Александр Шахов и Полина Гагарина обсудили игроманию, трудоголизм, зацикленность на спорте и другие зависимости

Александр: Вы правы, Полина. Аддикция — это всегда бегство от проблем, которые человек не способен решить.

Полина: По статистике обращений за помощью химические зависимости — алкоголизм, наркомания и так далее — стоят на первом месте. Поэтому мы посвятили им в журнале специальный раздел. А что лидирует среди так называемых нехимических зависимостей?

Александр: На первом месте игровая зависимость, лудомания. Ребята, которые занимаются игровым и букмекерским бизнесом, используют новейшие прогрессивные способы, в том числе ИИ, чтобы завлечь людей. Я иногда поражаюсь их изобретательности и глубокому знанию психологии.

Патологическое использование онлайн-ресурсов приводит к пренебрежению реальной жизнью и обязанностями. Дети сидят в интернете неделями, пропускают занятия, мало двигаются, не играют со сверстниками, потому что все их друзья — только онлайн. Взрослые по полночи в чатах холиварят, строчат комментарии, так что у них не остается сил на живое общение и повседневные дела.

Полина: Новые технологии сильно меняют жизнь. С одной стороны, облегчают работу, коммуникации, повышают уровень комфорта. Но вместе с тем порождают вызовы, с которыми наша психика раньше не сталкивалась. Возникает ощущение, что времени становится все меньше, а задач — все больше. Раньше, чтобы поговорить по душам, люди звали друг друга в гости. Теперь общение по большей части происходит в чатах, еще крепче привязывает людей к экрану телефона.

Я сама физически ощущаю, как из-за современных технологий мой темп жизни ускорился. Теперь в моде быть мобильными, и многие люди забывают, что одновременно нужно успевать отдыхать, обнимать детей, смотреть им в глаза и внимательно их слушать.

Александр: Как вам удается справляться при вашей занятости, том количестве звонков и сообщений, которое вам поступает?

Полина: Я постоянно помню, что дети берут с меня пример. Поэтому никогда не нарушаю наше правило — садиться за стол без телефонов. Это время предназначено, чтобы провести его вместе, увидеть, услышать друг друга, получить удовольствие от общения. Я не разрешаю детям завтракать, уткнувшись в телефон. Обычно достаточно одного укоризненного взгляда, чтобы он был убран.

В первую очередь родителю важно не упустить момент, когда необходимость постоянно отвечать на сообщения превращается в привычку смотреть в телефоне на все подряд. Эта привычка исподволь перехватывает управление человеческой жизнью, становясь самой настоящей зависимостью.

Александр: Вы очень точно сказали, что это новый вызов для человеческой психики, но беда в том, что старые тоже никуда не делись. Например, я совсем не уверен, что расстройство пищевого поведения следует ставить в нашем списке после интернет-зависимости, а не перед ней. Компульсивное потребление пищи часто связано с эмоциональными проблемами — тревожностью, депрессией, стрессом. Когда еда используется как эмоциональный регулятор: «у меня плохое настроение, пойду съем что-нибудь вкусненькое», это проблема.

Полина: Но есть и другая сторона, где мы сталкиваемся с отказом от еды, чудовищными диетами, анорексией. Молодые люди, дети, особенно девочки, читают и слышат в том же интернете множество неправды о том, как нужно выглядеть, чтобы быть красивыми. Мы можем говорить, что в этом случае одна зависимость стимулирует или подпитывает другую?

Александр: Это логично.

Полина: Часто такие идеи внушаются им исподволь, не напрямую. Взрослые обладают критическим мышлением и могут увидеть разницу между чьей-то фантазией о красоте и реальностью, где на спортивную подтянутую фигуру тратится значительное время и усилия. А дети и подростки, к сожалению, критического мышления пока не имеют, верят всему, стараются соответствовать невозможным стандартам. Они наживают проблемы со здоровьем, которые во многих случаях ломают им всю дальнейшую жизнь. Меня, как маму девочки, это очень беспокоит.

Александр: Я планировал поставить зависимость от физических упражнений или спортивную аддикцию на последнее место в нашем списке. Но раз уж вы заговорили о поддержании физической формы, не могу не сказать, что оно тоже может превратиться в зависимость. Это нарастающий тренд — взрослые люди, которые, по вашему мнению, имеют критическое мышление, не просто испытывают страх перед лишними граммами на животе или попе, они одержимы формированием своего тела. Они истощают себя серьезными нагрузками, игнорируют советы врачей, рискуют здоровьем.

У меня перед глазами пример моего клиента, бизнесмена, который дома бывает в течение года месяца два в совокупности. В остальное время он по 600 км бегает, пересекает Сахару, едет 700 км на велосипеде с Западного побережья США на Восточное. Физически он развит невероятно, но у него нет времени ни на личную жизнь, ни на семью, в которой двое детей, ни на бизнес. Это тоже крайность, в которой бегство от реальных проблем прикрыто маской самосовершенствования и преодоления себя.

