«Нас не научили ухаживать за отношениями»

Все больше людей живут в одиночестве, у многих нет партнера и детей. При этом мы вполне можем чувствовать себя хорошо, жить насыщенной социальной и профессиональной жизнью, не чувствуя ущербности. Наоборот, одиночество многие переживают скорее как ресурс или как свободу.

С другой стороны, возможно, психологи «перегнули палку», апеллируя к самодостаточности и опоре на себя. Мы иногда забываем, что другие люди — хорошо в том числе для нас самих. Имея с ними дело, мы сами меняемся к лучшему.

Как вы думаете, где мы сейчас находимся? Пора уже призывать людей открыться друг другу или важнее говорить, что наш путь сейчас — самодостаточность?

Светлана Кривцова: Вы же разговариваете с психотерапевтом, а значит, нет никаких общих правил. Психотерапевты рассматривают каждую жизненную ситуацию как несравнимую с другой, уникальную. В одной жизненной ситуации хорошо развивать самодостаточность и независимость, учиться отстаивать границы.

А в другой — наоборот, важно идти к людям, открываться, рисковать. Тут нет единого правила для всех. Хотя, конечно, вы правы, что изменились приоритеты.

Наше поколение 40–50-летних воспитано на коллективистских ценностях: всем миром, всем колхозом. А современная культура построена на большой ценности индивидуализма.

Наша Октябрьская социалистическая революция была во многом похожа на французскую революцию. Они обе были великие. Но французская революция отстаивала равенство и братство, интересы, права и свободы одного человека, каждого индивидуально.

А наша Октябрьская революция никогда не говорила об индивидуальных свободах: только о свободе для определенного класса, класса рабочих и крестьян. Которые, правда, своих свобод так и не увидели, но идеи коллективизма были приняты очень хорошо.

И все-таки, возвращаясь к отношениям: какое место они занимают в нашей жизни?

Отношения — одновременно и самое прекрасное, что с нами происходит в жизни, и самое страшное: опасное и драматическое. Отношения могут уничтожить, а могут возродить.

Как экзистенциальный психотерапевт я работаю на методологических основаниях экзистенциализма и могу только повторить его основной тезис: ни один человек не может быть самодостаточным.

Мы не рождаемся самодостаточными, несмотря на то, что можно выжить и даже всю жизнь прожить одному. По своей природе человек нуждается в дополнении. Этим дополнением может быть что-то, лежащее вне человека: другой человек, дело.

Прежде всего мы говорим о связях с другими людьми. Эти связи мы создаем, за ними ухаживаем, а иногда рвем или они сами истончаются и «скисают», если мы за ними не ухаживаем.

Философ Мартин Хайдеггер говорил о том, что человек рождается в паутине отношений. Фактически он вступает в отношения еще до того, как может осознанно об этом подумать. А дальше он может выбрать среди них те, за которыми захочет ухаживать, в которые будет готов вкладываться.

Если присмотреться, то у нас сотни отношений. Мы в отношениях с теми людьми, кого мы и лично-то не знаем. Со всем, что нас как-то затронуло, у нас уже есть отношения.

Психологи часто предлагают выделить время для общения с ребенком или партнером, сосредоточиться на этом общении и ни на что не отвлекаться. А как еще на практике мы можем ухаживать за отношениями?

Наше воспитание — практически ориентированное. Мы выживали: жизнь целой страны, целой нации в XX веке была сплошным выживанием. Когда я говорю про «ухаживания за отношениями», понимаю, что иногда человек даже не может вообразить, что это такое. Это совершенно новая для людей мысль.

Как правило, люди ухаживают только за теми отношениями, от которых они зависят и которые приносят им какую-то пользу. Тогда они не забывают поздравить с 8 Марта коллегу, спросить о здоровье.

Но как только польза исчезает (например, тебя уже уволили), тогда начинается правда о том, какие же отношения были ценными сами по себе, просто по-человечески.

Чтобы они происходили, нужна определенная уважительная дистанция, в которой я слушаю другого человека.

При этом мне интересна не просто какая-то информация. Я пытаюсь узнать, где он сам внутри этой информации, а не просто «был там-то и видел то-то, разговаривал с тем-то». Личное внимание — важная часть в ухаживании за отношениями.

Для бесконфликтных отношений, когда все у всех благополучно, рецепт очень простой: встречаются два человека, у них есть отрезок времени. Если у нас дружеские отношения, то половину времени ты рассказываешь, а я уделяю тебе свое внимание, свой интерес, мы что-то обсуждаем, а затем наступает моя очередь.

Вроде бы нам ничего друг от друга не нужно, у каждого своя жизнь. Но в такого рода разговорах, когда ты чувствуешь себя понятым и принятым, ты очень много получаешь.

Могут ли люди в подобном общении влиять друг на друга, менять другого и меняться самому?

Человек меняется только в диалоге. Если не будет диалога, не будет изменений. Особенно если речь идет о развитии личности, об укреплении «Я» ребенка, когда некоторые аспекты этой личности еще не сформировались.

