Psychologies: Почему в сегодняшнем мире, где расстояния стремительно сокращаются, цивилизации и культуры сближаются и взаимодействуют, мы продолжаем делить людей на «своих» и «чужих»?
Виктор Аршавский: Это заложено в нашей природе. Мы отличаемся друг от друга не только внешностью, характером или религией, которую исповедуем, – наш мозг устроен по-разному! Правая и левая его половины, как известно, асимметричны. В любой сложной психической деятельности принимают участие оба полушария мозга, но у одних из нас активнее правое, у других – левое. Правое связывает нас с внешним миром с помощью образов (все дети рождаются правополушарными и остаются таковыми примерно до 8–10 лет). Благодаря работе левого полушария мы понимаем других людей и культурные коды, в первую очередь язык. В идеале каждый из нас должен быть способен перерабатывать информацию либо правым, либо левым полушарием в зависимости от требований конкретной среды или ситуации. Но так не происходит: включается то из них, которое определяет тип мышления, характерный для данного человека. Больше того, можно предположить, что по этому признаку разделены и цивилизации – западные и восточные.
Для каждой характерен один из двух типов мышления?
В. А.: Именно так. Западная цивилизация устремлена к активному изменению мира, пристрастно анализирует причинно-следственные связи. Она базируется на языковом и логическом мышлении, за которое отвечает левое полушарие. Некоторые восточные цивилизации воспринимают мир как неизменную данность и ориентированы на приспособление человека к нему. Для этого они используют в основном возможности пространственно-образного (правополушарного) мышления. Доминирующий тип мышления передается из поколения в поколение.
Поэтому человек другой культуры и кажется нам неадекватным?
В. А.: Так и есть: он неадекватен для нашего восприятия мира, так же как и мы – для его.
Как же найти общий язык с тем, кто воспринимает мир иначе?
В. А.: Для начала постараться не вмешиваться в его жизнь. Приведу пример: в Магадане, во времена СССР, я был свидетелем настоящего апартеида северных народов. Палеоазиаты, к которым относится большинство северян, – это люди с образным типом мышления. В чукотской семье мать не скажет ребенку: «давай научу», она скажет: «встань и смотри». И вот сюда двинулись европейцы – на заработки, а заодно и с миссионерскими задачами: они приезжали и вели себя так, словно знали, как будет лучше коренным жителям. Дети неграмотны – значит, их надо отобрать у матерей и поместить в интернаты. И дети чукчей, гонимые тоской по дому, ранней весной убегали на лыжах по заснеженной тундре в свои стойбища, за 100–200 километров. Как-то я спросил одного мальчика, как он нашел дорогу домой. Он ответил: «Тундра ведь пахнет...» Эти дети находили дорогу по запаху! Могли ли понять их европейцы? Обратный пример: датское правительство в свое время строго регламентировало въезд европейцев в Гренландию. В результате полностью адаптированные эскимосы, сохранив свой психологический статус, восприняли значительную необходимую им часть европейской культуры. И самый яркий пример – японцы: им удалось сохранить традиции своего общества, а в результате они вывели страну в авангард технической цивилизации.
Получается, что самое конструктивное – это длительное, ненасильственное, терпеливое проникновение одной культуры в другую? Но на это требуется много времени, как в Гренландии...
В. А.: Или как у якутов, которые в ходе трехсотлетней ненасильственной христианизации приобрели наиболее адаптивный смешанный тип полушарного реагирования.
Но у нас, похоже, этого времени нет: люди другой культуры – уже наши соседи по дому, равноправные партнеры по выживанию...
В. А.: Пока мы воспринимаем «чужое» как чуждое, оно и остается чужим – тогда возникает потребность его подавить или уничтожить. Каждая цивилизация выработала свои принципы мышления, свою систему контактов, свои особенности, позволяющие оптимально действовать в условиях стресса. Нам предстоит осознать, что наша культура – не единственно возможная норма. Бытовая культура практически любой современной цивилизации ориентирована на контакт, на открытость людей друг к другу. Если у вас в подъезде принято здороваться, то вы, естественно, поприветствуете дворника-таджика и в ответ встретите улыбку и доброе пожелание. Если такого правила нет – не удивляйтесь, что соседи (какой бы национальности они ни были) будут относиться к вам с недоверием.
Жители Кавказа, Средней Азии ориентированы на правополушарный тип мышления, как и другие восточные культуры?
В. А.: С большой вероятностью да. Но, разумеется, уповать на то, что каждый из нас, а тем более общество, выстраивая отношения с мигрантами, всегда будет делать поправку на физиологические различия, – утопия. Я убежден, что единственным инструментом в решении этой проблемы остается жесткое законодательство, предписывающее общие правила поведения для всех, кто живет на одной территории. Возможно, не все они – граждане этой страны, но все обязаны убирать, например, за своей собакой, выключать громкую музыку после одиннадцати вечера или отдавать своих детей учиться в школу. Это должны делать все, тогда не будет повода для конфликтов и агрессии, во всяком случае бытовой.
По сути, вы призываете научиться просто принимать мир во всем его многообразии?
В. А.: Это как раз самое сложное. Но и самое интересное! Это то, что надо воспитывать с детства. Умение мыслить в разных координатах дает безграничные возможности, это очень мощный резерв нашего мозга. Мы сможем договориться, только если согласимся развивать оба доступных нам типа мышления.
