Есть такой популярный американский сериал «Грейс и Фрэнки». Его героини, прожив в браке не одно десятилетие, вдруг узнают, что их мужья гомосексуалы. Сериал комедийный, и все перипетии поданы с юмором. Но в реальной жизни, когда один из супругов в возрастной паре совершает каминг-аут, это может разбить сердце обоим.
Публикуем три истории женщин, которым пришлось пройти через такое испытание.
Галина, 87 лет
У нас был прекрасный брак, двое детей, но со временем муж начал отдаляться от меня. Он рано ушел на пенсию, много путешествовал один и вообще проводил время без меня. Я не придавала этому особого значения.
Потом он ушел от меня, а через год пригласил на обед, во время которого заявил, что я фригидна, чем привел меня в ярость. Позже он попал в больницу — ему делали какую-то небольшую операцию, и я пришла его навестить. Он еще не полностью отошел от наркоза и вдруг признался: «Я должен тебе кое-что сказать. Я гей». Я в первый момент расхохоталась: «Мы что, в мыльной опере?»
Оказалось, что у него был любовник, которого он бросил, чтобы жениться на мне, потому что был католиком. Но он никогда не изменял мне, пока мы были женаты. Сначала я испытала шок, потом отказывалась поверить в это. Прошло некоторое время, прежде чем я смогла принять реальность.
После такого начинаешь себя спрашивать: «Что это значит? Я была недостаточно сексуальна? Не умела правильно заниматься любовью?» Потом приходят и такие мысли: «Если моя жизнь стала частью чужого обмана, то кто же тогда я?» Все мои представления о себе оказались перевернуты.
Ясно, что для него наш брак был своего рода тюрьмой. Как-то раз он сказал мне: «Я так больше жить не могу», я ответила: «Да конечно, можешь!» На следующий день он покончил с собой. Не мог больше этого выносить. Он был замечательным человеком, и я безумно горевала. Думаю, он годами боролся с депрессией потому, что всю жизнь не мог быть самим собой.
Анастасия, 51 год
Мы были женаты уже лет 10, когда я заподозрила, что у него роман с другой женщиной. Я тогда случайно услышала, как он говорил с кем-то по телефону про танцы в баре. Но потом что-то навело меня на мысль, что он разговаривает с мужчиной. Как-то вечером во время отпуска мы выпили лишнего, и я решилась задать ему прямой вопрос, на который он ответил: «Мне всегда нравились мужчины».
Несколько раз за последующие годы я пыталась вновь вывести его на такой разговор, но он начинал злиться, поэтому я перестала задавать вопросы. Но мысли об этом меня не покидали. Я начала за ним следить, пыталась выстроить цельную картину из разных «улик», но только через 10 лет наконец решилась расторгнуть брак. К тому моменту ситуация накалилась, он наконец начал признавать свою ориентацию. Я набралась смелости и спросила: «А ты знал, что ты гей, до того, как мы поженились?» И он ответил: «Да».
И тогда, и еще долго после этого я испытывала очень неоднозначные эмоции по поводу открывшейся правды. Какая-то часть меня была охвачена яростью и ненавистью, но во мне была и другая, не менее значительная часть, которая его жалела. Помню, я сказала ему, что если бы он был честен со мной, мы могли бы быть лучшими друзьями. В конце концов я сказала, что хочу уйти от него.
Правда о его ориентации стала серьезным ударом по моей самооценке. Если я жила с человеком 20 лет и ни о чем не догадывалась, что это говорит обо мне? После такого мне было страшно с кем-то знакомиться, я боялась близости. Но с другой стороны, такой ли я толерантный человек? Нет ли у меня предрассудков? Я считаю толерантность и отсутствие предрассудков важными качествами, и эта ситуация позволила мне взглянуть на себя со стороны.
Я говорю своим детям, что в идеале мы могли бы отдыхать все вместе, но сама пока еще не совсем к этому готова. Я не до конца понимаю, как он сам переживает все происходящее. Мне кажется, что он совершил каминг-аут только наполовину: он не называет себя геем, просто говорит, что его интересуют мужчины. Он словно боится произнести это слово, так что, думаю, все это по-прежнему для него тяжело.
Нина, за 70
Моя история, наверное, отличается от большинства подобных. Я знала обо всем еще до того, как мы поженились, но меня тянуло к будущему мужу, он был моей настоящей любовью. Как-то раз еще до свадьбы он мне сказал: «Я должен тебе кое в чем признаться. Если бы не ты, я был бы гомосексуалом».
Это было в 1966 году, геев тогда словно не существовало. В моем окружении не было ни одного человека гомосексуальной ориентации. Мне казалось, что это просто что-то вроде невроза. Он соглашался, что отчасти это так. Одно время он ходил к психотерапевту, и я предположила: может, ему просто нужна дополнительная терапия?
Он сделал мне предложение, и мы поженились. Я не догадывалась, что он страдал, не знала, что он все-таки думает или фантазирует о мужчинах. Мы не говорили об этом. Однажды он рассказал мне все, и я была просто раздавлена. Было ощущение ужасной потери. С другой стороны, я была феминисткой и очень поддерживала борьбу за права геев, которая тогда только начиналась. Я сказала ему, что восхищаюсь его смелостью.
Если бы я узнала, что он спит с другой женщиной, меня бы это просто убило. Это означало бы, что меня вытолкнули с того места, которое я занимала, — рядом с ним. Но я все еще была единственной женщиной в его жизни, и это меня утешало. Но, как и после любого расставания с человеком, которого по-настоящему любил, жизнь уже не могла стать прежней.
Он был самым важным человеком в моей жизни и продолжал им быть до тех пор, пока у меня не родилась дочь. Моего второго мужа все это не особо волновало до тех пор, пока бывший супруг не умер от СПИДа в 1986 году. Муж был удивлен моим горем. А у меня ни с кем больше не было такой близкой связи, как с первым партнером. Вся моя молодость с ее сильными чувствами была связана с ним. Этого уже не изменить.