Я имею в виду разговоры, в которых нет прагматического смысла, — не дидактические разговоры, не поучающие, а разговоры, в которых ты просто меня интересуешь. Такие разговоры и развивают личность.

В хорошем разговоре мы еще и помогаем, расспрашивая, задавая уточняющие вопросы, пытаясь понять, что у него сегодня произошло. Мы помогаем самому проводить анализ происходящего. Это знали очень многие великие философы: чтобы вырастало «Я», нам нужно «Ты».

Когда-то Ницше сказал: «Ты» старше, чем «Я». То есть «Ты», собеседник, — человек, у которого должно быть более взрослое «Я». Я называю такого человека «взрослый Взрослый». Встреча, которая развивает личность, — это встреча Взрослого «Я», которое находится в хороших отношениях с еще невзрослым «Я» и помогает находить свои ответы, проводя цепочку анализа.

Представим ситуацию: мы приходим в дом престарелых или помогаем инвалидам. Ясно, что мы не такие, как те, за кем ухаживаем. Как найти естественный тон, чтобы в нем не было ни жалости, ни снисходительности, ни равнодушия, но и не лицемерить: мол, мы все одинаковы?

Это часть большой темы, которую в экзистенциальном подходе называют «проблемой инаковости другого». Инаковость — самый большой вызов для нас. Очень просто выстраивать спонтанно отношения с человеком, который похож на тебя: он мыслит так же, ему нравится то же.

Именно таких людей мы хотим видеть вокруг: тех, с кем у нас действительно есть общее смысловое поле. А когда мы встречаем человека, который изначально и сразу кажется не таким, как ты, это вызов. Эммануэль Левинас называл это «пощечиной».

Почему это так сильно ранит, задевает нас? Потому что я в этой инаковости как в зеркале вижу что-то про себя. Старики, инвалиды, немощные люди сильно ранят, сами того не понимая и не желая, конечно. Но кого они ранят?

Тех, кто видит в них слабость и боится ее: не этого человека боится, а смерти, болезни и слабости у самих себя. Тогда каждый раз, когда мы видим другого, который нас смущает, эта запрещенная тема начинает нас мучить. И другой становится козлом отпущения.

Почему психотерапевтам обязательно нужно много часов самопознания? Потому что мы каждый раз, встречаясь с клиентами, заново обнаруживаем свои слабости, обнаруживаем, с чем еще нам надо в себе поработать.

А как тогда строить отношения с непохожими?

Предположим, у меня нет этого ощущения родства на уровне желудка, трепетания в животе. Но ведь это не единственный уровень отношений! И тогда самая лучшая установка — установка любопытства: какой ты?

Почему многие до сих пор сидят дома одни? Они не могут видеть свои слабости. А другие люди им жирным шрифтом показывают и подчеркивают: здесь ты слаб, здесь ты провалился.

Это самая большая опасность в отношениях: что мы будем не с благодарностью смотреть на того, кто может чему-то нас научить, а объявим его ответственным за непроработанные моменты в самих себе.

Петля с миром тебя затронула — и петля опять к себе. Самые большие проблемы — у людей, у которых нет второй части этой восьмерки, нет петли к себе.

Люди, которые всегда ориентированы вовне, постоянно ранены. Они обижаются и ничего с этим не делают, этой внутренней обработки им недостает.

Почему так случилось? В детстве с ними никто не вел разговоры за чаем. Мы ухаживаем за отношениями, когда даем друг другу внимание и делаем вместе что-то, что нам обоим доставляет удовольствие.

А другой способ ухаживать за отношениями — прояснять конфликты, а не доводить их до аллергии на человека, когда ты его уже видеть не можешь. Но нас этому не учили. Мы все долготерпеливы, для нас в этом заключается сила.

Сильная личность в России — значит долготерпеливая. Но это неправильно. А правильно разбираться с маленькими недоразумениями, с каждым по отдельности, пока они не вышли на уровень агрессии.

И тогда можно будет их постепенно развязать, как узлы...

Конечно, такие узелки развязываются без всяких проблем. Нас никто не учил уделять этому время. У нас нет чувствительности к этому моменту. Нам кажется, что это неважно, а потом неизвестно откуда возникает травля, ненависть.

Ты не можешь вспомнить корни этой истории, а если бы мы не были столь забывчивы, то корни бы выплыли. Есть очень чувствительные люди: ты, может быть, мерил по себе, а другой человек «без кожи». С ним надо аккуратнее.

Есть редкая порода людей, настоящие самородки, которые естественным образом, несмотря на то что воспитывались в тех же условиях, что и все мы, — гении отношений, деликатности, ненавязчивости, аккуратности. Они умеют ухаживать за отношениями.

Хорошо, если рядом такой человек есть — у него можно учиться. Пусть даже во всем остальном он слаб, рядом с ним будет спокойно и хорошо.