Полина: Да, я понимаю, в вопросах питания, красоты и фитнеса трудно увидеть грань, на которой нужно остановиться. К счастью, мои дети смотрят в первую очередь на меня и повторяют за мной. Сын Андрей в 16 лет с удовольствием занимается спортом, контролирует сам свой рацион, ему нравится видеть в зеркале красивые мужские формы. Семилетней дочке Мие я объяснила, что можно есть все, но по чуть-чуть.

Слава богу, мой сын усердно учится и много работает — пишет и продюсирует музыку, ему просто некогда зависать в виртуальных мирах, но это правда особая примета нашего времени. С точки зрения психолога нездоровое пристрастие к видеоиграм относится к игромании или к интернет-зависимости?

Александр: Оно выделяется в отдельную категорию. Эта аддикция выкашивает молодежь, но хочу заметить, что и взрослые люди ей подвержены. Я недавно видел интервью Гарика Харламова, в котором он рассказывал о своей любви к играм. На самом деле он описывал классическую игроманию, когда человек может по десять дней сидеть за игрой, не спать ночами, не выходить из дома.

Когда аддикция доводит окружение игромана до максимального предела терпения, его увольняют с работы, от него уходит жена, он теряет друзей, но играть не перестает. Наоборот, получая стресс за стрессом, убегает в зависимость, погружается еще глубже, пытаясь компенсировать стресс каким-то количеством удовольствия, которое он от нее получает.

Полина: Как вы работаете с семьями, где есть дети с этим видом зависимости? Особенно если мы говорим про подростков, которым и без гаджетов предстоит сложный период взросления со сдачей экзаменов и вступлением во взрослый мир?

Александр: В качестве нулевого пункта я рекомендую родителям больше узнавать о детской психологии, ходить на родительские курсы. Если честно, мы, родители, абсолютно не учимся воспитывать детей. Это один из самых сложных процессов на планете Земля, как мне кажется, даже сложнее, чем квантовая физика.

Для начала нужно понять, что детская и взрослая психика работают по-разному. Родители экстраполируют свою психику на ребенка, забывая, что в детстве они себя вели и чувствовали по-другому. Например, бесполезно что-то логически объяснять ребенку до 9 лет, у него еще нет механизмов, которые помогают понимать абстрактные модели. Вы это знали?

Полина: Понятия не имела, хотя я — очень вовлеченный родитель. Поскольку нам с Мией до девяти еще два года, я попозже расспрошу вас, где об этом можно прочитать.

Александр: Конечно. Ну а теперь, собственно, к самим правилам борьбы с зависимостью от гаджетов.

1. Установление четких правил и ограничений, регулярного расписания, когда дети могут использовать гаджеты. Остальное их время должно быть занято. Что тут важно? Постоянство и последовательность. Если вы сегодня запрещаете, завтра разрешаете, вы укрепляете зависимость. Ребенок все время ждет, что вы дадите слабину. Настаивать на своем сложно, и если вы к этому не готовы, лучше ограничения вообще не применять. Нужно понимать, что у ребенка проявится абстинентный синдром — состояние тревожности, депрессии, истерики. И помнить, что в этот момент он болен, отнестись с сочувствием, пониманием и, главное, терпением.

2. Развитие альтернативных интересов и хобби, чтобы помочь ребенку выработать волевые качества. Например, во время занятий спортом улучшается питание мозга кислородом, усиливаются те зоны, которые отвечают за контроль эмоций. В ходе преодоления трудностей вырабатываются нейромедиаторы, ответственные за счастье, в частности, эндорфины, и они создают альтернативу дофамину, который является основой аддиктивного поведения. Спорт нагружает мозг, заставляет его развивать координацию. А кому-то больше подойдут занятия музыкой.

3. Цифровая диета, детоксы — дни либо часы, когда никто в семье не пользуется гаджетами, включая телевизор. Советский психолог Лев Выготский дал формулу ближайшего развития: «Все, что вы делаете с ребенком сегодня вместе, он будет завтра делать самостоятельно». Если вы не соблюдаете цифровые детоксы, вы не убедите детей их соблюдать.

4. Обучение самоконтролю, ответственности, управлению временем, постановке целей. В семье моего друга-бизнесмена есть ритуал: утром в воскресенье он садится с женой и детьми за стол, и они планируют следующую неделю. Каждый зачитывает планы, рассказывает, что на прошлой неделе удалось, что не удалось, получает утешение, похвалу или премию за успехи. После они завтракают, едят особое блюдо, которое мама не делает ни в какие другие дни. Такие семейные традиции запоминаются на всю жизнь. И одновременно у ребенка формируется характер, в который включается и самоконтроль, и ответственность — важные факторы в борьбе с аддикцией.

Полина: Да-да, это история с личным примером. Я рада получить подтверждение, что не переоцениваю его роль.

