Через все свое детство они пронесли только одну цель – поддержать и защитить своих родителей. Эти дети решили всегда быть рядом и стать утешением для отца, потерявшего любимого сына, или матери, которая никак не может прийти в себя после тяжелого развода. Сначала им удавалось избежать серьезных кризисов, несмотря на приступы подавленности и тревоги. Но дети выросли, и, начиная самостоятельную жизнь взрослых людей, они осознали, насколько серьезные последствия имеет их детство, в котором им пришлось отвечать за родителей. Как избавиться от чувства вины, начиная собственную жизнь и оставляя родителей? Как научиться выражать свои требования и желания любимому человеку, если вся прошлая жизнь прошла в стремлении исполнить желания и потребности другого человека? Как избавиться от чувства тревоги и запрятанного в глубины сознания гнева, которые долгие годы не покидали этих обеспокоенных за покой родителей детей? Попадая на сеанс психотерапии, они задаются вопросом: почему я вел себя так в детстве? почему мне навязали роль утешителя?
Дети как заложники горя родителей
В большинстве случаев родители не осознают, какую ответственность они возлагают на ребенка, какой тяжелый груз заставляют нести. Не отдавая себе отчета, они навязывают детям совершенно не свойственную им роль утешителей. «В каждой семье ребенку отводится определенная бессознательно навязанная ему роль, – поясняет психоаналитик Изабель Королицки (Isabelle Korolitski). – Случается, что вам приходится выполнять вовсе не свойственные вам функции. Наиболее яркий в этом плане пример – дети, замещающие безвозвратно потерянного близкого человека».
Родители подают определенные знаки («Когда ты рядом, мне гораздо лучше и моя жизнь обретает смысл» или «Избегай всякого риска, я не переживу, если с тобой что-нибудь случиться»), а ребенок запоминает их –так запускается описываемый нами процесс. Причем чаще всего это происходит посредством намеков, а не открыто. Ребенку навязывается определенная роль, при этом у него нет возможности отказаться от нее, ведь дети нуждаются в родителях и панически боятся быть покинутыми.
«Мы все в какой-то степени являемся душевными лекарями для своих родителей, – объясняет психоаналитик Филипп Гримбер (Philippe Grimbert)1. – Каждый ребенок с особым вниманием относится к любым проявлениям родительской воли, независимо от того, как именно выражаются их желания: посредством жестов, манеры поведения, эмоций или намеков…». Если от ребенка требуют, чтобы он «заменил» дорогого сердцу и до крайности идеализированного человека, потеря которого причиняет любимым родителям невыносимые страдания, он, нуждаясь в родительской любви, принимает на себя эту роль. Он думает, что, отвергнув эту роль, он ставит под угрозу жизнь и здоровье любимых родителей. Тем самым ребенок ставит себя в положение «вечного лекаря». Но выполнение этой роли помешает ему жить собственной жизнью, и, что еще более невыносимо, он вскоре осознает, что окончательно залечить душевные раны родителей ему так и не удалось.
Дети как заложники идеала родителей
Движимый желанием во всем угодить родителям и быть для них предметом гордости, ребенок в той или иной степени ощущает невозможность быть самим собой. Порождаемый этим ощущением душевный дискомфорт лишь возрастает из-за того, что ребенок не может его выразить. По словам детского психотерапевта Стефана Клерже (Stéphane Clerget), «такие дети развиваются в дисгармонии с собственным «Я», своими желаниями и стремлениями. Он пытается защититься от навязываемой ему роли». Эта борьба в ряде случаев выражается в направленных на саморазрушение поступках. Кроме того, в ребенке может проснуться стремление стать незаметным: он избегает других людей, замалчивает и подавляет свои желания и эмоции с одной лишь целью – не обременять окружающих своим присутствием.
Многие из них проносят через все свое детство и юность чувство вины и панический страх потерять родителей и остаться в одиночестве. Ими движет постоянное желание «не причинять лишних забот и беспокойства», быть идеальными во всем, успокоить и утешить родителей, развеяв тем самым их печаль. Каковы же последствия такого поведения? «Все, что связано с разлукой, потерей и появлением собственных детей, будет для таких людей источником острого чувства тревоги», – приходит к выводу Стефан Клерже.
Лучшее лечение – заняться собой!
Семейные консультанты утверждают, что большинству детей, «рожденных для утешения», не удается пройти через кризис подросткового возраста (в этом им мешает страх нарушить родительский покой). Пока остальные подростки, вырвавшись из родительского гнезда, начинают самостоятельную жизнь, дети-утешители остаются морально зависимы от отца или матери. Такого рода нарушения приводят к тому, что им не удается с легкостью принимать решения относительно личной жизни и сформировать полноценную пару, в которой их желания будут приниматься во внимание. Отсюда множество проблем в личной и профессиональной жизни, вызванных неспособностью выразить свои желания и глубинные эмоции.
