Кадр из фильма «Анализируй это» (1999 год)
Когда Чарльз Турк учился на медицинском факультете и проходил практику в больнице, то заметил: часто пациенты, которые физически выздоравливали, все равно продолжали испытывать эмоциональный дистресс. Тогда он впервые заинтересовался психиатрией, которая как раз на такие моменты и обращает внимание.
Образование он получал еще до того, как психиатрия «заново открыла для себя работу мозга», а большинство его преподавателей и научных руководителей специализировались на психоанализе — это и предопределило его выбор.
Чарльз Турк и по сей день продолжает совмещать в практике оба направления — психиатрию и психоанализ
Его работа получила признание в профессиональном кругу. В 1992 году он получил награду от профессиональной организации для психиатров National Alliance for Mentally Ill. В 2004-м — еще одну награду, от международной психоаналитической организации International Federation for Psychoanalytic Education.
Чем психоанализ отличается от психотерапии?
На мой взгляд, психотерапия помогает избавиться от симптомов, которые мешают человеку. Психоанализ же направлен на то, чтобы выявить и разрешить внутренние конфликты, лежащие в основе этих симптомов.
Чем именно психоанализ помогает пациентам?
Он позволяет создать безопасное пространство, и клиент может свободно говорить на темы, которые он ни с кем до этого никогда не обсуждал, — при этом аналитик не вмешивается в процесс.
Опишите процесс психоанализа. Как именно вы работаете с клиентами?
Я не даю никаких формальных инструкций, но создаю безопасное пространство для клиента и ненавязчиво направляю его и побуждаю заполнить это пространство так, как будет полезнее именно в его случае. Основу этой работы составляют «свободные ассоциации», которые клиент высказывает в процессе. Но он имеет полное право отказаться.
Когда человек впервые обращается к профессионалу, как ему выбрать между психоанализом и другими формами терапии?
Сначала он должен поразмышлять о том, что именно его беспокоит. И затем решить, что он хочет получить от работы со специалистом. Просто облегчить или избавиться от симптомов проблемы или глубже изучить и исследовать свое субъективное состояние.
Чем работа психоаналитика отличается от того, что предлагают специалисты других направлений и методов?
Я не даю советов, поскольку психоанализ предлагает человеку отыскать в себе самом ключ — а он у него уже есть — от той тюрьмы, которую он же для себя и построил. И я стараюсь не назначать лекарства, хотя в некоторых случаях они тоже могут сыграть важную роль в общем процессе лечения.
Расскажите о вашем личном опыте работы с психоаналитиком.
Когда я сам лежал на кушетке, мой психоаналитик создал мне то самое безопасное пространство, в котором я смог найти средства и решения, чтобы избавиться от долго мучивших меня ощущений отчуждения, страха, навязчивого упрямства и депрессии. На смену пришло «обычное человеческое недовольство», которое обещал своим пациентам Зигмунд Фрейд. В своей практике я стараюсь делать то же для моих клиентов.
На ваш взгляд, кому может помочь психоанализ?
В нашей области считается, что есть определенный набор критериев, по которым можно понять, кому подходит психоанализ. Предполагается, что метод может быть потенциально опасен для «уязвимых личностей». Но я пришел к другому мнению и считаю, что невозможно предсказать, кому психоанализ подойдет, а кому нет.
Со своими клиентами я стараюсь ненавязчиво начинать психоаналитическую работу, создавая соответствующие условия. В любой момент они могут отказаться, если почувствуют, что для них это слишком тяжело. Таким образом можно избежать так называемых «опасностей».
Некоторые люди настолько привыкают к своим проблемам и нездоровому поведению, что не готовы с ними расстаться
Однако психоанализ может быть полезен любому, кто хочет понять, почему он снова и снова попадает в одни и те же неприятные ситуации, и настроен это исправить. И хочет избавиться от переживаний и неприятных проявлений, которые отравляют ему жизнь.
У меня было несколько пациентов, которые зашли в тупик в предыдущей терапии, но после долгой работы нам удалось улучшить их состояние — они смогли найти себе место в обществе. Трое из них страдали шизофренией. Еще трое — пограничным расстройством личности и мучались из-за тяжелых последствий детских психотравм.
Но были и неудачи. Например, еще три пациента поначалу возлагали большие надежды на «лечение разговорами» и были расположены к терапии, но в процессе сдались. После этого я решил никогда не обещать клиентам больше, чем точно смогу им дать.