Александр: Не переоцениваете. Если личного примера нет, запреты бесполезны — дети будут выкручиваться, прятаться, скрываться, потому что видят лицемерие: «Делай то, что я говорю, а не то, что я делаю». Недоверие к вам и падение родительского авторитета в подростковом возрасте создаст большие сложности. Повторюсь, цифровую диету должны соблюдать все члены семьи. Используйте это время для укрепления семейных связей, совместного времяпрепровождения с глубоким погружением в ребенка, его проблемы, его мир.

Искренне старайтесь понять его мир, тогда вы создадите эмоциональную связь, которая поможет ему избавиться от зависимости по принципу «клин клином». В видеоиграх ребенок получает нейромедиатор дофамин, гормон счастья. Но окситоцин, гормон близких эмоциональных отношений, тоже гормон счастья. Нельзя просто отобрать у человека сладкое, нужно заменить.

Полина: В моей семье главные ценности строятся вокруг теплых разговоров по душам. Поэтому у меня нет трудностей с детьми по поводу их зависания в телефонах или планшетах. Скорее такая трудность есть у меня самой. Мия очень чутко реагирует, если мне нужно срочно ответить на сообщение по работе в наш семейный выходной, просит меня убрать телефон и побыть просто мамой.

В будни мои дети учатся. В этом году Мия пошла в первый класс, а Андрей поступил в вуз своей мечты. У каждого есть хобби. Андрей занимается музыкой, Мия — бальными танцами. А еще у нас появилась собачка Вива, с которой дочка очень любит играть. Еще я заметила, что, когда к Мие в гости приходит лучшая подруга Майя, они никогда не сидят в телефонах, хотя Майе уже 12 лет. Это меня очень радует!

С Андрюшей мы уже давно большие друзья, можем говорить часами на любые темы. Он так тонко и остро чувствует мир и людей, что я сама стала прислушиваться к его советам. Мне кажется важным, что человек понимает под воспитанием детей — интерес друг к другу или контроль и запреты. Если первое, то гаджеты вообще не проблема. Если второе, то с планшетом интереснее, чем с мамой.

Александр: Когда вы даете детям правильные установки, вы в какой-то степени защищаете их от возможности возникновения зависимостей. Аддикция — следствие эмоций. Мы что-то чувствуем, например тревогу, и ищем способ ее уменьшить. Но и у эмоций есть причина. Они — следствие определенных схем мышления. Есть правила жизни, которые мы для себя приняли, опыт, который формирует определенный взгляд на мир. Это и есть установки.

Например, моя мама воспринимала будущее исключительно в негативных тонах, ждала от него только плохого. Когда мы шли куда-то, она говорила: «Мы все равно опоздаем, зачем спешить». На любые предложения она отвечала: «Это будет плохо», защищаясь от разочарований. В ее жизни было много разочарований — чтобы не испытывать страх перед ними, она решила ничего хорошего не ждать, сразу снижать планку.

Приятное позитивное подтверждение от мозга за удачный прогноз. А если вдруг прогноз не оправдался и что-то хорошо, я еще и в выигрыше осталась. Установка «мир несправедлив, меня в нем никто не ждет, для меня нет места под солнцем» вызывает тревогу, а тревога может вести к аддиктивному поведению.

Например, трудоголизм часто является следствием установки «я не важен / не важна». Такой сценарий может возникнуть, когда родители у ребенка холодные. Например, папа девочки читает газету или смотрит телевизор: «Пап, можно поговорить?» — «Не до тебя сейчас». Казалось бы, мелочь, но ребенок получает послание «ты не важна». Раз в семье так, надо куда-то бежать. Например, на работе она всем нужна. При этом достаточно сосредоточиться на выполнении служебных обязанностей и наслаждаться ощущением нужности. И брать на себя все больше, чтобы получать подтверждения, что «я нужна».

Полина: Александр, очень удачно, что вы упомянули трудоголизм. Может быть, не так уж и плоха эта зависимость на фоне других?

Александр: Любая зависимость разрушительна. Трудоголик пренебрегает личной жизнью, социальными обязанностями, здоровьем. В Японии это настолько развито, что там на законодательном уровне заставили работодателей выключать в 22:00 электричество в офисах, чтобы люди не работали ночью.

Частая причина — синдром самозванца. Ощущение, что «я недостаточно хорош в своем деле, есть лучше», не минует абсолютно никого. Политики, звезды, психологи — все в той или иной степени страдают синдромом самозванца. Необходима глубокая работа с психотерапевтом, чтобы от этого избавиться. И только затем можно применять методики внешние, поведенческие.

Установление расписания по работе, когда человек работает строго «от и до», развитие хобби, поиск круга общения, не связанного с профессией. Все это позволит увидеть другую сторону жизни, найти баланс — не только в профессии все вкусно, есть где-то еще вещи интересные.