В 1511 году Диего Веласкес де Куэльяр высадился на Кубе с отрядом испанских конкистадоров. Они захватили земли, уничтожили сопротивление и устроили резню. Спустя годы испанские хронисты писали: «Без этого Куба никогда бы не стала цивилизованной».
В этой статье Ольга Давыдова, педагог-психолог, эксперт Центра толерантности Еврейского музея и ведущая канала рассказывает о когнитивной реконструкции: механизме, который защищает нас от чувства вины, помогая верить, что насилие было не только необходимым, но и, возможно, послужило высшей цели.
Когнитивная реконструкция: как мозг переписывает реальность
Перенесемся на половину тысячелетия вперед. В 1971 году в Стэнфорде группа добровольцев, случайным образом разделенная на «тюремщиков» и «заключенных», превратила симуляцию в реальное насилие. Эксперимент Филиппа Зимбардо должен был продлиться две недели, но его остановили на шестой день. Позже многие из участников, особенно те, кто играл роль жестоких надзирателей, говорили: «Мы просто следовали правилам».
Это не самый этичный, но показательный пример когнитивной реконструкции — механизма, который позволяет человеку переписать свои действия так, чтобы они казались неизбежными, оправданными или даже правильными.
Как работает когнитивная реконструкция?
Человеческий мозг плохо переносит противоречия. Особенно те, которые касаются его носителя. Например, противоречие между образом «я = хороший человек» и совершенными поступками. Когда поведение входит в конфликт с самовосприятием, возникает когнитивный диссонанс. Чтобы его уменьшить, мозг должен либо изменить реальность (перестать совершать поступки, например), либо подстроить восприятие реальности. Второе происходит неосознанно и всегда в несколько этапов.
Рационализация — «у меня не было выбора».
Смена перспективы — «это было не так страшно, как кажется / давайте сравним этот конфликт с другим / в масштабах страны это вообще ничего не значит».
Оправдание через высшую цель — «Это было необходимо ради общего блага / любви / справедливости / светлого будущего».
Когнитивная реконструкция позволяет не просто оправдывать насилие — она делает его логичным. В ретроспективе любое жестокое действие перестает казаться жестоким, если мы можем объяснить, почему его нельзя было избежать.
Выбор из двух зол: когда нет «хорошего» варианта
«Мы не хотели, но выбора не было, иначе было бы хуже» — фраза, сопровождающая истории о насилии на протяжении всей истории человечества. Она и в военных приказах, и на кухне пятиэтажки, где побои в наказание объясняются заботой о будущем непростого ребенка.
Итак, это особая логика, в которой любая альтернатива кажется еще хуже, чем совершенное насилие. Но действительно ли выбора не было? Или наш мозг просто так устроен, что легче оправдать жестокость, чем признать другие возможности?
Ложное отсутствие компромисса и мораль
Когда человек оказывается в ситуации морального выбора, его мышление работает по особой дихотомической схеме без возможности компромисса: «или-или». При высокой эмоциональной напряженности или угрозе мы склонны упрощать картину мира, разделяя ее условно на две категории: «если не я — то меня» или «если не это — то апокалипсис».
Оправдание насилия в принципе часто связано с определенными мотивационными и моральными установками. Например, вера в конкурентный мир, где выживают сильнейшие, коррелирует с поддержкой мифов, оправдывающих насилие. Люди, рассматривающие мир как арену постоянной борьбы, склонны оправдывать агрессивные действия как необходимые для своего выживания / продвижения по карьерной лестнице / получения желаемого партнера и так далее.
Знаменитый эксперимент Милгрэма ярко иллюстрирует этот феномен. В ходе исследования испытуемые, подчиняясь авторитету экспериментатора, наносили, как им казалось, болезненные удары электрическим током другим людям. После эксперимента многие участники оправдывали свои действия необходимостью подчиниться организаторам или вообще перекладывали ответственность на экспериментатора.
А в 1967 году психолог Альберт Бандура описал феномен морального расщепления или отчуждения — механизм, при котором человек оправдывает насилие, перекладывая ответственность на обстоятельства. Это похоже на защитную реакцию: когда мы видим, что совершенное действие противоречит нашим моральным принципам, мы либо начинаем считать его неизбежным, либо правильным с учетом ситуации.
Кадр из фильма «Список Шиндлера»
Выбор всегда есть — но мозгу проще думать, что нет
Если бы все жестокие решения действительно были единственно возможными, история человечества выглядела бы гораздо хуже. Да, еще хуже. Фактически, мы всегда живем в мире альтернатив, просто они требуют дополнительных усилий: дипломатии или экономических вложений вместо войны, объяснения вместо крика, прощения вместо наказания, времени.
