуться на «законное» материнское место. Если бабушка победила, то дочери достается роль кормильца или старшей сестры собственного ребенка, а иногда ей и вовсе не остается места в этой семье.
Испытание, которое нужно пройти
К счастью, отношения не всегда так драматичны. Присутствие рядом отца или другого мужчины снижает риск слияния. Несмотря на неизбежные трения и периоды большей или меньшей близости, многие пары «мать–дочь» поддерживают отношения, в которых нежность и доброжелательность возобладали над раздражением.
Но даже самым дружным придется пройти через сепарацию, отделиться друг от друга. Процесс может быть болезненным, но только он позволит каждой жить своей жизнью. Если в семье несколько дочерей, нередко одна из них позволяет матери больше ее «поработить».
Сестры могут считать, что это место любимой дочери, но оно отчуждает эту дочь от самой себя и мешает ей самореализоваться. Вопрос в том, как найти правильную дистанцию.
«Чтобы занять свое место в жизни, молодой женщине приходится решать одновременно две задачи: идентифицироваться со своей матерью в том, что касается ее роли, и в то же время «разотождествиться» с нею в том, что касается ее личности», — отмечает Мария Тимофеева.
Решить их особенно трудно, если мать сопротивляется
«Иногда дочь ищет ссор с матерью, — замечает Анна Варга, — чтобы так положить конец слишком пристальному вниманию к своей жизни». Порой решением становится физическое отдаление, переезд в другую квартиру, город или даже страну.
В любом случае, будь они вместе или врозь, им придется заново выстроить границы. «Все начинается с уважения к собственности, — настаивает Анна Варга. — У каждой свои вещи, и никто не берет чужое без спросу. Известно, где чья территория, и туда нельзя зайти без приглашения, тем более наводить там свои порядки».
Разумеется, матери нелегко отпустить часть себя — свою дочь. Поэтому старшей женщине потребуются свои, независимые от дочери привязанности, внутренние и внешние ресурсы, которые позволят пережить горе расставания, превратив его в светлую печаль.
«Поделиться с другим тем, что имеешь, и дать ему свободу, — это как раз то, в чем заключается любовь, в том числе и материнская», — замечает Мария Тимофеева. Но наша человеческая природа включает в себя благодарность.
Естественная, не вынужденная, а свободная благодарность может стать основой для нового, более зрелого и открытого эмоционального обмена между матерью и дочерью. И для новых отношений с хорошо выстроенными границами.