Став в свой черед родителями, такие люди склонны к повторению пережитого в детстве сценария уже на собственных детях. «Если же им удается в полной мере осознать свою зависимость от навязанной в детстве роли и создать дистанцию с родителями, они могут избежать повторения сценария, - утверждает Изабель Королицки. – Тогда их собственные дети пройдут пропущенный ими кризис подросткового возраста. И это станет избавлением от порочного круга!» Но чтобы избавиться от своей роли «ребенка-лекарства», необходимо в полной мере осознать смысл пережитого и проанализировать его.
В таком случае некоторым придется впервые заговорить о брате, погибшем еще до их рождения, или вслух выразить противоречивые эмоции, вызванные потерей работы одного из родителей или уходом отца из семьи, другие же попытаются выплеснуть накопившееся чувство несправедливости… По свидетельству тех, кто пережил подобного рода опыт, избавление от тяжелой ноши возможно при помощи психотерапии: она позволяет понять свое прошлое и избавится от чувства тревоги или гнева. Если вы посвятили свое детство заботе о родителях, то теперь вам пора позаботиться о самих себе. Отбросив при этом всякого чувство вины!
Признания
Полина, 54 года, учитель и переводчик
«В детстве я была посредником между родителями. Моя мать была склонна к депрессии, от которой она спасалась с помощью снотворных, отказываясь при этом от общения с моим отцом. А папа просил меня передать ей, что очень ее любит. У мамы было очень тяжелое детство. Зная это, я всегда старалась защитить ее от страданий. Я покинула родительский дом только в возрасте 28 лет, но продолжала оставаться посредником между родителями до самой смерти отца. Я и сейчас продолжаю заботиться о маме. Я всегда влюблялась в слабых мужчин, которых пыталась окружить своей заботой. Я выбрала для себя жизнь без семьи – без мужа и детей. И я не выношу конфликтные ситуации. Сеансы психоанализа позволили мне принять мои слабые стороны и осознать мои страхи. Сегодня я нашла источник самовыражения, став детским учителем. А еще я очень трепетно отношусь к новорожденным детям, которые способны в полной мере принять любовь».
Мария, 46 лет, секретарь
«Я появилась на свет через 2 года после своей мертворожденной сестры. Мои родители так и не смирились с этой утратой, поэтому я росла в атмосфере постоянного страха за мою жизнь. Я была окружена излишней заботой и не имела возможности отдалиться от них ни на шаг, не желая вызвать в них излишнее беспокойство. Во мне всегда жило чувство, что я нахожусь не на воем месте. Что касается личной жизни, то я мечтала быть единственной и неповторимой для любимого мужчины, но в этом я не преуспела. Как назло, мне всегда попадались мужчины, которые не до конца оправились от прошлых любовных историй и в сердце которых еще жила другая. Таким образом, я в полной мере познала самоунижение, страдания и эмоциональную зависимость. Я родила двух детей, но к первому ребенку я относилась точно так же, как когда-то моя мать относилась ко мне. Благодаря сеансам психотерапии и серьезной внутренней работе я чувствую себя уверенней, но до полного выздоровления еще далеко».
Валерия, 35 лет, маркетолог
«Моя мама родила меня, будучи подростком. Когда я появилась на свет, ей было лишь 19 и у нее уже был ребенок. Мои родители расстались, и я стала для матери старшей сестрой, ее самым близким другом; со мной она делилась самыми сокровенными мыслями, со мной ходила на дискотеки, именно я помогала ей справиться с депрессиями. «Без тебя я давно покончила бы с собой», – часто повторяла она мне. Тем самым она пробудила во мне глубокое чувство ответственности, инстинкт защитника ее жизни. Для меня было крайне сложно обрубить эту не вполне здоровую связь между нами. Мне было за нее так страшно. Понадобилось немало времени, чтобы избавиться от этого страха и не поддаваться больше на шантаж. Когда на вас так давят с самого детства, ваше сознание затуманивается, и вы не можете свободно развиваться. Как результат, я никогда не хотела иметь детей. Ведь моя собственная мать была моим ребенком! А теперь я чувствую себя престарелым родителем, который достиг пенсионного возраста и хочет насладиться заслуженным отдыхом».
1 Филипп Гримбер – автор романа «Семейная тайна» (Фантом Пресс, 2009).