«Не было другого выхода» — это не факт, а чувство, которое формируется в условиях стресса и морального давления. Если дать человеку больше времени на анализ ситуации, он чаще находит ненасильственные решения.
Поэтому в следующий раз, когда кто-то скажет «по-другому было нельзя», можно задать вопрос: это правда или просто самый удобный способ снять с себя ответственность?
Как не попасть в ловушку оправданного насилия?
Выход из этой ловушки возможен, несмотря на бесконечный опыт страданий человечества. Попробуйте хотя бы распознавать когнитивные механизмы, которые заставляют нас оправдывать насилие, и научиться останавливаться прежде, чем «выстрел будет сделан», или реальность — переписана.
1. Расширяйте картину мира: дихотомическое мышление — это иллюзия
Первый шаг — осознание того, что почти никогда не бывает ситуации с одним-единственным выходом. Теперь вы знаете, что при стрессе человек ограничивает количество вариантов и склонен видеть ситуацию в черно-белых красках: либо я нападу первым, либо нападут на меня; либо я накажу, либо мной будут помыкать.
Всегда ищите третий вариант. Если кажется, что есть только два выбора — скорее всего, это искажение.
Остановитесь и спросите себя: какие есть альтернативные сценарии?
Ищите примеры. История полна ситуаций, где насилие казалось неизбежным, но его удавалось избежать.
2. Проверяйте «сценарий необходимости»: действительно ли «иначе было нельзя»
Теперь вы знаете, что люди склонны приписывать реальность в пользу собственного самооправдания. Если жестокость уже произошла, то гораздо проще убедить себя, что она была единственно возможным вариантом.
Оцените постфактум: если бы вам предложили неограниченное время на обдумывание, вы поступили бы так же?
Представьте себя наблюдателем со стороны. Если бы другой человек оправдывал свои действия так же, вы ему поверите?
Окунитесь в будущее: если представить, что через 10 лет вы смотрите на эту ситуацию. Что бы вы сказали себе?
3. Не позволяйте эмоциям управлять логикой
Решения, принятые в состоянии гнева, страха или стресса, чаще воспринимаются как неизбежные. Спасибо миндалевидному телу или амигдале — зоне мозга, отвечающей за реакции «бей или беги». Под влиянием сильных эмоций человек хуже анализирует альтернативы и с большей вероятностью прибегает к насилию.
Выждите 10 минут. Это и правда доказанный способ убрать импульсивные реакции.
Сформулируйте проблему иначе. Вместо «я должна ответить этой дряни в чате, это будет по-справедливости» попробуйте «кому должна?».
Проверьте, не подталкивают ли вас к агрессии. Манипуляции в стиле «ты обязана, это же семья», «ты не мужик, если не ответишь» — простой, но веками работающий механизм вовлечения в насилие.
4. Включайте критическое мышление: не ведитесь на коллективные оправдания
Чем больше людей убеждены в «неизбежности» насилия, тем сложнее усомниться в этом. Социальные психологи называют это диффузией ответственности: если все вокруг считают, что жесткие меры оправданы, сомневаться — удел глупых.
Ну не ошибается же большинство, да? Нет. Ошибается.
Спросите себя: что бы я думал (а), если бы оказался (оказалась) по другую сторону?
Проверяйте аргументы на логические ошибки: не используется ли «ложная дихотомия» («либо ты ударишь, либо тебя не будут уважать») или апелляция к страху?
В критический момент доверяйте цифрам, а не эмоциям.
5. Будьте готовы признать ошибку
Самое сложное — признать, что насилие, которое казалось необходимым, могло не быть таковым. Но это важно сделать, иногда и для того, чтобы сохранить рассудок.
Отделяйте себя от своих поступков. Ошибки делают все, но не все их признают.
Помните: ваше восприятие не всегда = реальность. Если кажется, что насилие было единственным вариантом, обратите внимание на слово кажется.
Учитесь находить альтернативы раньше. Развивайте навык поиска решений до того, как попадете в ситуацию выбора.
Да, когнитивная реконструкция — это удобно, спасибо нашему мозгу. Она помогает людям жить без чувства разрушающей вины. Но она же делает возможными войны, политические репрессии и бытовое насилие. Люди не считают себя плохими, даже если делают ужасные вещи, потому что их собственный мозг заботливо переписывает сценарий так, чтобы они выглядели как минимум жертвами обстоятельств.
Проведите собственный эксперимент: последите, как часто нарратив «не было другого выхода» звучит в исторических хрониках, на судебных заседаниях, в новостях, книгах, фильмах или в семейных ссорах.
У мозга всегда найдётся способ убедить нас, что мы поступили правильно. Вопрос только в том, насколько мы готовы верить этой версии событий. И что будет, когда верить перестанем.
Эксперт Центра толерантности Еврейского музея, педагог-психолог
